— С каких это пор ты стал таким экспертом в вопросах любви? — усмехнулся Ной.

— Пока я наблюдал за тем, как твой брат ухаживал за своей невестой, мне пришла в голову одна идея, — таинственно ответил Гидеон. — Вот уже два года, как я положил глаз на одну экономку, что работает в соседнем доме у Данбаров. Кажется, настало время познакомиться с ней поближе. Теперь, когда вы трое будете в постоянных разъездах, у меня появится слишком много свободного времени.

— Мудрое решение, — сказал Ной. Он постукивал каблуком по ступеньке, чтобы хоть как-то заглушить весьма откровенные звуки, раздававшиеся из кабинета, — Похоже, брата можно не ждать на ленч. Учитывая их привычки, наши голубки появятся только к обеду.

Ной оказался совершенно прав — меньше всего в этот момент Кейн думал о еде.

Он не мог оторвать восхищенного взгляда от раскрасневшегося лица и немного припухших от поцелуев губ своей жены. Едва Дарси дотронулась до него, он сразу понял, что сдастся и согласится на ее предложение помочь ему в Чикаго. При желании она умела быть весьма настойчивой.

Конечно же, Кейн собирался зорко присматривать за ней во время этого и других заданий, которые ждут их в будущем. Он позволит ей принять участие в увлекательных и захватывающих приключениях, но никогда не допустит, чтобы ее жизнь подвергалась опасности. Он так же, как и она, испытывал приятное возбуждение от грядущих испытаний.

У них появилась блестящая возможность потягаться в уме и находчивости с теми, кто пренебрегал законом. Но теперь, когда в его объятиях мирно дремал этот соблазнительный ангел, Кейн твердо решил действовать с максимальной осторожностью. Он всегда будет рядом, чтобы защищать и поддерживать ее, а она станет его маяком в ночи.

— Я хочу, чтобы ты пообещала мне одну вещь, — сказал Кейн, заметив, что Дарси открыла глаза. — На задании ты должна быть крайне осторожна и не совершать опрометчивых поступков. Ты поняла меня?

Паттьцы Дарси зарылись в густые волосы Кейна, а ее чувственные губы раскрылись для поцелуя.

— Я постараюсь, — пообещала она.

— И ты не должна использовать свое очарование, как тогда, на балу у Толберта, чтобы получить информацию, — предупредил ее Кейн. — Другими словами, я не хочу, чтобы ты дословно поняла словосочетание «сыщик без прикрытия».

Дарси тихо рассмеялась, словно поддразнивая мужа.

— Скажи честно, а я могла бы стать лучшим «сыщиком без прикрытия»? — спросила она, гладя его широкую грудь. — Хорошо, я не буду применять эту тактику на мужчинах, а ты не станешь использовать ее в отношении женщин, — Она подозрительно посмотрела на него. — Скорее всего ты в прошлом не раз достигал успеха таким образом, иначе не стал бы о нем и говорить.

— Давай забудем об этом разговоре, — прошептал Кейн и поцеловал ее долгим поцелуем.

Дарси прижалась к нему, отдаваясь его ласкам, которые снова разбудили в ней неугасающий огонь.

Кейн застонал, когда жена использовала свой безграничный талант обольщения, чтобы доказать ему, что для любви и наслаждений ей не нужен никакой другой мужчина на земле. И она была той единственной женщиной, которая наполняла его жизнь смыслом.

— О Дарси… — застонал Кейн, прижимая ее к себе. — Я так сильно люблю тебя, что, мне кажется, не смогу без тебя жить…

— Тогда иди ко мне, любовь моя, — ответила она с соблазнительной улыбкой. — Моя любовь развеет твои страхи…

— Тебе опять это удалось, — заметил муж, опускаясь на нее.

— Что удалось?

— Сказать последнее слово, — прошептал Кейн, потому что страсть уже лишила его способности нормально дышать. — Ты всегда это делаешь.

Дарси двигалась в такт его движениям, разжигая его желание.

— Даже если я говорю последнее слово, — 'задыхаясь, сказала она, — то самое главное, что это слово — любовь. А я люблю тебя даже сильнее, чем ты можешь себе представить.

Он прижал се к себе, чувствуя, что волны восторга накатывают на него с необычайной силой. Кейн потерял все слова, потому что сам потерялся в том безграничном космосе любви, который окружал его и Дарси. Именно ее искал он всю свою жизнь, и для него было не так уж важно, что последнее слово скажет она. Он завоевал ее любовь, и только это имело настоящее значение. А все остальное было лишь бледной тенью по сравнению с этим небесным созданием, образ которого присутствовал теперь во всех его снах.