Она объезжала окрестности на Гретель, и им обеим доставляли удовольствие прогулки по равнинам и иногда (поскольку Гретель тоже была в этих местах новичком) любопытные вылазки в невысокие скалы.

Несколько раз Тим просил ее помочь ему с лечением животных, поскольку в данный момент Джейн была единственным работником конюшни, не падающим с ног от усталости.

Семь первоклассных жеребцов были готовы для скрещивания, и фургоны прибывали отовсюду. Нужно было вести записи. Чтобы сэкономить время, некоторых жеребцов, подающих надежды, скрещивали бесплатно до их тестов на способность к осеменению. Это еще прибавляло работы. И в самый горячий момент была организована распродажа однолеток. Таких распродаж давно не было, но Джейн помнила по Англии, что это дело хлопотливое. Для нее это были прощальные слезы. Джейн всегда тяжело переживала прощание с лошадьми, которых продавали. Она вспомнила Маленький Холм, Расти, своих мальчиков и девочек.

«Интересно, а Уильям Бауэр тоже переживает», – думала она. Джейн знала, что он высмеял бы даже мягко выраженную идею о том, что они с Родденом очень привязаны к лошадям, но она несколько раз слышала, как он называл их мальчиками, девочками, ребятами и поймала его на нескольких сентиментальных взглядах, брошенных на лошадей. Джейн не была уверена, что он просто деловой человек, каким хотел казаться.

– Завтра распродажа, – сказал он Джейн коротко.

– Надеюсь, все будет хорошо.

– Спасибо, – в голосе Бауэра слышалась тень недовольства ее сухой репликой.

– Вам нужна моя помощь, мистер Бауэр? – спросила Джейн все так же сухо.

– Да. У вас ведь нет каких-нибудь особых планов?

– Только тренировка Гретель. Уильям Бауэр безразлично кивнул.

– Я о Фейр Хани, – сказал он, на этот раз заинтересованно.

– Ах, да.

– Вы знаете ее? Джейн кивнула.

– Чудесная золотистая девочка с…

– Да, с ужасным шрамом на бедре. Да, до сих пор покупателей отпугивал этот шрам.

Попрощавшись с хозяином, Джейн пошла к своей Гретель. Та с нетерпением ждала ее прихода и, несмотря на то, что время от времени с ней забавлялись дети, она больше любила прогулки с Джейн.

Почувствовав на спине хозяйку, Гретель заржала от удовольствия. Она выскочила из конюшни и помчалась навстречу зовущему зеленому дому.

В минуты радости Гретель вела себя раскованно и была напрочь лишена чувства опасности. Джейн вспомнила, как однажды Гретель дерзнула пройти по краю глубокой ямы, после чего она перестала доверять лошади выбирать дорогу самой, дабы не угодить куда-нибудь.

Здесь не было опасностей… пока, конечно, не подъедешь к пропасти. Посмотрев вперед, Джейн пустила кобылу легким шагом по направлению к обрыву. Им обеим очень нравился такой ход. Почему бы и нет? Джейн непременно хотелось совершить какую-нибудь шалость. Гретель послушно следовала ее капризу.

Придерживая лошадь, Джейн направила ее вниз по безопасной тропинке, опробованной в прошлый раз. По дороге им повстречался маленький ручеек, который сбегал вниз по долине. Отыскав небольшое углубление, Гретель с жадностью припала к воде, испытывая огромное наслаждение и радость. Если бы Джейн делала все как и прежде и не уезжала дальше обычного, вряд ли могло что-нибудь произойти. Освежившись, Джейн и Гретель могли спокойно вернуться обратно.

Проезжая мимо деревьев, Джейн обратила внимание на какой-то предмет, который внезапно промелькнул у нее перед глазами. То ли это была куча, то ли куст, то ли еще что-то, Джейн не знала. Она просто не могла знать, что это. Почувствовав неладное, Гретель раздраженно заржала, поднялась на дыбы и чуть не сбросила девушку на землю. Говорят у лошадей сильное чутье на всякие неожиданности. Успокоив кобылу, Джейн упрямо потащила ее дальше. Они проехали совсем немного, всего несколько минут. Джейн показалось, что здесь кто-то был. Это было видно по помятому кустарнику. Присмотревшись, Джейн увидела хижину, скрывающуюся в кроне деревьев. Она была выстроена из грубых необработанных бревен. Кустарники служили хорошим убежищем и защитой от чужого глаза. Да… это была, действительно, хижина. Джейн слезла с лошади и, притаившись за деревьями, стала осматриваться, и так увлеклась, что не заметила, как пропала Гретель.

– Гретель! – выкрикивала Джейн.

Она не могла понять, куда кобыла могла запропаститься. Только что лошадь была рядом и вдруг пропала, как в воздухе растворилась.

Позабыв обо всем на свете, Джейн бросилась в чащу кустарников, не разбираясь, куда и зачем она летит, пока не поняла, что теперь заблудилась и она.

Пробираясь сквозь непроходимые заросли, Джейн искала маленький ручеек, который спускался в долину, тот, который попался им по дороге и из которого пила Гретель.

Его громкое журчание раздавалось где-то на дне узкого ущелья. Надо было только прибавить шаг, чтобы добраться до него, но было очень круто, и Джейн повернула обратно. Если бы она могла взобраться на дерево, то, вероятно, дала бы обнаружить себя. Но все окружавшие ее деревья были гладкими и толстыми, смолистыми и высокими и тем самым были просто недоступны.

Ей ничего не оставалось, как продолжать поиски, хотя лучше было бы сделать передышку. Ничто уже не напоминало той заветной тропинки, всюду была только темно-зеленая трава, кустарники и деревья, деревья и ничего больше.

Она не должна была паниковать. Это лишь усугубило бы ее положение, и Джейн прекрасно знала об этом. Она знала также и о том, что может ходить кругами, изнуряя себя. Возможна ли была помощь?.. если только такая могла быть. Ей показалось, что Гретель, как это делают обычно лошади, сама ищет свою