героически борясь с зевотой. 'Кино' им крутили самое скучное в мире, даже не цветное. На экран монитора проецировалось изображение сразу трех, а то и четырех камер внешнего обзора. Люди из бесконечного потока по Тверскому уже через пять минут просмотра казались безликими и однообразными. Сам Киреев, усевшись за один из мониторов, разделил печальную участь подчиненных. Довольно скоро у него начали слезиться глаза и закралась пессимистичная мысль о безнадежности всей этой затеи.

Но через пятнадцать минут сбоку от него раздался восторженный крик:

-- Есть!

Как ни странно, но удача пришла через халтуру. Один из телохранителей, фамилия его была Степин, начал потихоньку перематывать пленку в убыстренном режиме. Изображение идущих ровной чередой людей сразу превращалось в пеструю, пульсирующую ленту. Степин прогнал двадцать минут записи за пять минут реального времени, потом повторил фокус. На третий раз на мрачном фоне неподвижных домов посередине серой ленты появилась фигура стоящего человека. Охранник сразу и не понял, что произошло, прокрутил пленку дальше, потом очнулся и вернул ее назад. И лишь всмотревшись в фигуру высокого мужчины, застывшего лицом к фасаду здания, Степин и издал свой торжествующий вопль.

Сгрудившись за спиной сияющего счастливчика, вся компания напряженно вглядывалась в изображение на экране.

-- Похож, -- наконец вынес приговор Киреев. -- Ну-ка, прокрутим еще раз. Шура, засеки время.

И снова на экране появилась неподвижная фигура высокого человека в кожаной куртке, пристально вглядывающегося в здание 'Транснефть-Арко'.

-- Пять минут шестнадцать секунд, -- сообщил Шура по окончании эпизода.

-- Ого! -- крутанул головой Киреев. -- А теперь дай общую картину обзора.

Экран дисплея по воле Шурика послушно поделился на три части, в одной из них по-прежнему одиноко возвышалась фигура странного человека, а две других показывали тротуар рядом со зданием и проезжую часть. На сорок шестой секунде просмотра в поле зрения телекамер показались две черные машины, стремительно свернувшие в сторону здания и мгновенно исчезнувшие из виду.

-- Есть! -- азартно воскликнули и Киреев, и Степин, а итог за них подвел Шура:

-- Патрон проехал.

-- Вот что его тормознуло!

-- Да, надеюсь, это произвело на него впечатление, -- с усмешкой кивнул головой Киреев. -- Верни-ка его фейс на монитор. А поближе нельзя?

Шура только развел руками.

-- Это же запись. Увеличить можно, но зернистость будет ужасной.

Тут неожиданно вамешался всеми забытый художник.

-- Если вас интересует личико этого гражданина, -- он кивнул на экран, -то лучше посмотрите вот сюда...

Приняв из рук художника лист ватмана, Киреев несколько секунд его рассматривал, потом с изумлением в голосе спросил:

-- Вы уверены, что он так выглядит?

-- Конечно, и на мониторе, и здесь явно один и тот же человек.

-- Но он не похож на фотографии!

Художник мягким жестом извлек один из ранних снимков Силина в профиль и ткнул в него пальцем.

-- Своеобразное строение губ, верхняя челюсть слегка вытянута вперед, и если сбрить усы, то получается такое... э.. слегка... лукавое выражение лица.

Киреев еще раз посмотрел на рисунок, затем нашел взглядом Степина, подал ему ватман.

-- Помнишь его?

Охранник с недоумением уставился на рисунок, потом отрицательно мотнул головой.

-- Ну как же! Чему вас только учили! -- с досадой бросил Валерий Николаевич, без сил опускаясь в кресло. -- Памяти никакой.

Несколько секунд он сидел неподвижно, весь обмягший, с каким-то постаревшим, измученным лицом. Таким своего шефа телохранители еще не видели. Наконец Киреев поднял голову и пояснил Степину, который по-прежнему старательно таращился на ватман:

-- Это рабочий, у которого ты проверял документы две недели назад, в Зубовке.

