Дженис, бросив на Питера озорной взгляд. Ну прямо как двенадцатилетний мальчишка, а не взрослый мужчина!

Дженис чопорно убрала свою руку, затянутую в перчатку.

— Кайл, я расскажу Кармен, что ты снова дурачишься. Мистер Маллони не совершал никаких преступлений.

Ковбой, казалось, ничуть не смутился. Вновь водрузив на голову свою огромную шляпу, он лишь усмехнулся:

— Ты, Дженни, конечно, знаешь, что это брат Дэниела? Вы же с Эви подруги.

Повисла внезапная пауза, и Кайл, сделав выводы из молчания Дженис, тихонько присвистнул:

— Что ж, вижу, вам есть о чем поговорить. Ну, привет, до встречи! — сказал он и, ухмыляясь во весь рот, развязной походкой направился к церкви.

Питер первым прервал молчание, мрачно спросив:

— Кто это?

Этот тип откровенно фамильярничал с учительницей и был явно хорошо осведомлен о семье Маллони.

— Кайл Хардинг, младший брат Джэсона, — не смущаясь, ответила Дженис, подходя к церкви.

— Откуда вы знаете Эви и Дэниела?

Питер сомневался, что хочет услышать ответ. Эви была сводной сестрой и поверенной всех тайн его брата Дэниела. Детьми они были неразлучны и, когда выросли, остались такими же близкими друзьями.

А он-то считал учительницу очередной незнакомкой, случайно встретившейся на его пути, которой он ничего или почти ничего не должен. Он мог затащить ее в постель, а потом преспокойно, без всяких угрызений совести, как только денежки будут у него в кармане, укатить в Нью-Мексико. Только теперь Питер начинал понимать, что несколько недооценил ситуацию.

— Это долгая история. — Дженис вошла в церковь и заняла свое место на скамье, явно больше не собираясь ничего объяснять.

Питер боялся сесть рядом. Не хватало еще, если кто-то напишет брату о том, что он увивается за учительницей, оказавшейся к тому же подругой Дэниела и Эви. И как он не подумал о том, что Дэниел и Эви когда-то жили в этом городке и что у них здесь могли остаться друзья?

Наверное, потому, что раньше для Питера это не имело никакого значения. Питер приехал сюда получить деньги у одного из друзей Дэниела, и все. А теперь получалось, что он проводит время в компании почтенной и высоконравственной девственницы, которую, вероятно, весь городок годами пытается выдать замуж, и кругом все до единого знают, кто он такой. Черт, вот так влип!

Что же делать? Жениться он ни на ком не может, пока не получит деньги и не завладеет золотым рудником. Да, он искал жену, и почему не учительнице стать ею? Но ведь она может и не согласиться жить в Нью-Мексико, в дикой глуши рудника. Нет-нет. Надо как можно скорее выпутываться из этих силков — построить школу, получить деньги и мотать отсюда. Если Хардинг и и в самом деле владеют банком, то он без труда получит деньги здесь и не придется ехать в Натчез. Возможно, когда Питер вернется, чтобы выплатить долг, то сможет по-другому взглянуть на эту учительницу.

Служба закончилась, и Питеру не терпелось вернуться к работе. Однако жителей городка, похоже, больше интересовала возможность посплетничать. Он подловил двоих мужчин, которые должны были работать на строительстве, но они довольно неопределенно ответили на вопрос о том, когда их ждать на школьном дворе. С досадой оглядевшись в поисках Дженис, он увидел, что учительница разговаривает с беременной продавщицей из галантерейного магазина.

У них шла довольно оживленная беседа, и все же Питер подошел к ним, услышав слова девушки:

— Нет, Бобби весь вечер был со мной. Такими вещами он больше не занимается.

Но Питер сразу понял, что она выгораживает своего пьяницу-мужа. А вспомнив спокойное утверждение Дженис о том, что Бобби Фэарвезер относится к ней враждебно, уже и не сомневался в этой лжи.

— Доброе утро, миссис Фэарвезер. Кажется, у вас сегодня отличное настроение.

Он снял шляпу и почтительно поклонился взволнованной девушке. Та ответила ему лучезарной улыбкой:

— О, мистер Маллони, в этом модном галстуке вы просто неотразимы! Мисс Харрисон позаботится о вашем воскресном обеде?

Питер вопросительно взглянул на учительницу, и, увидев, что она отрывисто кивнула, вздохнул:

— Как видно, грешникам нет отдыха, миссис Фэарвезер! Вот только несправедливо, что мисс Харрисон должна страдать за мои грехи, но тут уж ничего не поделаешь. А где же ваш муж в такое чудесное утро? Мне надо с ним поговорить.

После ночной грозы утро едва ли можно было назвать чудесным: дороги развезло, и лошади шлепали по лужам, обрызгивая грязью прохожих. Дженис недовольно посмотрела на Питера, удивленная столь откровенной фальшью, но он, казалось, не заметил ее взгляда.

— Я только что сказала мисс Харрисон, что Бобби сегодня утром немного нездоровится. Что ему передать? — Взгляд девушки стал беспокойным.

