братка или мента, которых порой не отличишь друг от друга. Но разве не к менту они едут улаживать дела?

Последнее время он чувствовал свою значимость в группировке. Особенно с тех пор, как люди Рожнова расстреляли пару дерзких бригадиров. Дело не в том, что оперативники не напали на след преступников и 'киевляне' остались вне подозрений, а в том, что на бригаду работали профи со стороны – не свои, а именно чужие, наемники-профи. Виделось в этом что-то крутое, неординарное. И Курлычкину такой расклад понравился. Он оставался в стороне, заказчиков обычно и не находят, платил деньги за качественную работу не скупясь, щедро, понимая, что в бригаде, как ни готовь, таких профессионалов не вырастишь. А они могли еще не раз пригодиться – впереди не какие-нибудь заурядные разборки, а нечто большее: власть.

Мечтать не вредно. Еще бы, ведь депутатство – реально, только протяни руку. Создать и зарегистрировать общественно-политическое движение – раз плюнуть. А там конкуренты, борьба. А значит, азарт, бурлящая в венах кровь...

Как ни встревожен был Мигунов, четко проанализировать ситуацию не было времени, вот он уже за рулем машины, рядом коротко стриженный пассажир с непроницаемым взглядом.

Рожнов рисковал, оставляя наедине Яцкевича и Мигунова. Ивана он строго предупредил, что человек, которого он повезет на встречу с Маргеловым, не должен знать истинных причин. Для Мигунова это было очевидно, зачем ему и полковнику лишний человек, тут и одного Рожнова хватает с избытком.

Для Яцкевича это было рядовым заданием. Дело, как объяснил Рожнов, спешное, клиент не случайный, но 'сырой', лепить нужно немедленно.

Убить человека – дело не хлопотное, другое дело – как. Рожнов не мог в лоб спросить Мигунова: 'Ты один приехал или еще кто за тобой увязался?' Последнее вряд ли. Но лучше перестраховаться и, проверяя на всякий случай, нет ли за Иваном 'хвоста', на определенном расстоянии за машиной Мигунова следовал Оганесян на 'девятке'.

Держа еще большую дистанцию, за ними ехал сам Рожнов. Михаилу Константиновичу в любом случае необходимо было съездить в Юрьев, повидать Тимофея Костерина, отдать кое-какие распоряжения Олегу Шустову. Заодно он решил проконтролировать Яцкевича. Прежде чем выехать, полковник созвонился с Олегом и Тимофеем, назначил обоим встречу в разных местах и в разное время. Шустову – возле кинотеатра 'Огонек'.

Они уже выехали за пределы Московской области, благополучно, без остановки миновали несколько постов ГИБДД, со скоростью семьдесят километров в час подъезжали к очередному. Постовой сделал было шаг, чтобы остановить 'Митцубиси Галант', но раздумал. Когда проехали знак, снимающий ограничение скорости, машину Мигунова обогнал Оганесян на 'девятке' и тут же выключил левый поворотник. Если бы Норик хотя бы в течение десяти-пятнадцати секунд оставил указатель поворота включенным, Яцеку стало бы ясно, что за ними 'хвост'. А так все чисто.

Андрей решил немного подождать – от поста едва отъехали, но ускорил процесс сам Мигунов. Общее беспокойство, копившееся в нем, приобрело наконец направленность. Его вдруг стало преследовать чувство, что Рожнов вел себя неестественно, и Мигунов только сейчас понял, где тот совершил оплошность. Да, он ошибся, когда появился этот молчаливый парень в зеленой майке. 'Представлять вас друг другу не имеет смысла'. К чему эта фраза, если Иван исполнял роль обыкновенного водилы? Да, облажался полковник, жаль, что Мигунов только сейчас обратил на это внимание. Теперь этот самоуверенный пассажир внушал ему страх.

Ничего подозрительно не было в обычном маневре девятой модели 'Жигулей', легковушка быстро заняла прежний ряд. И тут же, будто на выручку Ивану, на обочине подняла руку девушка, останавливая попутку. Мигунов успел послать в ее адрес слова благодарности.

Но Яцкевич словно предвидел действия водителя и отреагировал моментально, не давая Мигунову включить указатель поворота и придавить педаль тормоза.

– Вперед! – быстрым движением руки он выхватил пистолет и, не меняя положения тела, ткнул горячим глушителем в шею Мигунову. – Не снижай скорости!

Андрей напряженно вглядывался в дорогу, определяя место: километрах в двух впереди, насколько он помнил, был съезд на грунтовку, которая терялась из виду за лесопосадкой.

Мигунов тяжело сглотнул. Но пришел в себя довольно быстро.

Почувствовав его настроение, Яцек предупредил еще раз:

– Осторожно, приятель, не делай резких движений.

– 'Осторожно' скажешь своему другу – когда встанешь в коленно-локтевую позу. – Иван качнул головой, ударяя ладонью по рулю. – Ну дурак!.. Попался как последний идиот! – Он рискнул повернуть голову и ожег Яцкевича ненавидящим взглядом. – Я узнал тебя. Это ты со своим приятелем пришил девочку.

Яцек ничего не понял, но что-то у него щелкнуло в голове. Он ответил в том же духе:

– Девочки меня не интересуют. А мой приятель в то время стоял позади меня. Я кричал ему: 'Осторожней! Медленнее, малыш!'

– Давай, давай. – Мигунов уже не искал спасительного выхода, у него был единственный, пожалуй, шанс – резко ударить по тормозам, чтобы парня бросило на стекло, а потом схватиться с ним. Или выскочить на встречную полосу, когда навстречу покажется грузовик. Тогда крышка обоим. Ему все равно не жить, его достанут, и Курлычкин не поможет.

Иван еще раз глянул на Яцека.

– Это ты исполосовал девочку теркой, по твоей роже видно... Ну, чего молчишь?! Спроси, кто тебя подготовил к этому. Думаешь, твой Рожнов? Да он насчет меня распорядиться не смог как следует! Ему стоит держать не двух, а десяток киллеров.

– Теркой, говоришь? – еще не веря, проговорил Андрей. В голове уже не щелкало, а непрерывно звенело. – Нет, в тот раз я стоял позади и душил девочку. Скакалкой. Ты этот случай имеешь в виду? У меня таких много, сразу и не вспомнишь. Ну точно, вспомнил, таким образом мы разобрались с судьей.

– Точно, – словно передразнивая, бросил Мигунов. – Я неделю угрохал, следя за 'дауном', а ты... теперь вот собрался меня грохнуть.