мгновение рассеялся, через него пробился тонкий луч света. Она поднесла руки к глазам, потом сжала ладонями виски и что-то невнятно пробормотала; однако же завершилась вся эта пантомима взрывом хохота и потоками слез. Бедная девушка опустилась на колени, обняла молодого человека и, положив его голову к себе на грудь, начала нежно и страстно целовать его.

Ее горячее дыхание, казалось, обожгло это бледное лицо, вдохнуло жизнь в бесчувственное тело. Человек вновь открыл глаза и издал слабый удивленный вскрик.

– Спи, спи, любимый, – откликнулась цыганка. – Спустилась ночь… сейчас мы выйдем в море и поплывем на восток… Скажи мне, как твое имя?..

Пораженный ее словами, человек устремил изумленный взгляд на юную цыганку; тут только он заметил, как странно блестят ее глаза. Такой лихорадочный блеск обычно появляется в глазах безумцев…

– Разве ты не узнаешь меня? – с тревогой в голосе спросил он. – Разве ты уже забыла шевалье де Лагардера?

– Лагардера?.. – повторила она смеясь. – Да, он жил там, внизу, когда я была еще совсем маленькой…

– Послушай, – продолжал Анри, – ну постарайся же припомнить… Ты знаешь, где сейчас Аврора де Невер?

В первую минуту шевалье показалось, что она поняла его вопрос и даже попыталась сосредоточиться – к сожалению, безуспешно.

– Аврора де Невер? – переспросила девушка. – Та самая старуха, что жила на самом верху мавританской башни?.. Сегодня утром она выпала из окна, и ее утащили волки…

– Может быть, ты помнишь донью Крус?

– Донья Крус?.. Она танцует, бежит, летит… Я вижу ее… смотри…

Увы! Ее указующая рука была устремлена в небо.

Взволнованный шевалье спрашивал себя, отчего же помутился разум маленькой цыганки, и что за драма разыгралась прошлой ночью в замке Пенья дель Сид, под руинами которого, быть может, погребена теперь его невеста…

«Скорее всего, – с ужасом подумал он, – Марикита единственная, кто пережил этот кошмарный взрыв. Неужели она видела, как умирали Аврора и Флор, и страшное зрелище их гибели свело ее с ума?»

Никто, кроме несчастной девушки, не мог рассказать шевалье, что же здесь в действительности произошло. Но сумасшедшая хранила свою тайну, и Лагардер не знал, удалось ли подругам спастись, или эти развалины стали их могилой. Никогда еще Анри не чувствовал себя таким беспомощным, никогда еще душа его не погружалась в пучину такого беспредельного отчаяния.

– И зачем только она вернула меня к жизни?.. – промолвил Лагардер, отталкивая Марикиту, вцепившуюся в его плечо.

Но цыганка, то всхлипывая, то смеясь, не отставала от него и упорно повторяла:

– Нельзя спать… Она ждет тебя!..

Был ли это луч разума, внезапно забрезживший в ночи безумия? Три слова, всего три слова – но они утешили шевалье, дали ему надежду. Он обнял девушку и, словно ребенка, прижал к себе.

– Успокойся, бедное мое дитя, – шептал он. – Не бойся, я тебя не брошу, я увезу тебя с собой, мудрые врачи вылечат тебя… Но умоляю, постарайся вспомнить и скажи мне, жива ли Аврора?..

Задав этот вопрос, Лагардер пристально посмотрел на цыганку, стараясь внушить ей уверенность в себе и помочь обрести утерянную память.

Под этим обжигающим взором, который приказывал ей думать и говорить, Марикита съежилась, заморгала и вдруг надолго закрыла глаза. Когда же веки ее вновь поднялись, взгляд девушки стал осмысленным.

Увидев, что губы цыганки зашевелились, Лагардер затаил дыхание.

– Она жива? – спросил он.

– Она жива! – ответила Марикита.

От радости сердце шевалье готово было выскочить из груди. Но девушка тут же добавила:

– Это я умерла!.. Тогда, на лестнице… там было много пороху! И я была похоронена живьем! О, небо!.. Мой отец!

Из уст ее вырвался душераздирающий крик, и если бы Лагардер не поддержал ее, она бы рухнула как подкошенная. Что она имела в виду? Кто был ее отец?

«Она жива!» – сказала девушка. Увы! Она сказала также: «Это я умерла!» Может быть, ее словам вообще нельзя придавать значения?

Анри подождал, пока цыганка успокоится, и, решив во что бы то ни стало прояснить эту тайну, снова попытался расспросить несчастную.

– А где Пейроль? – быстро спросил он.

– Там!.. – ответила Марикита, указывая на руины.

Не успела цыганка закончить фразу, как из замкового дворика на полном скаку вылетел всадник. Сидя на лошади Лагардера, он, словно ураган, промчался мимо изумленного шевалье и девушки.

Анри издал яростный вопль и выхватил шпагу.

– Пейроль! – воскликнул он.