еще что-либо не приходилось.

Туфли удалось подобрать с таким же перламутровым отливом, что и платье. Издали даже казалось, что они сшиты из одного и того же материала. Что порадовало Марину, так это то, что несмотря на высокий каблук, ходить в них было одно удовольствие: колодка точно соответствовала ее ноге, словно изготавливалась на заказ. В принципе, она бы даже могла прыгать в них через скакалочку: держались, как влитые. За туфлями последовали кружевные чулки, комплект белоснежного нижнего белья, нежная фата с венцом. От перчаток решили отказаться: они ни с чем не гармонировали, и вообще были ни к чему.

Юлька посетовала, что Марина обрезала свои роскошные волосы, и теперь максимум, что удастся сделать с ее прической, так это слегка завить пряди. Марина только фыркнула в ответ: тоже мне, нашла проблему.

Нагруженные покупками, они поехали к Марине домой. Дверь им открыл сам Сергей, уже вернувшийся из больницы и ласково пожуривший Марину, что она сегодня не была у Виталика, и тот намекает на какой-то акулий хвост и Одноглазого Джо. Вот маленький разбойник, запомнил же ее шутливую клятву, теперь не отвертишься. Придется как-то исправляться.

Пока Марина перетаскивала покупки в комнату, Сергей провел Юльку на кухню, где и был немедленно подвергнут допросу с пристрастием. Спасла его от дальнейших вопросов своевременно вернувшаяся Марина, которая чувствовала, что не вмешайся она вовремя, Сергей сбежит от ее подруги по водосточной трубе и до свадьбы больше здесь не появится. Она ловко перевела разговор со скольких тем на что-то более нейтральное, за что была вознаграждена красноречивым благодарственным взглядом своего жениха. Ну, Юлька, неугомонная ты душа, я тебе еще это припомню! Будешь знать, как моего мужчину в краску вгонять! А негодница, немало не смущаясь, заявила: «Ну должна же я знать, в чьи руки передаю такое сокровище, как тебя?» То есть, получается, она как бы и не при чем! Вот ловкачка!

После недолгих раздумий, подруги отправили Сергея в ближайший магазин за вином, а сами быстро соорудили ужин на троих. Просидели почти до полуночи, в результате чего Юлька заявила, что на работе ее завтра могут не ждать, поскольку душа требует творческого отпуска как минимум дня на три. Марина подумав, присоединилась к Юльке, так как работать пока не было ну ни малейшего желания. И вообще, что надо делать, если работа мешает получать тебе полное удовольствие от твоей жизни? Правильно, временно отправить ее в тар-тарары, и расслабиться.

На самом деле, после того, как Сережа окончательно переехал к ней жить, каждый день был для Марины праздником. Днем — потому что она знала, что вечером снова увидит своего любимого (они обычно встречались в больнице у Виталика, который быстро шел на поправку), вечером — потому что они просто были вместе и вели долгие разговоры ни о чем и обо всем одновременно, ночью — да просто потому, что он был рядом, так близко, как это только возможно. Каждая ночь дарила Марине такое неземное блаженство, что она боялась, что как-нибудь не сдержится, и просто замурлычит, закричит, сделает что-нибудь этакое, чтобы дать выход той радостной энергии, которая теперь не покидала ее ни на минуту и клокотала внутри нее, как лава в жерле вулкана. Если в жизни и есть такое понятие абсолютного счастья, то видимо это было что-то подобное тому чувству, которое она сейчас испытывала.

Когда пришла пора забирать Витальку из больницы, Марина почему-то начала сильно нервничать. То ей казалось, что ему не понравится его комната, то переживала, что его психика может не выдержать известия о том, что его отец и Марина решили пожениться, и надо было подготавливать его к этому заранее. В общем, находила себе все новые и новые поводы для беспокойства. В итоге Сергей, глядя на ее метания, сказал, что пусть лучше она остается дома, готовит вкусный обед по поводу их окончательного воссоединения, а он сам съездит за сыном, и сам объяснит ему произошедшие с ними перемены. Марина подумала и согласилась.

Когда с готовкой было покончено, Марина взялась за уборку квартиры, чтобы хоть как-то себя занять до приезда своих мужчин. Но увы, ничего путного из этой затеи не выходило. Когда она едва не разбила вазу, которую решила в десятый раз протереть от пыли, то пришла к однозначному выводу, что для целости интерьера лучше бы ей пока ничего не трогать. Тут на ее счастье наконец-то раздался долгожданный звонок и она бросилась открывать дверь.

Виталик с огромным букетом алых роз, чуть ли не в его рост вышиной, влетел пулей внутрь и бросился к Марине, оставив своего отца где-то далеко сзади. «Мама, это тебе! Я сам их выбирал! Правда, здорово?»

