с гигантскими отверстиями на торцах.

Корабль медленно вплыл в причальный шлюз, предназначенный для пассажирских судов. Звездолет слегка вздрогнул. Длинная рука причального манипулятора подхватила и перенесла его в сектор со средним тяготением. Закрылись герметические переборки, огромный шлюзовый эллипс быстро наполнился воздухом, двери раскрылись, и пассажиры, утомленные перелетом, потянулись к выходу.

Возле эскалатора их уже поджидал таможенный пункт. Установление личности, поиск запрещенных к ввозу товаров – все это чиновники проделывали вяло, механически, не очень вникая в суть дела. Ежедневно перед ними проходили сотни таких неудачников. Кто-то после проверки отправится в средний сектор, к крохотным однокомнатным квартиркам с плохим кондиционированием воздуха, а кто-то, как, например, осужденные, начнет нисхождение в ад, известный под названием «трущобы Нострамедеса».

Тут существовало немного правил, и главным из них было «все только за деньги». Ценность человека определялась тем, сколько он имел на счете в банке.

Пассажиры, прошедшие контроль, толпились у транзитной линии. Прямо перед носом Джона захлопнулись двери побитого желтого кара, но Йэхард, почти не веря своим глазам, успел разглядеть внутри хрупкую фигурку в сером обтягивающем комбинезоне. Останавливать машину было уже поздно. Йэхард едва смог дождаться, когда кар, единственный на линии, вернется назад. Джон, отпихнув стоящих перед ним в очереди, влетел в салон и вставил служебную карточку в щель автоматической кассы. Робот медленно выплюнул ее обратно и высветил надпись: «Только за деньги». Выругавшись, Йэхард сунул в щель кредитную карточку. Бокс немедленно принял ее и даже милостиво снизил плату за проезд до четырех кредитов, приняв во внимание должность пассажира. Джон вытащил из кармана дискету с универсальной программой информационного внедрения, выдававшуюся каждому агенту Особого отдела, и вошел в компьютер кара. Древний помутневший монитор замигал, однако на нем все же появилось дрожащее, расплывчатое сообщение о перевезенных ранее пассажирах. Эльшитка использовала дорогую всесистемную карточку, аккредитованную в филиале «Кислородного банка Виллиама» на Гиперионе. Никакого адреса на Нострамедесе женщина не дала, но она, несомненно, направлялась в трущобы. Вздохнув, Йэхард указал кару то же самое направление. Машина, натужно гудя изношенным мотором, понесла его по темным извилистым тоннелям громадной станции. Джон не мог отделаться от ощущения, что попал в кишечник какого-то великана.

Через несколько минут кар, заскрипев, остановился в темном закоулке, украшенном настенной живописью на самые похабные темы. Едва раскрылись двери, в нос ударила невыразимая вонь – запах гниения, плесени и экскрементов. Йэхард старался не дышать носом. Да, трущобы Нострамедеса ничуть не изменились за те пять лет, когда он был здесь в последний раз. Его коллега из местной полиции охарактеризовал это место как «уменьшенную и исправленную модель преисподней «.

Вокруг царил серый полумрак. Свет нескольких тусклых ламп едва пробивался сквозь задымленную атмосферу. Где-то неподалеку смутно чернели изогнутые фермы, поднимающиеся кверху словно ребра гигантского скелета – остатки так и не достроенной, заброшенной верфи.

Воздух напоминал слезоточивый газ. От него жгло глаза, кололо в груди. Неподалеку от движущейся транспортной ленты расхаживали полицейские в черных мундирах, с дыхательными аппаратами на лицах. Лениво помахивая нейрохлыстами, они отгоняли зазевавшихся прохожих, подошедших слишком близко к красной черте безопасности. В темноте помигивали зеленые лампочки автоматов по продаже кислородных ампул. Позади них, насколько удавалось увидеть, тянулась прочная стальная решетка, огораживающая мир «вонючек», как их звали на Нострамедесе. Сквозь толстые прутья повсюду блестели жадные глаза, раздавался глухой шум, неясное бормотание. В трущобах никто не бегал, не разговаривал во весь голос, не делал ни одного лишнего шага; это вело к недопустимому расходу сил и драгоценного воздуха.

