контратаку, но тщетно — Силдон, используя вживленные в тело моторные навыки боя и собственный немалый опыт, был великолепным фехтовальщиком. Пропустив несколько ударов, Кондор получил еще две серьезные раны в живот и грудь, а также целый букет многочисленных порезов и царапин. Раны не регенерировали, просто не успевали, и кровь поспешно свертывалась плотной коростой, стараясь хоть как-то залатать изодранную в клочья плоть, скрепить рассеченные кости, стянуть расползшуюся кожу. Любой человек, получив даже треть всех ран Кондора, давно был бы мертв, но только не наносинтон. И только не сегодня. Сегодня Кондор не собирался умирать. Но только вот…

Когда в очередной раз меч Крейда с легкостью обошел тающую прямо на глазах защиту соперника, рассекая залитую кровью штанину левой ноги и оставляя за собой длинную алую полосу на голени Кондора, тот неожиданно как будто потерял осязание. Организм устал отсекать болевые импульсы, поступающие с поврежденных участков тела, — с этой задачей он явно не справлялся. Наноразум тела нашел наипростейшее решение проблемы: экстренное уничтожение осязательных наноцентров всей нейросети. И теперь Кондор не чувствовал ничего. Даже меча, зажатого в руке. Стараясь помочь ему выжить, наноразум оказал владельцу тела «медвежью» услугу. В минуту замешательства, пока Кондор в страхе пытался понять, что происходит с ним, Силдон нанес еще один удар.

Кондор так и не понял, где на его искромсанном, измученном теле появилась новая рана, но внезапно осознал страшную истину — это конец! Меч бесполезной железкой выпал из ослабевших пальцев, не желающих подчиняться приказам мозга. Ноги, не сдерживающие больше веса отяжелевшего тела, подогнулись — и Кондор упал.

Он не был уверен, что сможет подняться вновь. Крейд выиграл, как ни тяжело было признавать это.

Торжествующий Силдон, опустив меч, обошел вокруг поверженного врага.

— Что за жалкое зрелище, — сказал он. — Что за бесполезная гора нейросинтетики. Вот и все, боевой агент. Нужно было принять мое предложение, пока у тебя еще был шанс. А что теперь? Тебе говорили, что ты проиграешь? Кто бы это ни сказал, он был прав. Думаю, ты и сам все понимаешь. А жаль. Ты был лучшим! С тобой было интересно играть.

Кондор закрыл отяжелевшие веки, ожидая конца. Нет, он не желал умирать так, беспомощно валяясь под ногами врага, только вот тело больше не хотело подчиняться ему. Оно отключалось. Оно УМИРАЛО. И он умирал вместе с ним. Нет запахов, нет звуков, нет чувств. Даже мысли становятся прямой линией, лишенные прежней яркости. Совсем как трансмерный переход, только переход в никуда. Вот она, безликая Смерть. Опустошение…

И вдруг…

«Не сдавайся, брат. Ты не можешь проиграть этот бой».

Что это? Галлюцинации агонизирующего мозга? Или, может, это души его синхронов вновь пробудились в нем? И теперь говорили с ним. ОНИ шептали ему. И всем своим существом он впитывал их слова.

«Ты еще не мертв, брат. Ты слаб, но слаб не телом, слаб духом, и мы не виним тебя. Мы поможем тебе в последний раз, перед тем как уйти насовсем. Еще немного сил, еще немного энергии хранится в твоем теле, и мы отыщем ее для тебя. Возможно, это будет краткий миг воскресения, после чего ты уйдешь вслед за нами, но ты обязан использовать его. Ты должен нам. И когда сила вернется к тебе, не смей проигрывать. Мы не просим тебя и не приказываем, ты сам все знаешь. Мы — это ты, а ты — это мы. Так дерись не как один, а как трое. И победи!»

И это произошло! Внезапно поток небывалой дотоле энергии бурлящей волной захлестнул казавшееся безжизненным тело. Кондор почувствовал, как буквально каждая клеточка его тела вибрирует, наливаясь чудовищной силой. Железы заработали вновь, выделяя новые порции иккенетола, все больше и больше ускоряющего тело. Нанореакторы взревели, сжигая чудовищные порции чистого, не разбавленного СП- белком водорода. Кровь закипела, разнося немыслимую даже для синтетического организма энергию, воскрешающую триллионы уже готовых отключиться наномодулей. Мегаускорение — он что-то помнил об этом. Процесс смертельно опасный для наносинтона, но при этом превращающий его тело в сокрушающее оружие. Время в буквальном смысле слова остановилось для него, и, открыв глаза, Кондор увидел перед собой замершую фигуру Силдона, опускающего руку с мечом для своего коронного, завершающего удара.