-- А, ну да, похож! Только в документах все было чисто.

-- Шур, ты помнишь этот запрос? -- обратился к диспетчеру-интеллектуалу Киреев.

Тот было наморщил лоб, но его перебил Степин:

-- Нет, тогда на пульте не он сидел, скорее всего Серега.

-- Я сейчас поищу, может, что-то в компухтере осталось.

Шура откатился на свое рабочее место, используя вместо ног кресло на колесиках. Таким образом он передвигался по всей обширной комнате. Пальцы вундеркинда уже легли на клавиатуру компьютера, но тут его остановил Киреев.

-- Это потом, Шура. А сейчас разыщи мне Паршина, прораба со 'стройки века' в Зубовке. Найди его любой ценой, где угодно, хоть из-под земли, хоть из-под юбки. Максимум через час он должен быть здесь! 15. НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ.

Пока Шура обзванивал столицу в поисках Паршина, его непосредственный начальник, сидя в своем кабинете, мучительно мечтал о стакане 'Гленливена'. Кирееву казалось, что только выпивка сможет его уберечь от предчувствия надвигающейся грозы. Это было неосознанное, интуитивное, но очень реальное чувство.

'Если бы я сам тогда посмотрел паспорт, то, может быть, и заметил подделку, -- думал он, потирая пальцами свой высокий лоб. -- А что сейчас ругать Степина? Прошел парень Чечню, спецназ, потом курсы телохранителей. Работать с документами его не учили. Но каков этот Силин! Наверняка убийство пацана из бригады его рук дело. А второй строитель? Почему пробило двигатель у новенькой бетономешалки? Одни вопросы. А я еще помогал Паршину замять эту историю, дурак!'

Примерно через полчаса период самобичевания у Киреева кончился, и он начал набрасывать на бумаге план предстоящих действий.

'Придется ли сегодня ночевать дома?' -- со вздохом подумал он, пряча листок в карман пиджака.

Паршина нашли на даче, уговорами и угрозами выдернули из безмятежно-отпускного состояния и заставили приехать в главную контору Балашова. Прораб по рисунку мгновенно опознал своего лучшего рабочего и долго рассказывал Кирееву и Шуре о манерах и особенностях поведения лже-Трошкина. То же самое ему пришлось повторить на следующий день на Петровке. А Киреев пустил в ход все свое природное обаяние и дар убеждения, чтобы придать следствию первостепенную и срочную степень важности.

Вести дело поручили Юрию Скорику, пожалуй, лучшему сыщику из поколения молодых 'волкодавов'. Вдвоем с Киреевым они быстро обсудили создавшуюся ситуацию и начали планомерно и неуклонно расширять зону поиска. Первым делом портрет, так лихо написанный художником, растиражировали и передали во все отделения милиции. Затем была изъята и отправлена на дактилоскопическую экспертизу документация по строительству 'розового замка' Балашовых: табель, журнал по технике безопасности, чертежи, которых касались пальчики Силина. Но одновременно Паршин ввел в сильнейшее заблуждение и Киреева, и следователя.

-- Да я его сам посадил на машину и отправил в Москву! -- с пеной у рта убеждал он обоих. -- Как сейчас помню, 'КамАЗ' привез рассаду для оранжереи. Шофер еще здоровый такой был мужик! Михалыч мне на прощанье ручкой помахал.

Паршин не врал. Просто он помнил, как уговаривал водителя грузовика забрать попутчика в столицу, а все остальное, вплоть до помахивания рукой, уже домыслил и сам уверовал в это.

-- А про монеты он ничего не говорил? -- спросил Скорик. -- Мало ли там по какому случаю, может, про хобби речь вели?

-- Да нет, я и представить себе не мог, что он вот такой, -- прораб кивнул на лежащий на столе перечень деяний Силина. -- У него ладони знаешь какие? Доска мягче! В них хоть гвозди заколачивай, погнутся! А как он работал! Мастер, экстра!

-- Хитер ваш Нумизмат, -- вздохнул Скорик. -- Какой дурак обозвал его 'свечинским маньяком'? Маньяк,