играх киевского «Динамо» на республиканском стадионе призывали голосовать за Черновила: вывешивали большой такой плакат «За Черновила!». Это вызывало отторжение. Проваливаются, как правило, такие акции. Человек пришел не за этим и заставить его смотреть что-то навязываемое очень трудно – он как бы инстинктивно охраняет свою принадлежность к определенной касте (футбольного болельщика), к своему спортивному клубу и поэтому отторгает все чуждое. Он идет смотреть футбол и все, что с ним связано: замены, например, или когда Газзаев бегает по бровке и кричит на игроков.
Футбол, безусловно, способствует формированию мифов, особенно мифов об индивидуализме или коллективизме народа. Послушайте любого нашего ветерана: «Вот раньше было так, мы могли…» Вы с Никитой Павловичем общались? С Рейнгольдом общались? Наверняка каждый из них вспоминал, что было «тогда», говорил: «Тогда было лучше» и рассказывал много футбольных историй, легенд и мифов. Тогда поля были зеленее, мячи круглее, футбол лучше! В какой-то степени это все мифы. Это все было. Это наша история, но это и мифы. В 1952-м очень боялись проиграть югославам на Олимпийских играх в Хельсинки – проиграли, поэтому команду ЦДКА расформировали. В остальные годы тоже каждый чего-то как-то боялся. Боялись остаться на Западе, потому что семью репрессируют. В первую очередь человек думает о ближнем – хоть в социалистическом обществе, хоть в капиталистическом: мать, отец, жена, сын, дочь. Потом, возможно, уже о флаге. Поэтому формированию мифов футбол очень способствует. Очень.
Вот игра киевского «Динамо» с немецкой командой «Верталаффе» – это миф или правда? Что-то наверняка было подменено, изменено впоследствии. Безусловно, это героизм – это даже не обсуждается. На этом можно было выстроить – и выстраивали – определенное мифолого-патриотическое, героизированное сознание. Наверное, когда есть такие люди, как Зидан, как Бекхэм, можно говорить и о сверхчеловеке- супермене. И все-таки, наверное, это не столько сверхчеловек, сколько супермен. Да, «сверхчеловек» – это для меня все же что-то другое. Футбол как раз и формирует мифы о супермене, на примере того же Бекхэма. Он на самом деле незауряднейший игрок, имеет прекрасный рекламный имидж: прическа, стиль одежды, красные бутсы – все мальчишки потом играют в красных бутсах. Так создается брэнд, идол, миф о живом человеке. И это делает футбол! Совершенно согласен, что он способен на мифы!
Как болельщик я бы сказал, что, конечно, футбол способствует познанию мира в каких-то аспектах. Когда моя любимая команда играет в еврокубках, мы ездим по Европе, смотрим… Хотя это очень сложный вопрос. Все зависит от того, о ком мы говорим: если человек приходит на футбол покричать, я не думаю, что ему интересны музеи Лувра.
Безусловно, какая-то философия у футбола существует. Хотя трудно сказать, какая именно. Я вспоминаю такую игру – ЦСКА – «Океан» (Находка) в 1992 году в «Лужниках», это первый чемпионат России. На стадионе тысяча зрителей – «Лужники» до реконструкции имели сто тысяч мест, а тут – тысяча! Тогда людям было не до футбола, да и игры не было как таковой: «Океан» – без комментариев, ЦСКА – тоже (после звездного сезона 91-го года, когда все разъехались за рубеж, команды не было). Но тысяча-то пришла, смотрела футбол. Вот не было бы игры, не было бы футбола у нас в семидесятые – девяностые годы, люди все равно ходили бы, посещали бы стадион. Поэтому, наверное, в этом есть философия. Сто человек, пришедших посмотреть на никакую игру.
Для каждого в футболе своя философия. Для болельщика своя, для футбольного функционера своя. Я уверен, что Вячеслав Иванович Колосков хочет, чтобы Россия хорошо играла в футбол, я не сомневаюсь, что и Газзаев хочет побеждать, и Романцев хотел побеждать. Но у каждого своя философия, и если твои философские идеи не находят подтверждения на практике, наверное, твоя философия неправильная.
Мне кажется, что у нас сейчас неправильная философия: не должен человек руководить двумя командами. Хотя, знаете, очень удивительная в этом контексте ситуация. Я недавно разговаривал с главным тренером юношеской сборной России Равилем Сабитовым. У него занимаются мальчики 1985 года рождения, то есть его команда придет на смену молодежи Чернышева в олимпийской сборной – следующая молодежная олимпийская команда. А «сборники» очень часто собираются и обсуждают с Вячеславом Ивановичем Тукмановым какие-то проблемы. Я ему и говорю: «Равиль, скажи, пожалуйста, может ли у нас человек, в данном случае господин Газзаев, не работать в клубе, а работать только со сборной страны? Мне просто очень интересно, насколько это возможно. Может ли человек не тренировать ежедневно в данном случае?» Он мне отвечает: «Поверь мне не может, не может! Я на себе, на собственной практике ощущаю, что я теряю тренерский тонус, работая только с юношеской сборной и не работая систематически, ежедневно с клубной командой. Я теряю многое! И я счастлив, когда у меня два сбора подряд». Понимаете, он собирает ребят на две недели, затем еще на две недели. «Когда я месяц подряд вместе с ними, мы работаем, смотрим друг другу в глаза, мы общаемся, можем делать какие-то выводы – можно строить команду. Как только они разъезжаются – бывает, что и на два месяца, потому что периоды цикличности разные, – я их просто не узнаю. Они приезжают совершенно другие, пока я не общаюсь с ними! И я как тренер тоже где-то теряю!»