Магазины кислородных компаний, расположенные неподалеку, охранялись бандами обитателей темных кварталов Нострамедеса, совершенно обнаженных, если не считать дыхательных аппаратов и набедренных повязок. В руках они держали утыканные гвоздями дубины, однако при виде кредитной карточки почтительно расступались перед платежеспособным покупателем.

В магазине Джон взял себе воздушную маску, пару ампул с кислородом и маленькую лампу, крепящуюся на лоб, – совсем не лишняя предусмотрительность, ибо многие закоулки трущоб совершенно не освещались. А его путь лежал именно туда.

Едва Йэхард ступил за решетку, вокруг сгустилась непроглядная тьма. В луче лампы мелькали какие-то человекоподобные существа, обряженные в немыслимые лохмотья, почти не скрывавшие наготу. Взгляд большинства их был устремлен туда, где тускло горели лампы транспортной ленты, отсюда казавшиеся ослепительно яркими. Люди ждали.

Заботу о поддержании парий Нострамедеса брали на себя благотворительные организации, местные и гиперионские. Считалось, что каждый обитатель трущоб четыре раза в день получает порцию питательной пасты. На самом деле здесь слабый всегда отдавал сильному последнее за самое бесценное право – право дышать. За половину своего дневного рациона «вонючка» мог посидеть возле гигантской вентиляционной шахты или провести полдня на верхних этажах, где концентрация углекислого газа снижалась.

Большинство обитателей трущоб дошло до крайней степени истощения, дистрофия безжалостно косила людей. Легче всего здесь жилось вожакам бесчисленных банд, соперничающих между собой за местечки с относительно чистым воздухом, да их приближенным, помогающим держать в покорности вымирающие стада «вонючек».

Джон медленно продвигался по трущобам, заглядывая во все уголки, расспрашивая встречных. Район от района здесь отделялся высокой бетонной стеной, в которой были проделаны один-два прохода. Мрачные грязные типы с нейрохлыстами наготове собирали плату за переход границы. Йэхард совсем заблудился в лабиринте однообразных обветшалых бараков, захламленных бесконечных коридоров, темных тоннелей. Он попытался сначала использовать пси-способности, но от этого пришлось отказаться. Слишком велико оказалось бремя человеческого страдания, навалившееся на его мозг. Волосы на голове вставали дыбом, слезы наворачивались на глаза, к горлу подкатывала горькая волна тошноты.

Долго Джон бродил по трущобам, пока наконец в отчаянии не прекратил бесплодные поиски. Он устал, был подавлен и истратил целую ампулу кислорода. Заветные десять тысяч, едва приблизившись, вновь растаяли в ядовитом сером сумраке. Придется связаться с Петри и объяснить, в чем дело. Пусть люди из военной разведки хоть раз своими чистыми руками покопаются в подобном дерьме.

Неожиданно Йэхард с удивлением обнаружил, что очутился в относительно благоустроенном по местным меркам районе. Здесь был высший уровень трущоб, где темный мир граничил с миром обыкновенных людей, где жила особая трущобная аристократия. Здания не казались разваливающимися, лампы горели почти везде. Джон даже заметил поле для игры в гольф. Над небольшими барами мигали красные фонари. Один из них был отделан в китайском стиле, крикливо украшен желтыми стилизованными пагодами и зелеными драконами.

Именно в «Шай Чи» любили собираться представители своеобразного истеблишмента – агенты по торговле воздухом, вожаки самых крупных банд и их многочисленная свита.

Йэхард остановился, секунду подумал и спрятал «ТО-ТО» за голенище высокого башмака.

Чтоб открыть двери бара, пришлось опять использовать кредитную карточку. Ленивый толстый охранник на входе равнодушно обыскал Джона, но не догадался ощупать посетителя ниже колен. Внутри работали кондиционеры, и Йэхард с наслаждением стянул с себя пропотевшую маску.

Заказав бутылку вина и сандвич, он уселся за столик и осмотрелся в поисках кабинки с видеофоном. Действительно, в дальнем углу оказался пункт межпланетной связи. Джон со