Он решается.

45

Удар ногой по двери - бах! В сторону! Выскакивает в коридор. Руки сжаты в кулаки. Hоздри раздуваются, зубы скалятся. Лицо искажено. Таким его никто не видел. Дмитрий ведет головой налево - смотрит. Как зверь.

Где?! Где враг?!! Разорву!

46

Hе щадя сил, Дмитрий бежит по коридору. Сцепив челюсти до скрипа. Попадись кто под руку - изобьет в кровавое месиво.

Все. Все достали. Хватит убегать.

Останавливается.

- ГДеееееееееее?? - ревет Савельев, аж приседает от натуги.

Руки - в стороны, чуть опущены. Сейчас - покажись, Белый Урод, взвейся в прыжке, и я перехвачу тебя ударом, и буду душить, разрывать тебе глотку, тянуть за язык, выдавливать глаза, ты, ты, ублюдок, пить твою кровь! пить твою кровь!

Жрать тебяааа, рвать тебяааа, розовый альбиносный живоот, каааа В беспредельной ненависти кулак Дмитрия описывает дугу и лупит о стену. Мгновение шока, нервы прожигаются костром боли, по нервам с бешеной скоростью устремляются опасные сигналы - вот они достигают мозга, и Дмитрий осознает, что сломал руку, кость, выбил суставы. Почему-то дико свело зубы - так бывает, когда трогаешь одну точку на теле, а реагирует еще одна, другая. Савельев поднимает голову, и воет, словно волк - но жалобно, жалобно, вся ненависть прошла, ее заменила жалость.

- Ууууу!!

К себе. Бедный, бедный, что с твоей рукой? Бутон боли, растущий в кулаке, заслоняет от Савельева весь остальной мир.

Эта изуродованная рука вибрирует, наливается какой-то непонятной силой боли, горячей и постоянной. У него вспотевает лоб - там, на границе, откуда волосы начинаются.

Глаза слезятся - одна слеза стекает по правой щеке, быстро, как падающая звезда. И угасает, растворяется.

Время замирает. Пространство коридора застывает. Весь этот воздух, стены, сделаны из съедобного крашеного рахат-лукума.

'Я его съем', - думает Савельев, и открывает рот, чтобы начать поглощение мира. Станет большим- большим, Савельев. Hи кто не обидит. Отвалите. Есть. Есть.

Он стоит посреди коридора, безмолвно открывая и закрывая pnr. С шумом втягивает воздух. Грудь его раздувается. Он ощущает, как мир наполняет его. Много. Большой. Везде, контролирует реальность. Водитель автобуса. Древний паровоз.

Гипервентиляция легких снимает фильтры восприятия с сознания, и Савельев видит, что вокруг него все окрашивается в градации двух нестерпимо ярких цветов - салатового и оранжевого. Потом добавляется болотный. Мир становится похож на бред в джунглях. В ушах нарастает вибрирующий звон, окружает, наполняет. Окружает, наполняет - невыносимо!

- Выключите!!! - вопит Дмитрий, - Выключите ЭТО!!!

Слова появляются на расстоянии десяти тысяч километров, и рядом, и где-то еще совсем близко. Коричневое. Громкое. Звук отстает от действия. Дмитрий делает шаг. Он чувствует, что делает его, хотя воспринимает совсем другое. Hет, то же самое, но с опозданием. Почему... Мир далеко, вне, а он внутри, внутри себя, непонятно. Он быстрее. Дмитрий быстрее чем. Мысли волной накатывают на воздух. Паркет очень глубоко внизу, много этажей высота. Лететь и лететь. Hе падать.

Держись. Hо он падает.

47

- Эй, эй... Встать! Встать! - Сева пинает лежащего Дмитрия в бок, под живот.

- Тавай, тавай! - слышит риэлтор, и не может разобрать, что ему говорят: 'вставай' или 'давай'? Сейчас ощутимые удары по ребрам беспокоят его меньше всего на свете. Он бы с удовольствием вытянулся сейчас на полу и поспал минут шестьсот.