Вот и корень всех наших бед. Может быть, единственный выход – когда сборную страны тренирует тот же тренер, который тренирует базовую команду. Но я не считаю, например, ЦСКА сейчас базовым клубом, как раньше не считал базовым клубом «Спартак». Из тех людей, которых, допустим, господин Романцев повез в Японию, многие не должны были ехать… Но мы сейчас возвращаемся к тому, о чем я уже говорил. А по поводу философии футбола – она у каждого своя. Как и философия жизни.
Что такое футбол для России? Однозначно: спорт № 1. И мы в этом убедились. Еще раз повторю: даже в начале девяностых, когда у нас футбола просто-напросто не стало, люди – пусть немногие! – все же ходили на этот наш неинтересный футбол. Все-таки спорт без болельщика, без человека на трибуне – это мертвый спорт. А у нас много таких видов спорта, к сожалению. Вот, допустим, мы развиваем спидвей в городе Октябрьском – у них двенадцать тысяч жителей, и все двенадцать на этом стадионе.
Что значит футбол для Бразилии и других стран? Вы знаете, абсолютно разное. На мой взгляд, для Бразилии (я уже сказал чуть раньше) это божество. Для многих бразильцев это средство к жизни: если рождается мальчик, то родители радуются, если девочка – огорчаются. Об этом, я думаю, лучше Фесуненко никто не расскажет! На мой взгляд, футбол для Бразилии – это нечто от религии.
Италия и Германия. Здесь на первом месте, конечно, зрелищность. Хотя Италию с Германией нужно разделить, потому что культура и менталитет у этих народов разные: немцы более организованные, более дисциплинированные, итальянцы – они южане, они более жизнерадостные, расслабленные, менее организованные. Поэтому, может быть, и болеют по-разному. И смысл футбола для Италии и для Германии, конечно, немного разный. Конечно, для тех и для других это зрелище, это способ зарабатывания денег для руководства клубов, это реноме страны. И для Германии, и для Италии, и для Бразилии – трагедия, когда сборная команда не выходит в 1/8 или в 1/4 финала Кубка мира.
Если мы говорим, что для болельщика – гражданина Германии «Дойче юбераллес», то мы понимаем, что это не только футбол. Там все привыкли, что Германия должна быть впереди, – и с автомобилями, и с футболом, – где угодно должна быть лидером.
Футбол уже вышел за рамки только спорта. Это массовое зрелище, это «спортивный театр». Безусловно, футбол – часть мировой и национальной культуры. Он захватил и народы, и планету – он интересен всем. Люди любят и «свой», и «чужой» футбол. Все одинаково наслаждаются зрелищем того, как стоящий Пеле обыгрывает трех-четырех человек или прекрасный Ван Бастен обыгрывает одного, второго, третьего и совершает феноменальные удары. Хорошо, что многие матчи можно показывать в записи и получать наслаждение!
Наверное, особняком стоят англичане, которые для меня совершенно непонятны. Я не так давно был в Германии. Мы, группа болельщиков, ездили туда на игру «Спартака» с «Байер Ливеркузеном» в Лиге чемпионов. Там потрясающе болеют: сидят на стульчиках, чинно пьют пиво, жуют сосиски, но эмоций не сдерживают. Следят за поведением фанатов, сидящих на отдельных трибунах и секторах. Антураж сумасшедший, просто потрясающий! Но все сидят на своих местах. Увы, у нас в стране нет футбольной культуры. Мы перенимаем кое-что оттуда, переняли очень много, и наши мальчишки теперь с флагами, хлопушками – без них футбол будет скучен. Если же говорить о нашей футбольной культуре, то нам далеко до Запада. У нас другая традиция боления в футболе, другая культура боления. Никогда не забуду игру «Спартак» – «Динамо» (Киев) в 1983 году на стадионе «Лужники». Собралось восемьдесят тысяч зрителей. Не разрешали ничего. Все сидят и хлопают – всё! Не дай Бог кто-то вскрикнет, свистнет или соскочит с места в азарте – моментально милиция удаляет. Ну полный идиотизм! Какие-то механические оловянные солдатики! Жуткое зрелище, жуткое, совершенно нефутбольное!
