Хеллер уже почти наверняка успел распаковать багаж и разложить вещи по многочисленным шкафам и другим укромным местам. Если я проявлю достаточную выдержку и пренебрегу затратами времени, то смогу по крохам восстановить его действия и узнать в конце концов с полной определенностью, в каком месте он прячет трафареты. Любой ценой, с любыми затратами, но я осуществлю свой план!
В соседней комнате прекратился шум помех. Ведомый недобрыми предчувствиями, я побежал к аппаратуре, чтобы посмотреть, что там происходит. Хеллер в этот момент как раз выходил из лифта в нижнем холле. Я поглядел на часы. Должно быть, они шли у меня неверно. Мне вообще было трудно постоянно делать поправки на разницу во времени в различных пунктах этой планеты, но ошибиться на столько я просто не мог. Ведь всего только десять минут назад я видел эту соблазнительную желтокожую хищницу, когда она так убедительно искушала его своими недвусмысленными намеками. А сейчас Хеллер уже появляется в холле.
Произведем некоторые подсчеты: несколько минут ему несомненно понадобилось на то, чтобы одеться. Ну, скажем, еще одна минута, чтобы спуститься в лифте. Ну что ж, придется сделать вывод, что он вообще склонен к спешке.
В Нью-Йорке вечерело. В холле к этому часу публики собралось немного, и состояла она преимущественно из. мужчин в строгих деловых костюмах, принятых среди западных бизнесменов. Но лица у собравшихся были самых различных оттенков кожи. Жизнерадостные, процветающего вида, все они были из самых разных уголков Земли — с горных вершин, из пустынь, из затерявшихся в джунглях деревень, — ну, словом, обычная публика из ООН. И все они в первую очередь устремлялись к столу администратора, чтобы сделать заказ, а потом сидели в ожидании, когда выкрикнут их номер, или прохаживались по холлу, как бы желая нагулять аппетит. Я понял, что Хеллер выполняет договоренность о том, что он будет появляться в холле с целью отпугивания посетителей определенного рода. По отражениям в зеркалах я видел, что ему еще не доставили его новых туалетов — он по-прежнему был все в том же скромном синем костюме. Но сейчас на нем хотя бы не было бейсбольной шапочки. Однако, когда он шел по не прикрытому коврами полу, я по звуку определил, что на нем по-прежнему надеты его шиповки.
Он уселся в кресле с таким расчетом, чтобы его можно было разглядеть прямо от входа и одновременно он мог наблюдать за дверью в кабинет с табличкой «Хозяин». Почти в тот же момент один из работников фирмы вошел в зал, неся целую пачку газет и журналов. Он направился прямо к Хеллеру и отдал всю пачку ему. Хеллер вручил ему двадцать долларов и небрежно махнул рукой, когда тот попытался дать сдачу.
Погодите-ка! Ведь Хеллер должен был позвонить ему из своего номера. Значит, и это время следует вычесть все из тех же десяти минут. Так что же все-таки произошло с этой соблазнительной желтокожей девицей?
Бросая изредка взгляды на входную дверь, Хеллер уселся поудобнее и принялся просматривать прессу. Ну что ж, совсем неплохо — я смогу сделать вывод о его дальнейших планах, следя за тем, какими материалами он будет интересоваться в газетах. Журналы о бегах, скачках и автомобильных гонках. Он быстро листал страницы, но, отлично зная Хеллера, я понимал, что он успевает прочитать абсолютно все. Темнит все. Но я уже был знаком с его подлыми методами. А если его что-то особо заинтересует, он обязательно остановится на этой странице и будет приглядываться к ней.
И в самом деле — на одной из страниц он остановился. На журнальной странице был изображен старый седан марки «понтиак». Статья называлась «Из мастерской к вершине славы». Это естественно. Хеллер — фанатик скорости! Хеллер — человек, подчиненный секундомеру, маньяк. Страдающий манией скорости, доходящий до последней стадии распада. Но что это? Глаза его, прикованные к статье, словно застыли на цифре, упоминавшейся в ней. А последняя фраза статьи оповещала:
Глаза его все время возвращались к цифре 225 000 долларов. После этого он некоторое время наблюдал за публикой в холле. Клиентов было не так-то уж и много, поскольку сессия ООН еще не началась. Один из наряженных в смокинг охранников незаметно подкрался к нему.