У Марины внутри гулко ухнуло сердце. Она забрала из рук Витальки букет, расцеловав его в обе щеки. Он назвал ее мамой? Признаться, на это она даже не надеялась. Да еще так быстро все произошло. Сладкий ты мой, добрый мой малыш! Да, я буду тебе мамой. Я буду лучшей в мире мамой…

— Мама, а почему ты плачешь? Мама, не надо, не плачь. Папа сказал, что у вас будет свадьба, а раз ты будешь женой моему папе, значит ты теперь — моя мама.

— Все-все, больше не буду. Да, мой хороший, теперь я твоя мама. Давай, раздевайся, я покажу тебе твою комнату. А знаешь, сколько всего там тебя ждет? Только давай по-быстрому, а то наш обед остынет, а папа, кажется, сильно голодный. Еще съест нас с тобой вместо котлет.

Когда они вдвоем с Виталиком прошли в его новую комнату, оставив Сергея на кухне разбираться со столом, мальчик не кинулся вопреки ожиданиям к груде подарков, лежащих на его кровати, хотя и радостно стрельнул туда глазами, а заговорщески зашептал, оглядываясь на дверь:

— А я знал, что ты будешь моей мамой. Только папе не говорил. Пусть думает, что это он тебя нашел.

Оставшиеся до свадьбы дни пролетели настолько быстро, что Марина даже не успела понять, как это так произошло. Последний месяц был настолько богат событиями, что она толком не успела даже нормально подготовиться к свадьбе, и теперь носилась как угорелая, хватаясь за все дела сразу. Сергей не знал, как бы угомонить свою не в меру деятельную невесту, а Юлька знай себе посмеивалась. На самом деле, все давно уже было схвачено и распланировано, и никаких неприятных накладок не предвиделось. Подготовку свадебного стола великодушно взял на себя Вася, как это и предполагалось. Они с Костиком специально заезжали к молодоженам недели за две до свадьбы, чтобы распланировать свадебное меню и сделать примерную раскладку по продуктам. Кстати, Костик с Васей очень понравились Витальке; особенно Вася, который учил его правильно играть в дартс, и теперь Виталька с нетерпением ждал дня свадьбы, чтобы повиснуть на своем любимом дяде Васе и утащить его в свою комнату, продемонстрировать свои успехи. Так что теперь уже они втроем: Костик, Марина и Сергей могли всплеснуть руками и воскликнуть: «Вася!» Вечный ходячий диагноз. Любимец женщин, детей и Костика. Кстати, фото— и видео-съемку ребята тоже взяли на себя, сняв с повестки дня еще одну проблему. Единственное, о чем переживал Вася, так это о том, что он не может раздвоиться, и поэтому фотоаппарат, как менее ответственный фронт работы, придется доверить Костику. А уж камеру он никому не отдаст!

Марина послала приглашение на свадьбу своему дядьке. Он прислал ответное послание, что приехать вряд ли сможет, хотя и постарается, и от всей души поздравляет свою любимую племянницу и желает ей счастья, здоровья, успехов и здоровых деток. Приглашал к себе в гости и сетовал на дрянную погоду, из-за которой вторую неделю не мог нормально выбраться на рыбалку. В общем, там жизнь шла своим чередом.

День свадьбы неожиданно выдался до неприличия хмурым. Было ужасно холодно, темно и пасмурно. Временами начинал накрапывать противный осенний дождик. Да, погода могла бы быть и порадостнее ради такого случая. Пришлось на всякий пожарный запасаться зонтами, а Марину, как она не возмущалась, вообще было решено закутать в зимнюю шубку, чтобы не замерзла по дороге. Ноябрь все-таки.

Марину одевала, красила и причесывала Юлька, с самого утра взявшая на себя нелегкие бразды командования парадом. То бишь свадьбой. Подруги закрылись в спальне и строго-настрого запретили мужчинам сюда входить. Присоединившаяся к ним из женской солидарности Ласка нагло развалилась на кровати, наблюдая за деталями процесса подготовки невесты. Юлькин муж Алексей в это время сидел в гостиной вместе с Сергеем, Костиком и Виталиком, изображая мальчишник. Васька же уже вовсю хлопотал по кухне, наотрез отказавшись от чьей-либо помощи. Единственный, кто мог к нему безнаказанно входить, не рискуя нарваться на точный удар ложкой по лбу, был конечно Виталька. Но и он не сильно злоупотреблял своей привилегией, понимая, что отвлекать Васю от работы сейчас не стоит. Из гостиной в спальню то и дело доносились взрывы хохота, видимо, жениху давали последние напутствия перед заключением