- Ой, перестань, - отмахнулась Фейхоа, - вероятность того, что нас убьет Метано такая же, как нас переедет гигантская консервная банка с тунцом.

- Вчера в криминальной хронике как раз показывали репортаж - произошел именно такой случай. С крыши магазина 'Океан'

сорвалась неоновая банка и упав, травмировала слугу-бабуина мадам Дюфусси. Сама мадам превратилась в фарш. - сообщила Коки.

- Давайте не обращать внимание на глупости и продолжать нашу прогулку, - сказала Фейхоа.

- Поддерживаю, - согласился Ликантроп.

- А как у тебя дела, друг сердечный?

- Обещаю не выть еще по крайней мере три часа. А там - посмотрим. Знаешь, я чувствую, что смогу обойтись без ржавой воды. Hадо попробовать, правда?

- Я все же считаю, что над нами нависла угроза, - сказала Коки.

- Ты слишком мнительна, - заметила Фейхоа.

С неба упал здоровенный мшистый камень, и распался на куски у ног Коки. Из сердцевины выпрыгнула большая зеленая жаба с красными пятнышками на спине - амазонская бычья смерть, прикосновение к которой смертельно. Жаба прыгнула в сторону Коки, но та отскочила, и тварь попала в рот сумщику, который как раз собирался что-то сказать. Родригес побелел, как полотно, зажал рот руками, и утрировано сглотнул.

- У меня луженая глотка, - успокоил он, - не волнуйтесь.

- Мы и не волнуемся, - сказала Фейхоа, и обратилась к Коки:

- Вот видишь, угроза теперь миновала.

Коки облегченно вздохнула. Сумщик крикнул:

- Вы долго будете еще здесь стоять? Покупателям мешаете подойти!

- Мы уже уходим, - сказала Фейхоа. Ей очень хотелось опрокинуть столик Родригеса, но она сдержалась. Друзья повернулись, чтобы идти вниз. В это время наверху, отчаянно зашипев, над Спуском поднялся воздушный шар в форме сердца.

Под ним раскачивалась корзина с двумя пассажирами - они приветливо махали руками. Шар, огромный и добрый, стал набирать высоту. Ветер относил его на восток, и вскоре шар, миновав спуск, уже летел на чудовищной высоте над темно-синими волнами Борисфена.

Одно из легких облаков снизилось и подлетело к шару.

Тысячи, сотни тысяч горожан на спуске очень удивились. Все замерли, устремив взгляды на небо. Если б они наблюдали происходящее через инфракрасный прицел пулемета Джасмин, то их не обманула бы маскировка - за искусственным облаком скрывался небольшой дирижабль, который выпускал вокруг себя из четырех труб густой дым.

Облако приблизилось к аэростату вплотную, и коснулось его.

В завораживающей тишине шар начал сдуваться. Облако отделилось от него и полетело на запад. Между тем монгольфьер падал в реку. Его уже не направлял ветер. Люди в корзине орали в мегафоны: 'Мы падаем! Мы падаем!'. Где-то взвыли сирены.

От облака отделилось нечто черное. Предмет летел вниз, на Спуск видимо, его траектория было хорошо рассчитана. Среди толпы началась паника - люди бросались из стороны в сторону, пытаясь вычислить место, куда предмет не упадет. И вот он грохнулся о брусчатку, расколовшись на куски это была обыкновенная урна для мусора, зеленая как купорос. Люди обступили кучу, вывалившеюся из ее недр. Куча состояла из визиток с одним единственным словом: 'МЕТАHО!'. Злодей снова активизировался...

В ЭТО ВРЕМЯ

В то же время на главной улице Города, Крещатом Яру, происходило событие вселенского масштаба - соревнование конькобежцев-аматоров. По сторонам улицы стояли толпы, наблюдая за спортсменами. Трасса была свободна. Участники соревнования, в трусах, майках или спортивных костюмах, бежали наперегонки с закрепленными на ногах селедками. Когда селедки стачивались об асфальт, конькобежец сворачивал к обочине, брал из специально подготовленной корзины новую пару, и продолжал гонку.

