Очередь, к счастью, оказалась небольшой - всего трое 'психов'. Все сидели довольно смирно, по мере сил разыгрывая из себя нормальных граждан. В коридорчике, переполненном звонкими мухами, тоже наигрывало радио. Пела София Ротару. В припевах присутствовало все то же классическое 'оу-оу'. За Ротару песню про 'оу-оу' подхватил Пресняков, а за ним и Леонтьев. Не выдержав, я обернулся к соседке:
- Что это они все по-волчьи?
Дамочка поправила на носу стрекозиные очки и, нервно хихикнув, пробормотала:
- Жизнь, наверное, такая.
- Человек человеку волк, как сказал Янковский, - вставил сосед справа.
Соседка слева смерила меня изучающим взглядом и, поправив на голове прическу, закинула ногу на ногу. Ощутив ее вызревшую готовность познакомиться, я машинально пробежался взором по пальцам дамы. Рокового кольца нет, розовый, с блестками маникюр. Что ж... Если ноги длинные и никакого кольца, то, чуточку раскачавшись, можно и завязать дружбу. Но раскачаться нам не дали возможности. Даму вызвали в кабинет, и, глядя, как томно она подплывает к дверям, я ощутил острое сожаление по поводу собственной нерасторопности. Впрочем, может быть, она меня еще дождется?..
Сосед справа вытер лоб платком.
- Душнина, прям жуть. Топят и топят, мать вашу...
- Топик! - жизнерадостно выкрикнул пробегающий мимо ребенок.
- Да уж, топят, - повторил сосед. - Лень им в окно выглянуть. Точно по графику работают. А кто их выдумал, если разобраться, - эти графики? Через неделю вдарят, к примеру, морозы, а они наоборот - выключат все к лешему и баста.
- В старые времена за такое сажали бы на месте...
'Сажали иди сожрали? Что он такое сказал?..' - я растерянно заерзал на стуле. Кажется, 'психи' все больше выпускали коготки. И даже не коготки, а вполне зрелые когти. Изображать нормальных им, видимо, надоело.
- Да если бы какой поезд на три минуты опоздал, машиниста сразу бы к стенке поставили!
- Или стрелочника, - пробормотал я...
По счастью томление мое завершилось. Подоспел еще один психиатр, и очень скоро я уже сидел на жестковатом табурете перед лекарем извилистых душ. Он, по всей вероятности, занимался их выпрямлением.
На лбу у лекаря красовалось зеркальце с дырочкой, в правой руке танцевала ручка. Врач покрывал синюшного цвета бланк энергичными закорючками, занося в множественные графы мои скучные данные. Я обратил внимание на кромку стола. Она выглядела не то изгрызенной, не то исцарапанной. В кабинете психиатра такие столы наводят на некоторые подозрения. Либо поблизости ошивалась кошка, либо некоторые из моих предшественников отличались излишней эксцентричностью.
- Понимаете, доктор, я скорее паранормален, нежели ненормален...
- Нежели? - светило вскинул голову. - Вы сказали 'нежели'?
- Вас что-то шокирует?
- Да нет. Просто все эти 'отнюдь', 'нежели'... - он почесал авторучкой за ухом. - Встречаются, знаете ли, у иных представителей голубой крови. Ну, вы, наверное, догадываетесь, - разные там князья, графы...
- Не беспокойтесь. Кровь у меня самая обыкновенная.
- В таком случае продолжайте.
- Видите ли, когда-то, еще в детстве, я любил фантазировать о прошлом. Теперь точно также фантазирую о будущем.
Доктор пожал плечами.
- Это нормально. Мечты, фантазии... Нужен же нам для чего-нибудь мозг.
- Я способен предсказывать погоду. Я знал о сегодняшнем дожде.
- Да? А что вы, собственно, о нем знали?
- Ну... - я несколько растерялся. - Знал, что польет как из ведра, что будет холодно.
- Это частенько чувствуют.
- Но я не чувствую, я знаю!
- Гмм... Ну, а что, например, будет завтра? Снова дождь?
Я покачал головой.
- Дождя не будет, но температура упадет до пяти-шести градусов. А ночью лужи покроются коркой льда.
- Занятно, - доктор улыбнулся и, вооружившись хромированным молоточком, предложил:
- Встаньте-ка на секундочку.
Мы отошли от поцарапанного, видавшего виды стола, и я мысленно зевнул.
- Тэк-с... Ну, и какой же у нас нынче день, милейший?
- При чем здесь это? - я раздражено засопел. - Забывчивостью я не страдаю. И год могу назвать, и месяц, если понадобится.
- Что ж, тогда приступим. Глаза налево, вверх, сюда!.. Согните руки...
Когда глупости с проверкой рефлексов прекратились, я решился наконец объяснить то, за чем и пришел.
- Вы понимаете... Я боюсь. Все время боюсь.
- Чего же, голубчик?
Я поморщился. Было в этом 'голубчике' и вообще в интонациях доктора что-то снисходительно- сострадательное. Так обращались когда-то к лакеям и кучерам. Во всяком случае - судя по фильмам. Впрочем, за этим самым снисхождением я, возможно, сюда и явился. За состраданием и снисхождением.
- Видите ли, меня пугают совершеннейшие пустяки. Из-за них я просто не могу спать.
- Рассказывайте, рассказывайте! - доктор присел за стол, уютно скрестил на груди руки. - Так что конкретно вас пугает?
- Да что угодно! Грубые голоса прохожих, лай собак, ночные шорохи. Понимаете, когда десятиклашек одевают в хэбэ и дают в руки автоматы, то сразу на верное столетие приближается всеобщее оледенение. Странная вещь, дезертиры не убивают, а патриоты как раз наоборот... А иногда меня начинает пугать вообще все. Такое ощущение, будто мое присутствие здесь ошибка. Я не приспособлен для этой атмосферы, этой гравитации. Это как кактус, который время от времени цветет. Только опять же наоборот. Вы меня понимаете?
- В некотором смысле, - доктор снова поднялся и с самым задумчивым видом зашарил пальцами у меня на горле. Не пугайтесь - вовсе не для того, чтобы задушить, - он что-то там выискивал.
- Тэк-с... Базедовой болезни, кажется, не наблюдается.
- При чем здесь базедова болезнь? Я вам говорю о другом!
- Разумеется, голубчик, разумеется. Тут все говорят о другом. Но это им только так кажется. На самом деле все людские разговоры об одном и том же. Психастения, навязчивые фобии, вечная неуверенность в собственном 'я'. Это нормально.
- Нормально?
- Если вы в состоянии контролировать себя, значит, нормально.
- Но дело в том, что я боюсь именно потому, что знаю о завтрашнем холоде. Я угадываю причинно- следственную связь!
- Какая-то, голубчик, ерундистика. Сначала была погода, затем страх, а теперь вы приплетаете сюда причинно-следственную связь?
- Все правильно, - заверил я его. - Потому что наше 'сегодня' теснейшим образом увязывается с днем еще не наступившим.
Доктор раздражено крякнул.
- Это что же? Мы кузнецы, и дух наш молод?
- Не совсем, но...
- Минуточку! Я так понимаю, что сегодняшний дождь вы пытаетесь увязать с завтрашними заморозками?
- Да нет же. Дождь оттого, что вчера на рынке я видел безобразную драку. А сегодня две женщины в