— Передайте, что мне нужна помощь, чтобы вставить новое стекло в окно мисс Харрисон. Шериф сказал, Бобби умеет это делать. Пусть приходит на школьный двор, я буду там.

Вспыхнув, девушка кивнула и поспешила уйти. Дженис неодобрительно посмотрела на Маллони:

— Зачем вы так?

— Разбил стекло, теперь пусть сам и вставляет. — Питер подстроился под ее шаг.

— Не он один там был. Мистер Пауэл проследит, чтобы хулиганы все починили.

— Да, но проследит ли Пауэл, чтобы такое больше не повторилось? Вас могли ранить.

— Я уже говорила вам, что субботними вечерами не захожу в переднюю комнату. Нельзя же связать по рукам и ногам всех ковбоев городка. Ну зачем вы расстроили бедную Эллен? У нее и без того сейчас хватает забот.

Питер не мог поверить: они спорили на глазах у всех жителей Главной улицы! Там, откуда он приехал, женщины так себя не вели.

— Откуда вы знаете Дэниела и Эви?

У Дженис было время подумать, как обойти этот скользкий вопрос, и сейчас она легко ответила:

— Мой брат работает в газете Дэниела. Родители Эви живут здесь, в городке, а жена Кайла, ее кузина, часто приезжает к ним в гости.

— Вы должны были сказать мне, что знаете Дэниела.

Питер понял, что сморозил глупость, и ее взгляд подтвердил это.

— Ну а вы в таком случае должны были сказать, что вы его брат. — И, подобрав длинную юбку, она зашагала впереди.

Питер не нашелся что на это ответить, и разговор прервался. Когда они подошли к дому, он сунул галстук в карман и, бросив пальто на перила крыльца, стал подниматься по склону холма. Он слышал, как Дженис хлопнула дверью. Какой смысл спорить о человеке, который живет за тысячи миль отсюда, тем более что ни он, ни она толком его не знают? Наверное, Питер слишком много работал на жаре и просто перегрелся. Но чем оправдать горячность учительницы?

Дженис приготовила курицу, клецки и горохово-кукурузный пудинг. К концу обеда Питер готов был пойти на мировую, но под окном передней уже шумели мужчины, обсуждавшие, как лучше заменить стекло, а другие поднимались на пригорок к школьному зданию. Питер отодвинул свой стул и виновато взглянул на Дженис:

— Не люблю сразу же выбегать из-за стола, но, кажется, долг зовет. Знаете, мне не хотелось бы портить с вами отношения. Почему бы вам не прийти сегодня к школе? Поможете мне следить за строительством, а заодно немного побудете на солнышке, а то вы здесь со своей работой совсем без воздуха.

Слабая улыбка осветила ее бледное лицо. Дженис нельзя было назвать хорошенькой, но эти серые проницательные глаза делали ее обыкновенные черты необычайно притягательными. Когда она улыбалась, сердце Питера замирало. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь так реагировал на женскую улыбку.

— Вы хотите, чтобы я поджарила на солнце свои мозги так же, как и вы? Нет уж, спасибо! Думаю, мне лучше остаться здесь и проследить, чтобы как следует вставили оконное стекло. Когда проголодаетесь, приходите, будут готовы холодные закуски.

Эта мысль ему понравилась. Нахлобучив шляпу, Питер пошел к школе, с удовольствием думая о том, что у него есть женщина, которая сидит дома, смотрит за хозяйством и готовит ему еду. Вот если бы только она лежала в постели и ждала его…

Но для этого надо жениться. Ему слишком сильно хотелось женщину, и он дурачил самого себя, ожидая, что засидевшаяся в девках учительша сама запрыгнет к нему в постель. Но она намного моложе, чем показалось сначала, и намного невиннее, чем хотелось бы. Нет, здесь надо соблюдать осмотрительность.

Бобби Фэарвезер появился в конце дня и был уже в подпитии. Питер посмотрел на него с отвращением:

— Пора бы тебе взяться за ум, Фэарвезер. Теперь ты женатый человек, у тебя скоро будет ребенок, и ты уже не можешь напиваться, как вольный холостяк.

Ковбой злобно посмотрел на него и рыгнул.

— А что ты, черт возьми, вообще знаешь об этом? Она сама забеременела, дура! Если бы Хардинг, наш борец за нравственность, не приставил пушку к моей башке, я бы и сейчас был вольным холостяком. — Он ехидно захихикал. — А ты завел шашни с учительшей. Смотри, он и к твоей башке приставит пушку! Только скорее всего не станет дожидаться священника, а просто нажмет на курок.

Питер уже слышал подобное предупреждение от шерифа, и сейчас ему не понравилось, что этот молодой бездельник и хулиган тоже угрожает ему.

— Сходи за молотком и начинай сколачивать сруб. Стекло уже вставили без тебя.

Фэарвезер нахмурился:

— Мне не нравится твой тон. К этому окну я не имею никакого отношения. Это не меня там арестовал шериф.

Отойдя в сторону, Питер закричал на мужчину, который чуть не приколотил доску к ноге другого работника. Когда опасность миновала, он повернулся к ковбою и окатил его презрительным