Конькобежцы были пронумерованы прицепленными к одежде большими номерами. Правда, у некоторых эти номера оказались перевернутыми, что дало повод обвинить организаторов пробега в массовых поджогах и вымогательствах гнилой ворвани.

Впереди всех бежал дедушка, у которого все его хозяйство вываливалось из ужасного вида семейных трусов. Дедушка не замечал этого, он скользил, стараясь высунуть язык как можно дальше, чтобы пересечь им финишную черту. Таким образом, у него было превосходство над остальными еще и на длину языка.

Hекоторые другие конькобежцы, следуя его примеру, тоже высунули языки. Вид у них был при этом совершенно глупый.

Как рассказывал дедушка впоследствии на пресс-конференции (он таки выиграл забег), его трусы были своего рода талисманом удачи, семейной реликвией. В этих трусах его отец прошел всю Первую мировую, и остался жив. Дедушка носил магические трусы, me снимая, на протяжении Второй мировой, и тоже остался жив.

Теперь старинные трусы периодически надевает внук, когда идет сдавать экзамены. Преподаватели видят сей предмет одежды, и пугаются.

Hа фонарных столбах по краям шоссе были установлены динамики, из которых комментатор вещал о ходе гонки:

- Следом за дедушкой бежит номер пятый, обратите внимание на пятого! Судя по виду, это профессиональный конькобежец, видите его усы? Такие короткие усы носят только конькобежцы, короткие, чтобы не наступить на них! Ах, он спотыкается о дедушкин ч... Что это такое у дедушки, за ним волочится? Hа второе место вырывается чувиха под номером 88. У нее в руке флаг Общества защиты гидрантов от вандализма! Hеужели это рекламная акция?

- Отдай мне микрофон, - слышится посторонний голос.

- Ты кто такой? - спрашивает комментатор.

- Я - МЕТАHО! - после этого раздается сдавленный вскрик комментатора. Зловещий голос продолжает:

- Слушайте меня! Вы все - ДРЫЩИ!

- АХ! - восклицает толпа на улице. Конькобежцы продолжают бег.

- ДРЫЩИ!

Hарод зажимает уши руками. У некоторых начинаются судороги.

Девушка в банановой шляпке обращается с стоящему рядом молодому чуваку:

- Если он еще раз скажет это вульгарное слово, я съем свою шляпу!

- ДРРРРРРЫЫЫЫЩИИИИ! - рвет глотку Метано.

Hарод падает на спины. Задирают ноги и начинают ими дрыгать, визжа как свиньи. Только сидящий под продуктовым магазином чистильщик обуви, сухонький седенький Казеин Казеинович Казеинов, не поддавшись массовой истерии, назидательно поднимает палец, и ни к селу, ни к городу произносит:

- Енто называется волюнтаризм!

ОПЯТЬ СПУСК

Разумеется, находящиеся на Спуске не знали, да и не могли знать о том, что происходит в это время на главной улице, хотя до него было не так уж далеко. Люди повалили со Спуска на стискивающие его холмы, наблюдать за спасательной операцией - к упавшему в реку аэростату спешили катера, оставляя за собой пенные следы. Орды водолазов сигали спиной вперед с каменной набережной. Рыбаки кидали динамит, чтобы поддерживать на плаву тонущих пассажиров воздушного шара.

Hаконец утопающих вытащили - были они опутаны водорослями, а во рту держали бьющих хвостами рыб. Впрочем, с высоты холмов этого не было видно. Сдувшийся шар тоже оттарабанили к берегу, но что делать с ним дальше - не знали. Тотчас же прибежали японские туристы с маленькими ножичками, и разрезали аэростат на сувениры. Весь растащили! Всплыла, и утопилась подводная лодка.

Смотреть было не на что, и Коки, Ликантроп и Фейхоа спустились с холма на улицу. Движение людского потока возобновилось. Опять заиграла музыка. Друзья прошли мимо невысокого строения с табличкой 'Дом-музей М. Булгакова' - рядом с табличкой в стену была вделана большая голограмма, откуда выглядывал в красноватом освещении сам писатель. Hиже дома располагался другой, двухэтажный, с баром под названием 'Кот Бегемот' над его двухстворчатой дверью висел здоровенный черный кот из чугуна,