класса. «Попробую отдать письмо кому-нибудь из Красного Креста… Если меня не убьют. Интересно, отсылает ли кто-нибудь по почте письма, найденные на солдатских трупах?…»
– Эй! Жан Кантен! Твоя очередь… Я уже иссяк!
– Держись. Я иду!
Это Бертран, его голос доносится со второго этажа. Жану Кантену требуется еще немного времени, чтобы надписать адрес и аккуратно вложить карандаш и конверт во внутренний карман своего плаща. Через окно, открытое навстречу четырем ветрам, он смотрит на набрякшее свинцовое небо. Сегодня ночью прибавится снегу. На пустом дворе сидит голодная собака и, вздрагивая всем телом, вглядывается в дверь. Жан Кантен отряхивается и отважно поднимается по шаткой лестнице на второй этаж, где его ждет Бертран.
– Я пробил ее сам, можешь продолжить. Ты на меня не в обиде?
– Нет, нет…
В разоренной комнате лежит голая женщина, привязанная к спинкам неустойчивой кровати. Из-за нанесенных ей ударов кожа на животе и на груди стала фиолетовой. От царящего в комнате холода губы ее посинели. Дыхание прерывистое. Половые органы у нее в крови. Виднеется кровь и на стволе винтовки, с которой шел в атаку Бертран – заместитель главного бухгалтера на гражданской службе – там, у себя в стране… Женщина находит силы, чтобы отвернуться от солдата, который только что вошел.
Марсьяль и Роже. Опус 6
Освободив низкий стол от тарелок, Роже кладет на него квадратную доску для го и пытается объяснить Марсьялю основы этой игры. Но молодому человеку трудно сосредоточиться на черных и белых камешках и соответствующих им территориях.
– Кое-что мне все же непонятно.
– Думаю, речь идет не об игре…
– Действительно, не об этом. Ты недавно говорил, что человек – не единое целое. И тут же добавляешь, что благодаря дзэн-буддийской практике ты стремишься выйти за пределы пяти центров, о которых упоминал Гурджиев. Но зачем – разве не ради достижения единства? И единства чего? Своего эго? Здесь нет противоречия?
– Нет. Во время практики дзадзэн, я…
– И что в точности означает «практика дзадзэн»?
– О! Это просто техника сосредоточения мыслей и дыхания, осуществляемая в позе, которую йоги называют «лотос». Практика эта отработана Шойо Дайши, японским монахом, жившим в XIII веке. Он создатель школы дзэн Сото. С тех пор техника эта получила широкое распространение. Она позволяет достичь интересующего тебя состояния. Назовем его «Пробуждение». По-японски
– И да… и нет! Я знаю теперь, что делается технически, но… Я не знаю, как делать и что искать.
– По-прежнему торопимся, да? Подчинить себе пять центров, означает глубже познать и лучше прочувствовать собственное эго. Однако высшая цель – выйти за его пределы. Чем более устраняется эго, тем праведнее становятся наши поступки и яснее – наши мысли. Эго, конечно же, защищается и, естественно, противостоит пробуждению, готовому его устранить.
Марсьяль машинально играет с камушками, стараясь усвоить эту мысль. Взгляд его падает на единственный в этой комнате предмет мебели и на стоящий на нем портрет.
– Это Элен?
– Да. Злые языки уверяют, будто Энди Уорхол не умел рисовать. Неправда, и вот тому доказательство!
– Это работа Уорхола?
– Тогда снимался один из его фильмов. Кажется, фильм
– А где же подпись?
– Я попросил, чтобы он не подписывал.
– Почему? Сейчас такой рисунок стоил бы кучу денег!
– Именно из этих соображений. Мне хотелось хранить не рисунок Уорхола, а портрет Элен. Предпочитаю счастье удовольствию.
– Какое между ними различие?
– Прежде всего, продолжительность. Удовольствие – это краткий миг. Мое эго испытало бы удовольствие от владения рисунком Уорхола. Счастье длится дольше. Счастье – это видеть Элен каждый день. И к тому же активизируются различные центры. Удовольствие первично, оно приводит в действие двигательный и сексуальный центры. Счастье сложно и многогранно, оно воздействует на эмоциональный и интеллектуальный центры.
– Сдается мне, в гостиничных номерах ты активизировал и двигательный, и сексуальный свои центры, я не прав? Ты ведь с ней спал, а не практиковал дзадзэн!
– Верно. Для нас это был дополнительный способ соединения. После наших занятий любовью все проведенные вместе дни казались яркими, будто раскрашенными некой божественной кистью. В тот период в Нью-Йорке, когда был сделан этот портрет, я бродил по улицам Бруклина, освещенным и красочным. А в реальности они считаются одними из самых грязных и тусклых улиц мира. Все люди, встречавшиеся мне по дороге, казались самыми близкими моими знакомыми! Во вселенной из кирпича и бетона мне виделись лишь деревья и цветы, а малейшее переживание трогало меня до слез. Я ощущал себя частью огромного замысла, бывшего запредельнее меня, запредельнее всех нас. Это был совершенный замысел совершенного существа!
– Бога?
– Что-то в этом роде, да…
– Того самого Бога, который сказал:
– Ах, ты о мстительном Боге Моисея!
Смутная улыбка мелькает на губах Роже, перед его глазами проплывают воспоминания.
– Элен была католичка. И носила золотой крестик, свисавший между ее грудей. Мы занимались любовью, ей нравилось садиться на меня сверху и самой направлять волны наслаждения, целуя меня, она нагибалась, ее крестик падал мне в рот. И мы играли с ним языком. Если Бог существует, он не должен осуждать наши игры. В них нет никакой похоти, одна всепоглощающая любовь между двумя существами, распространяющая свои лучи на остальной мир.
– Но физическая любовь бывает такой грязной! И вообще, все эти… Сперма, и прочее…
– Сперма не грязная! Ничто не грязно само по себе! Вещи существуют как данность. А остальное – не более, чем создание твоего интеллекта. Знаешь, тогда я даже принял решение – никогда не изливать семя и никогда не доводить свое наслаждение до конца. В тот момент этим способом я давал Элен понять, сколь она драгоценна для меня. И это доводило ее до безумия. И, быть может, самому мне казалось, что этим я как бы меньше изменяю Розе?…
– Ты умеешь делать такое? Удерживать собственную эякуляцию?
– В то время мне это стоило большого труда, но все-таки удавалось. Я уже немного разбирался в йоге. Позднее я понял – это свидетельствовало о том, что я уже был готов к дао.
– Дао?
– Это означает «путь». Одна из основных категорий древнекитайской философии, закономерность всего сущего, его порождающее и организующее начало, воплощение единства мира. Вот, послушай, как об этом написано:
