подбежал к нему. Парень лежал бездыханный. Никаких ран на нем не было, только когда его стали поднимать, он весь был как гуттаперчевый. Принесся на своей белой машине начальник парада. Он спросил:

- Кто инструктор?

Струмилин ответил:

- Я.

- Возьмите его парашют, проверьте как следует, наденьте, поднимитесь на шестьсот метров и прыгните вниз. Сейчас же.

- Хорошо.

- Не 'хорошо', а 'есть'! - закричал начальник.

- Есть! - повторил Струмилин.

- Кто пилот?

- Я, - ответил Леваковский.

- Начинайте!

Самолет пошел кругами вверх. Леваковский сказал:

- Подожди прыгать, я тебя подниму метров на восемьсот.

- Не надо.

- Зачем множить одну гибель на две? Сиди, я поднимусь повыше.

- Не надо! - крикнул Струмилин.

Но Леваковский все-таки поднял его на восемьсот метров.

Струмилин выпрыгнул, но он не притронулся к кольцу. Он несся вниз затяжным прыжком. Когда до земли, несшейся на него вздыбленной спиралью, осталось метров четыреста, он рванул кольцо. Парашют выстрелил, Струмилина рвануло вверх, и он стал медленно спускаться. Он спускался вниз и чувствовал, что засыпает. И сквозь сон он видел, как уехал на своей машине начальник парада и на черной 'эмочке' - ребята из НКВД. Летчики поймали его на руки, а он ужасно хотел спать и беспрерывно зевал.

Так было и сейчас. Он засыпал сладко и спокойно, часто зевая.

Из палатки вышел Морозов.

- Я передал - сказал он.

- Спит, - шепнул Воронов.

- Тогда давай закурим, - предложил Морозов, - чтобы он не видел.

12

Женя шла по Столешникову переулку. Солнце слепило глаза. В лицах людей была радость, оттого что солнце слепило глаза. Сегодня закончилась работа над картиной. Женя почувствовала себя легкой и свободной. Сначала ей было радостно это чувство, но через час это чувство свободы и радости прошло. И ей стало грустно. Так всегда бывает: во время тяжелой, но интересной работы ждешь ее окончания, а когда она кончается, делается грустно. Уходит что-то свое, и чувствуешь себя обедневшим и усталым.

Женя зашла в магазин галантереи. Ей надо было купить маленьких синих пуговиц.

Женя шила себе несколько ситцевых платьев для юга, а пуговиц найти не могла, потому что все время была на съемках, и теперь решила поискать в центральных магазинах.

В магазине в Столешниковом было душно и пахло мылом.

- У вас нет ли маленьких синих пуговиц? - спросила Женя продавщицу.

Та подтолкнула подругу локтем и шепнула: 'Смотри, Струмилина'.

- Сейчас, - сказала она, - я схожу на склад.

Женя стояла, облокотившись о прилавок, и ждала, пока девушка вернется. Рядом с Женей стояла круглая витринка с мужскими галстуками. Сначала Женя не обратила на них внимания, но чем дольше ей приходилось ждать, тем внимательнее она разглядывала расцветки и рисунки на галстуках. Потом она стала поворачивать вращающуюся витрину. Она выбрала серый галстук. Он был спокойной расцветки, с поперечными полосками.

- Сколько стоит этот галстук? - спросила Женя.

- Девяносто копеек.

- Очень дешево.

- Он не шелковый. Шелковые галстуки дорогие, те, которые с рисунками.

- Вот эти? - показала Женя на аляповатый красочный галстук.

- Да, - ответила продавщица.

- Но они же некрасивые...

- Что делать... Такие галстуки очень любят пожилые мужчины.

- Я у вас куплю серый, ладно?

- Конечно.

- Вам платить или в кассу?

- В кассу.

Женя выбила чек. Продавщица завернула ей галстук.

- Спасибо.

- Ну, что вы...

Женя улыбнулась, потому что вдруг подумала: 'А кому я купила этот галстук?'

- Вы говорите, пожилые мужчины любят рисованные галстуки? - спросила Женя.

- Да.

- А что, если я куплю пожилому мужчине такой же, серый?

- Этот - последний.

- А на складе?

- Я сейчас сбегаю.

За прилавком никого не осталось. Женщины начали сердиться.

- Увидали артистку, забегали!

- Очередь надо уважать!

Старик, стоявший в очереди за кошельком, сказал скрипучим голосом:

- Не галдите, как курицы! В вас говорит зависть!

Женщины, как по команде, обернулись и стали бранить старика. Тот заговорщически подмигнул Жене и стал лениво переругиваться с женщинами. В магазине сейчас была та категория женщин, которые любят стоять в очередях. Им не надо ничего, лишь бы постоять в очереди, посудачить о чем-либо и немножко поругаться. Старик угадал их и 'взял огонь на себя'. Ему было смешно, а женщинам приятно.

Прибежала первая продавщица. Она сунула Жене пакетик с пуговицами и шепнула:

- Импортные, носите на здоровье.

- Сколько я вам должна?

- Ой, что вы, ничего не надо...

- Мне неудобно так...

- Тогда принесите мне ваше фото с надписью. Меня зовут Люся.

Потом пришла вторая продавщица и сказала:

- Знаете, на складе таких галстуков тоже нет.

Женя пришла домой, достала из шкафа костюм отца и примерила к нему галстук.

Костюм был темный, и галстук сюда не шел. Тогда Женя примерила к другому костюму, легкому, летнему.

- Этот - хорошо, - сказала она самой себе. - Мы поедем с папой на юг, и он будет щеголять в этом галстуке.

Женя пошла на кухню поставить чай. Поставила чайник на плитку, надела фартук и решила подмести пол. Она убралась на кухне и пошла в кабинет отца.

Там она села к телефону и набрала номер телеграфа.

- Примите телеграмму, - попросила Женя. - 'Диксон, Струмилину. Я купила тебе очень красивый галстук'.

Телеграфистка приняла текст и спросила:

- Обыкновенная?

Женя подумала секунду и ответила: