тенистые авениды, бешенство реклам, масса ресторанчиков на улицах, - на тротуарах стоят столики, мимо с огромной скоростью проносятся тысячи машин и медленно фланируют до неприличия красивые люди. Помнят эти люди, идущие по улицам цельнотянутой, литой толпой, смеющейся, обнимающейся, модничающей, - Мадрид тридцать седьмого года?
Решив свой первый мадридский вечер провести в тех районах, где шли бои, где республиканцы сдерживали натиск фашистов, я взял с собой путеводитель героизма - 'Испанский дневник'. По нему я ориентируюсь в сегодняшнем Мадриде.
Приехал в Каса- дель-Кампо, которую 'должны были удерживать всеми силами'. Зеленые аллеи, особнячки, утопающие в садах. Тихо, красиво. Отсюда хорошо видны высокие здания на площади Испании; переливаются огоньки далекого центра, слышна тихая музыка. Неподалеку - Университетский городок. Здесь сейчас безлюдье - студенты бастуют. Незадолго до этого правительство ввело сюда войска, а во все аудитории посадили агентов полиции.
Студенты помнят ноябрь тридцать седьмого. Правительство тоже.
Поехал в Карабанчель. Мадрид словно бы разделен на несколько разнящихся друг от друга районов. Прекрасная, аристократическая Гран-Виа, громадная чиновничья Авенида Хенералисимо, торжественная и благочинная улица генерала Мола. А Карабанчель, 'красная Карабанчель', - главный рабочий район Мадрида. Сейчас рядом с Карабанчелыо вырос новый, чисто рабочий мадридский район Вилья Верде. Здесь высятся громадные корпуса автомобильных заводов 'Пегасо'. Именно здесь начинаются самые крупные забастовки. Здесь трущобы соседствуют с модернистскими коробками заводов 'Барейрос', недавно проданных испанцами американской компании 'Крайслер'.
'Около полудня в Карабанчели, у Толедского моста, где все время противника удавалось сдерживать, что-то хрустнуло. Броневики в это время пошли заправляться, на баррикадах решили закусить, и вдруг концентрированный, несколькими веерами расставленный пулеметный огонь погнал передовые охранения. Сразу паника передалась на площадь Испании, оттуда кто-то брякнул по телефону на улицу Алкала, и вот из штаба, сбивая друг друга с ног, побежали опрометью люди. Миаху и Рохо почти насильно потащили к автомобилям - скорей перебраться на восточную окраину города. Через час суматоха улеглась, атаку отразили, даже не взяв подкреплений из другого сектора'.
...В маленьком кабачке - я зашел туда выпить чашку кофе - народу полным-полно. Кто играет в шахматы, кто, смеясь, рассказывает анекдоты, кто кидает на мраморный столик засаленные карты; по телевидению идет спортивная передача; болельщики замерли на своих местах и даже спорят, не глядя друг на друга. За столиком возле окна сидят трое молодых рабочих (по рукам видно) с транзистором; пьют кофе, говорят о чем-то негромко, вертят ручку настройки приемника. Поймали Рим. Передают песню коммунистов: 'Аванти, пололо, бандьера росса' - 'Вперед, народ, выше красное знамя!'. Ребята сделали музыку погромче, глянули на соседей, те подмигнули им. Бармен чуть поднял руку, сжал пальцы в кулак: 'Рот фронт'. Здесь помнят ноябрь тридцать седьмого.
'Встретив сильный удар, противник несколько перегруппировался и возобновил главную атаку со стороны предместья Карабанчель. Здесь вчера и сегодня опять идут ожесточенные уличные схватки. Отдельные дома берутся с бою в штыковых и гранатных атаках.
С четырнадцати часов фашисты начали здесь сильную артиллерийскую атаку по Толедскому мосту. К этому моменту я был в прилегающем к мосту квартале Карабанчель Бахо, - квартал во время атаки оказался отрезанным от моста. С огромным трудом бойцы удерживают баррикады под ураганным огнем артиллерии. Все-таки до сих пор, к восемнадцати часам, мост и несколько улиц впереди него находятся в руках республиканцев. От зажигательного снаряда пылает громадное здание 'Капитания Хенераль' - в прошлом управление мадридского военного округа'.
...Шофер весел и быстр.
- Куда хочет поехать сеньор? Сеговийский мост и вокзал Аточа? Ну что же, если сеньор так хочет, то мы можем поехать и к вокзалу Аточа, хотя я предложил бы сеньору, - я вижу, сеньор иностранец, - поехать в центр, там сейчас интереснее всего.
Но мы поехали к вокзалу Аточа и к Сеговийскому мосту.
'Сеговийский мост поутру взорван. Разрушил его бомбой 'юнкере', сам того не желая. Он метил в республиканские части, стоявшие у моста.
У вокзала Аточа бомбы исковеркали фасад здания министерства общественных работ. Две громадные мраморные колонны рассыпались, как сахарные головы. Рядом с министерством бомба вырыла глубокую воронку, через нее видны рельсы метро. Правда, метро здесь проходит не глубоко'.
Мы подъезжаем к Аточе.
- Это место не так уж интересно, сеньор, - повторяет шофер. Потом оборачивается ко мне, прикладывает палец к губам, шепчет: - Здесь интересно, только когда собираются демонстранты. Почему-то именно отсюда они начинают свои шествия.
Шофер закурил и спросил меня по-английски:
- Вы давно в Мадриде?
- Давно. Очень давно... Но прилетел я три часа назад.
Шофер воспитанно посмеялся и спросил:
- Испанского языка не знаете?
- Не знаю.
- У меня есть путеводитель по Мадриду.
- Спасибо.
- Он стоит не очень дорого, хотя, - шофер чертыхнулся, - достаточно дороговато. Книги у нас стоят дороже ботинок.
Я купил у него путеводитель и открыл наугад страницу:
'Мадрид ночью. Народ Мадрида подобен ночным бабочкам: они начинают жить в два часа ночи, а засыпают лишь поутру. Для иностранца невозможно соединить хороший ужин в элегантном ресторане с театром, потому что спектакль и ужин начинаются одновременно. Нужно выбирать между пищей и зрелищем. Как правило, друзья собираются около девяти в элегантных барах, вроде 'Сан-Хорхе'. Некоторые любят космополитические бары, типа 'Пепэ-бара', но можно зайти в 'Зоську', которая окружена девицами с улицы Серрано. Они одеваются так, как одеваются на пляжах в Торремолинос, - иностранцам это нравится; хорошее тело всегда волнует и радует.
Часов в одиннадцать пора думать о еде. Но если вы заранее не зарезервировали место в таких ресторанах, как 'Жокей', 'Валентин' или 'Хосе Луис', вы рискуете уснуть голодным.
Будьте внимательны в ресторанах - вы можете встретиться здесь с такой звездой, как Джеральдин Чаплин, вы можете увидеть принцессу Беатрис де Савойя или болгарского короля в изгнании. Они теперь демократичны; перекинуться с ними парой слов не считается здесь плохим тоном. Впрочем, если вы встретитесь с Онасисом или некоторыми анонимными американцами, которые живут в Торрехоне, картина будет иной. Эти люди чуждаются всякого рода паблисити.
Мы советуем вам начать путешествие по Мадриду от отеля 'Палас', который расположен на Пласа-де-лос-Кортес, - это центр туристского маршрута...'
...Громадина отеля 'Палас' залита светом. У входа толпы американских туристов - шумные бабушки, все как одна поджарые, с длинными фарфоровыми зубами, увешанные фотоаппаратами и кинокамерами.
Веселые, деловитые гиды загоняют их в автобусы - сегодня у бабушек тур по 'ночному Мадриду'. Старушкам тоже хочется почувствовать себя 'ночными бабочками'. Ну что ж, пусть себе порхают.
'Кое-кто из уехавших вернулся. Некоторые приезжают в Мадрид на день, а ночевать уезжают в Алкала или в другие городки на восток от столицы. Осели в 'Паласе' кинооператор Кармен и Жорж Сориа, корреспондент 'Юманите'. Мы составили здесь крохотную колонию. Я распаковал чемодан, сменил белье, опять запаковал чемодан. Шофер Дорадо видел эту операцию, он взял затем чемодан, снес вниз, поставил в автомобильный багажник.
Мы разговаривали с Карменом и Сориа, стоя у окна моей комнаты. Прямо через дорогу, на наших глазах - это было поразительно - ударил в здание кортесов артиллерийский снаряд. Он взорвался внутри, нас слегка шатнуло'.
Шофер обернулся:
- Кто по профессии сеньор?
- Я литератор.
- О-о, литератор! Прекрасно! Тогда вам надо посмотреть литературный Мадрид. Это неподалеку. Маршрут совсем не дорогой, тем более для вас я сделаю, скидку. Здесь, между Калье-дель-Алкала и Калье де Аточа, и между Пуэрта-дель-Соль и Пассео-дель-Прадо жили все наши литературные знаменитости, - нет, нет, смотрите направо, налево управление секретной полиции, это не имеет прямого отношения к литературе! - Шофер посмеялся. - Только косвенное. Конечно, сейчас многое изменилось, видите, понастроили много новых домов. На Калье Майор родился Лопе де Вега. Он умер неподалеку, на Калье де Франкое, мы туда подъедем. Сейчас эту улицу переименовали, но не обидно переименовали улица Сервантеса. А Сервантес умер вот здесь, на углу Калье-дель-Леон и Калье де Франкос.
- А где родился Гарсиа Лорка?
Шофер долго молчал. Потом не оборачиваясь ответил:
- Это не важно, где родился Гарсиа Лорка. Важно, что память о нем живет в сердце каждого испанца...
Закурив, он спросил:
- Откуда сеньор литератор родом?
- Из Москвы.
Визжат тормоза, сигналят машины, идущие сзади, - шофер бросил руль, обернулся ко мне всем телом, только нога на акселераторе:
- Салюд, камарада! Но пасаран, камарада! Карош рус! Дравству, брад!
Помнят. Всё помнят. Все помнят. Наверное, это было очень смешно со стороны: сидят в машине два взрослых мужика, смеются и плачут, хлопают друг друга по плечам, задают вопросы и, не дожидаясь ответа, говорят о другом. Теобольдо, первый мой испанский друг, спасибо тебе...
В отель 'Колон' я вернулся на рассвете. Открыл окно. Ноябрь выдался жаркий и душный. Рассвет был осторожным и серым.
Ну, здравствуй, Мадрид, здравствуй...
Поутру я позвонил к Антонио