— Последи, пожалуйста, повнимательней за этим заместителем представителя Мейсабонго. Он только что вошел и стоит у двери. Вон тот, что одет в опереточную накидку и цилиндр. У него в рукаве крис — кинжал длиной примерно два фута. Иногда он впадает в бешенство и становится очень опасным. — И охранник незаметно удалился.
Хеллер зевнул, что обычно является признаком нервного напряжения. Потом раскрыл газету — это был «Уолл-стрит джорнел» — и не спеша принялся просматривать ее, довольно медленно перелистывая страницы. На объявлениях о продаже недвижимости он остановился. Особенно его интересовали загородные владения — те, что размещались не в пригородах, а на определенном удалении от городов. Там были объявления о продаже земельных владений в округе Бакс в Пенсильвании, в Вермонте и в самых различных округах Коннектикута. Все это были места, как нельзя более подходящие для проведения уик- эндов солидного служащего. Одно объявление особенно привлекло его внимание. В нем говорилось:
ВЫ СТАНОВИТЕСЬ ВЛАДЕЛЬЦЕМ НАСТОЯЩЕГО ФЕОДАЛЬНОГО УДЕЛА БУДЬТЕ КОРОЛЕМ ВСЕГО, ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ВАШЕМУ ВЗОРУ! ОГРОМНОЕ ВЛАДЕНИЕ ПО НИЧТОЖНОЙ ЦЕНЕ! ЦЕЛЫХ ПЯТЬ АКРОВ ЗЕМЛИ, НИКАКИХ СТРОЕНИЙ! ДИКАЯ ПЕРВОБЫТНАЯ ПРИРОДА КОННЕКТИКУТА!
ВСЕГО ЗА 300 000 ДОЛЛАРОВ!
Глаза Хеллера не отрывались от цифры 300 000 долларов. Потом он открыл газету на других объявлениях. Ознакомился с рынком потребительских товаров и длинными столбцами цифр и перешел к списку курсов акций с путаницей совершенно непонятных аббревиатур. Краем глаза он заметил какое-то движение у кабинета с табличкой «Хозяин». Огромный темнокожий гигант в чалме вышел из двери в сопровождении Вантаджио. Они стояли сейчас в холле, чуть в стороне от двери, по всей вероятности, заканчивая разговор. Я сразу же увеличил громкость.
Разговор велся на английском языке. Тот, что был в чалме, благодарил Вантаджио за внесенные в счет изменения. Потом он огляделся и заметил Хеллера.
— Новенький, — заметил он. — Незнакомое лицо.
— О, вы об этом юноше, — сказал Вантаджио. — Могу сказать строго конфиденциально — отец его весьма важная особа, мусульманин. Женат на американской кинозвезде. А это их сын. Мальчик собирается поступать в колледж и отец его настоял на том, чтобы он жил здесь. Отказать мы просто не могли. Это привело бы к бесчисленным дипломатическим осложнениям, поэтому мы и согласились.
— Ах, — сказал человек в чалме, — я с легкостью могу разрешить для вас эту загадку. Вам следует правильно понять мусульманскую религию. Видите ли, — продолжал он с весьма ученым видом, — на Среднем Востоке существует такая традиция, что дети, включая и мальчиков, растут и, следовательно, живут в гаремах. И этот бордель — заведение, наиболее напоминающее его отцу гарем из всех имеющихся в Соединенных Штатах. Как видите, вещь совершенно нормальная и естественная.
— Премного благодарен вам за то, что вы так деликатно рассеяли мои сомнения, — проговорил Вантаджио, мастер в области политических наук.
— Я прямо сейчас подойду и поприветствую его на его родном языке, — сказал человек в чалме. — Мне хочется, чтобы он не чувствовал себя оторванным от дома.
Вот они и влипли! Он остановился прямо перед Хеллером. Потом совершил сложнейший ритуал арабского приветствия и произнес какие-то слова, здорово напоминающие «алейкум садам», а потом еще и длиннейшую тираду. И все это по-арабски. Пусть повертятся! Хеллер же ни слова не знает по-арабски.
Хеллер поднялся со своего места. С исключительной точностью и с приветливым выражением на лице он скопировал все жесты араба и его поклон.
— Я ужасно сожалею о том, что мой отец запретил мне пользоваться родным языком, пока я нахожусь на территории Соединенных Штатов. Однако позвольте заверить вас, что дела у меня идут хорошо и надеюсь, что вы отлично провели вечер в этом доме.