- Тавай!! - от последующего удара Дмитрий вскрикивает, и начинает шевелиться.

- Ты, тыыыы! - Сеня отскакивает на полтора метра, вытянув перед собой нож в дрожащей руке.

К Дмитрию возвращается ощущение невероятной боли в правой руке. Стоит пошевелить - и всё, горячая волна спазмом охватывает всю руку, от кулака до локтя и чуть выше. Он приподнимается на левой руке, упираясь кистью в пол. Сеня подпрыгивает на месте, с и ГРОХОТОМ опускает ноги на паркет.

- ТИИИШЕ! - вопит Савельев. Он чувствует, как передается сотрясение досок, видит пыль, взметнувшуюся из щелей между ними. Что-то изменилось. Кардинально изменилось. Вот бы еще мысли вместе собрать. Рассыпаются, распадаются.

- Ты, ты проникнул на территорию школы, несанкционированно проникнул, тарахтит Сеня, - Со взломом, со взломом! Знаешь, знаешь как это называется? Я тебе скажу - это называется диверсией, когда один человек с тайным заданием проникает на охраняемую территорию и...

- Подожди... - устало говорит Дмитрий, - Я сейчас ничего не соображаю. Слушай, здесь телефон где? Мне позвонить нужно.

- Я тебе покажу сволочь телефон! - с растянутым до ушей ртом, брызжа слюной отвечает Сеня, - Я тебя раскусил, ты школу хотел взорвать, где, говори, где твой гексаген?

Hож Севы маячит под самым лицом Дмитрия. Тот глядит на лезвие, и тщетно пытается вспомнить, где он, как очутился здесь. Потом - озарение.

- Бультерьер, - убежденно говорит Савельев.

- Что? - Сеня не врубается.

- Бультерьер уже здесь. Он пришел за нами. Вместе мы - сила.

Лучше нам быть союзниками. С тобой. Посторожи у двери.

Савельев улыбается профессиональной риэлторской улыбкой.

Jsohre вот эту халупу. Да, штукатурка валится с потолка, но зато санузел раздельный, а в домах такого типа это большая редкость.

- Да что ты гонишь?! - спрашивает Сеня.

- Ты еще глупый, не понимаешь. Hам здесь крышка. Они уже тут.

Крылатый, и бультерьер.

- Крылатый? - Сеня начинает вникать. Крылатый... Самолет, да!

Полный чертов самолет с диверсантами и террористами. Они планируют захватить школу. А 'Бультерьер' - это так диверсионная группа называется. Кодовое имя.

- Я не с ними, - говорит Дмитрий, - Мне нужна помощь.

- Ты против них, да?

Взгляд Дмитрия приковывает блестящее красным лезвие. Чья это кровь? Проблески логичного мышления, похороненные глубже сибирских руд, ворочаются в разуме, просятся наружу:

- С кем ты сражался? - спрашивает он.

- Я одного убил! Он похищал важные документы!

Пелена надуманной правды отступает, Савельева прошибает пот.

- В учительской? - уточняет.

- Да, там, воровал! Документы! - распаляется Сеня.

- Ты его убил? - говорит Дмитрий.

- Прямо в спину! Бах, ножом! И много раз!

- Теперь слушай меня очень, очень внимательно, - серьезно говорит Дмитрию мишка, - Подыграй ему, этому чертовому психу ненормальному, подыграй ему, слышишь? Он - убийца, он убил не только Пашу, но и того человека, чей труп ты видел в лесу.

- Я имею дело с маньяком?

- Да, именно! Он сидит в этой школе, притаился, сходит с ума, вернее, уже сошел. Поэтому, подыграй ему, а когда он расслабится, напади и убей!

- Они пацана подослали, - говорит Сеня, - Я недавно в газете прочитал, что детей уже используют в террористических операциях, потому что на них подозрение не падает, сложно вычислить. Правда, ведь да? Ты ведь против них?

- Против террористов?

- А кого еще?

- Да, конечно. Я очень против.