«Сейчас! Последний шанс!» — прошептали голоса.

Но Кондору не надо было шептать. Он понял все сам. Только теперь, когда его тело двигалось в сотни раз быстрее, он мог нанести свой решающий удар. Сейчас! Иначе через секунду будет уже поздно!

Он потерял свой меч несколько минут назад, но теперь оружие было не нужно ему. Он не чувствовал онемевшего тела, но он слышал, как затрещали сухожилия, не выдерживая чрезмерной нагрузки, когда он рванулся навстречу Крейду, ныряя под его руку и сжимая в кулак свою. Рвались мышцы, лопалась кожа, трескались кости. Синтетическая плоть не справлялась с ускорением, сколь прочной она ни была, и Кондор уже знал, что не выживет после броска, но ему было все равно. Он нанес свой удар. Его рука, намертво сжатая в кулак, даже не почувствовав сопротивления, пробила грудную клетку Крейда, прорвала легкое и вышла из-под лопатки, выталкивая наружу остатки разорванного сердца. И тут же время вернулось в свое привычное русло.

Отступив назад, Кондор выдернул руку. Молекулярное лезвие меча противника вспороло воздух, так и не достигнув цели. Сам Крейд, борясь с внезапной болью в груди, сразу же понял, что произошло.

— Возможно, я ошибался в тебе, — одними губами прошептал он. Настала его очередь склонять колени перед врагом. И Крейд упал!

Кондор поднял с пола свой меч и, легонько пошатываясь из стороны в сторону, подошел к нему. Времени оставалось мало. Кондор чувствовал, как энергия, только что бушевавшая во всем его теле, отступает, уходит, оставляя умирающую плоть. Тело сожгло все возможные внутренние ресурсы и разрушило само себя, но пока сохранилась еще хоть капля энергии, необходимо было завершить начатое. Крейд до сих пор жив. А его рана… Кто знает, смертельна ли она? На что действительно способно модифицированное тело? Ведь даже наносинтон едва смог одолеть его.

Заливая пол кровью, Силдон тяжело поднялся на четвереньки, исподлобья глядя на своего врага. Кондор крепче сжал рукоятку меча, боясь, что пальцы вот-вот ослабнут вновь. Но перед тем как нанести удар, он задал свой последний вопрос, зная заранее, что не изменит своего решения, каким бы ни был ответ на него. Слишком сильна была его ненависть.

— Назови мне хоть одну причину, по которой я должен оставить тебя в живых, — сказал он.

Крейд посмотрел на меч, все еще зажатый в его руке, и отбросил его в сторону. Он умел проигрывать с достоинством. Но и умирать он не хотел.

— Я все еще могу вернуть тебе По… — ответил он, с трудом ворочая языком.

Это было действительно больно. Гораздо больнее, чем все раны, покрывавшие тело Кондора. На секунду он растерялся, понимая, что сейчас может одним ударом меча убить двоих. Того, кого ненавидел больше всего, и ту, кого больше всего любил. Но замешательство длилось лишь секунду.

— Тебе пора в ад, Силдон, — прошептал Кондор, обрушивая лезвие на шею Крейду.

Никаких больше сожалений. Силдон, без сомнения, завершил бы начатое. Он и намеревался сделать это, но недооценил противника и переоценил свои силы. И проиграл.

Тело ненавистного врага моментально обмякло, голова, аккуратно срезанная холодным лезвием, словно футбольный мяч откатилась в сторону. Купол заполнила тишина.

Кондор, потрясенный, стоял над мертвым телом своего врага. Осознание победы приходило медленно и вкрадчиво. Разум с трудом воспринимал случившееся.

Он победил? Он победил.

Он победил!

Но какой ценой досталась ему эта победа. Сколько хороших людей умерло, прежде чем мятежная душа Силдона Фиора Крейда отправилась домой — в самое сердце ада.

Слишком высокая цена. Слишком…

Выбросив ненужный более меч, Кондор одеревеневшими пальцами нащупал в кармане брюк инкрис. Слава богам, он оказался цел.

А другой?!