ругани, а спокойно и вежливо, — очень простой вопрос, зарегистрирован ли мальчик и ходит ли он же на занятия, я получаю идиотский ответ, что, дескать, он поздно встал сегодня.

— Миа капа… — попытался вставить слово Вантаджио.

— Так вот, ты знаешь, я знаю, да и сам Господь Бог отлично знает, что мальчики терпеть не могут ходить в школу, — невозмутимо продолжала Малышка. — Ты знаешь, что их приходится затаскивать туда силком, загонять палкой, Вантаджио. Ты знаешь, что их нужно принуждать учиться. Братья мои, да упокоит Господь их души, сколько порок вытерпели, лишь бы не ходить в школу, так что ты уж не пытайся мне что- то объяснять.

— Миа капа, клянусь…

— Так вот, я хочу получить ответ, Вантаджио, на один-единственный вопрос, если только ты дашь мне сказать хоть словечко: почему ты не использовал свой авторитет и не направил мальчика в нужную сторону? Почему он не выполняет твоих распоряжений? И не пытайся спорить со мной. Ты теперь должен позвонить мне ровно через полчаса и сообщить, что он отправился в школу!

После этого прозвучал резкий щелчок. Это она повесила трубку Хеллер тем временем, по-видимому, решил, что некоторые из банкнот не поддельные только потому, что на них был напечатан портрет Бенджамина Франклина. Он аккуратно уложил деньги. Но ему вовсе не понравились результаты подсчета. Он удрученно покачал головой. Пятнадцать тысяч он сунул в карман, уже и без того набитый Бог знает чем. Потом закрыл и запер свой сейф и уже собрался было покинуть здание «Ласковых пальм», но тут услышал из кабинета

голос Вантаджио:

— Зайди-ка на минутку сюда, парень, ладно?

Хеллер вошел. Брови у Вантаджио были нахмурены. Выглядел он совершенно подавленным. Он жестом пригласил Хеллера садиться, но сам, подобно большинству итальянцев, не сразу приступил к делу. У них это считается невежливым.

— Ну, парень, как идут у тебя дела с девочками? — спросил он, сохраняя самое мрачное выражение лица.

— О, — рассмеялся Хеллер, — управляться с женщинами не представляет особого труда.

— Будь ты на моем посту, ты думал бы совсем иначе, — сказал Вантаджио.

Ага, не зря я чувствовал, что мне удастся кое-что выяснить. Вантаджио просто ревновал. Он явно опасался, что Хеллер займет его место.

— А ведь знаете, — сказал Хеллер, — очень может быть, что вы именно тот человек, с которым мне следовало бы поговорить на эту тему.

— На какую тему? — спросил Вантаджио очень настороженно. Да, что-то явно грызло этого Вантаджио.

— Да, собственно, вопрос довольно простой, — сказал Хеллер. — У меня тут довольно много денег, но я думаю, что мне может понадобиться значительно больше.

— А зачем тебе столько?

— Да видите ли, мне кое-что придется сделать с этой планетой.

— Ты хочешь сказать, что собираешься установить власть над всей планетой? Послушай, парень, тебе никогда не удастся этого сделать, не заработав сначала диплома.

— Да, тут вы совершенно правы, — сказал Хеллер. — Но, кроме того, на такие вещи обязательно бывают нужны деньги. И я хотел спросить вас, не могли бы вы указать мне в этом городе место, где играют на деньга.

Тут уж и Вантаджио не выдержал:

— Играть в азартные игры! Да ты сошел с ума! Мы сами занимаемся кое-чем в этой области, и ты уж поверь мне, парень, что это самый верный способ остаться без последней рубашки! Тут все построено на жульничестве!

Ого, Вантаджио настроен явно против Хеллера. Интересно, только ли ревность тут играет роль?

— Ну ладно, оставим игры, — поспешил согласиться Хеллер.

После этого он достал из кармана «Уолл-стрит джорнел» и раскрыл номер на биржевых известиях.

— Я сообразил, что бумаги эти вы здесь продаете и покупаете, получая прибыль в зависимости от повышения или понижения курса, и что продолжается это изо дня в день.

Вантаджио пренебрежительно отодвинул газету:

— Знаешь, парень, это один из самых верных способов просадить кучу денег.

Чувствовалось, что он злится. Мне пришло в голову, что по крайней мере в данный момент я могу заполучить себе союзника в лице Вантаджио. Он явно был настроен враждебно по отношению к Хеллеру. И я с ходу начал прикидывать, почему так произошло. Хеллер тем временем разворачивал газету на новом месте.

— А что вы скажете насчет этого? Здесь явно имеются большие колебания. На этом тоже можно сыграть.

— Это — товарная биржа, — сказал Вантаджио. — Здесь как раз и лежит самый короткий путь к банкротству.

— Ну а все-таки, каким образом вы их покупаете и продаете? — спросил Хеллер.

— Для этого нужно завести себе брокера. Это относится и к той и к другой бирже.

— А не могли бы вы порекомендовать мне одного из них?

— Это сплошное жулье, — сказал Вантаджио.

Было совершенно ясно, что он настроен решительно против того, чтобы Хеллер занимался делами. Он вообще выглядел очень взволнованным, нервным, я все больше и больше убеждался в том, что за всем этим что-то кроется и что очень может быть, что я сумею превратить его в союзника.

— Но вы знаете такого человека? — спросил Хеллер.

— Да ты можешь просто посмотреть в телефонной книжке. Но я лично не желаю иметь ничего общего с этим делом. И, поверь мне, парень, тебе тоже не следует связываться с ними. Послушай-ка, помнится, ты говорил мне, что собираешься поступать в колледж.

— Совершенно верно, — сказал Хеллер. — Ведь никто не станет даже слушать тебя, если у тебя нет диплома.

— Вот это совершенно верно, — сказал Вантаджио. Но он все равно был какой-то слишком уж напряженный. — Вот именно поэтому я и позвал тебя, парень. А ты знаешь, какой у нас сегодня день? — Хеллер отрицательно покачал головой. — Сегодня у нас второй день приема документов в колледж, а весь прием у них длится всего неделю. У тебя при себе твои бумаги?

— Да, они у меня с собой, — сказал Хеллер, похлопывая по карману. — Но ведь на это у них выделена целая неделя и…

— Ты должен немедленно отправиться туда и срочно подать документы!

— Но если у меня целая неделя…

— Молчать! — резко прервал его Вантаджио. Он сунул руку в ящик письменного стола и достал оттуда книжицу, на обложке которой было написано: «Программа для поступающих в колледж». Чуть сбоку, но уже от руки было написано: «Джованни Меретричи». Смотрика, а я все это время думал, что его зовут Вантаджио. — Итак, какой предмет ты собираешься выбрать себе в качестве основного?

— Ну, я так полагаю, что инженерное дело, — сказал Хеллер.

— А по какой дисциплине ты намерен писать диплом? — требовательным тоном продолжал Вантаджио.

— Ну, если вы дадите мне эту книгу, я хорошенько изучу ее и денька через два…

Чувствовалось, что Вантдяжио уже по-настоящему разозлился. И с чего это он так горячится? Он принялся нервно листать книгу, выискивая и читая вслух названия отдельных предметов.

— Аэронавтика и космическая инженерия? Гражданская инженерия и инженерная механика? Инженерная геология? Ядерная физика и инженерия? А может быть, просто — инженерия?

— Ядерная физика и инженерия, — сказал Хеллер. — Звучит примерно так. Но…

— Тут имеются и названия различных присваиваемых степеней, — перебил его, повысив голос,