Упершись в перекладину забора, Куинн хмуро смотрел на далекие горные вершины, увенчанные снежными шапками.
— Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты уезжала.
— Знаю. — Лили заморгала, пытаясь сдержать непрошеные слезы. — Но мы оба понимаем, что я не могу остаться. В общем-то ничего не изменилось, а поскольку мне все равно придется уезжать, то нужно сделать это с наибольшей выгодой для тебя. То есть немедленно.
«Нет, Лили, с тех пор как ты вошла в мою жизнь, все изменилось», — подумал Куинн.
Они повернули к дому. Куинн шел первым, утаптывая дорожку. Скорее бы уж наступила весна, надоел проклятый снег.
— Знаешь, я кое-что придумал, — улыбнулся он. Почти все их разговоры вчера и сегодня начинались именно с этой фразы. — У меня для тебя сюрприз.
— По-моему, сюрпризов мне теперь хватит на всю оставшуюся жизнь.
Куинн молчал, дожидаясь, когда Лили не выдержит и задаст вопрос. Ожидания весьма быстро оправдались, и он удовлетворенно засмеялся:
— Скоро узнаешь. Пол везет тебе из города нечто замечательное. Ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы это добыть.
— Кстати, о городе, — заметила Лили. — Может, нам уже следует вернуться? Послезавтра ты должен произносить речь, а я обещала навестить Мириам и горю нетерпением.
Куинн ощутил комок в горле. Он стоял посреди заснеженного двора, крепко прижимая Лили к себе, и чувствовал, что все его честолюбивые стремления, мечты о губернаторском кресле улетучиваются. Они уже не имели для него никакой ценности. Единственное, что имело смысл, — это всю жизнь быть рядом с Лили, очаровательной, умеющей сопереживать, любимой и любящей женщиной.
— Вчера ты, кажется, говорила, что поняла наконец важность правил.
— Боюсь, я никогда до конца не исправлюсь. — В глазах Лили сверкали веселые искорки. — Однако вынуждена признать, что обществу необходимы правила, и будет лучше, если люди станут им подчиняться.
— А знаешь, в разных странах различные правила. В Европе они не такие, как у нас в Америке.
— О Господи! — притворно застонала Лили. — Значит, мне придется опять учить правила?
И вдруг Куинн понял, как ему жить дальше.
— Лили, ты меня любишь?
— Всем сердцем.
— Пойдем в дом. Нужно обсудить наше будущее.
Они вышли на крыльцо, держась за руки. Вдали показалась маленькая черная точка, которая ежеминутно увеличивалась. Это были сани Пола. А много дней назад Лили вот так же стояла у ворот женской тюрьмы в Юме, глядя на мчащуюся в клубах пыли карету Пола. Тогда она была подозрительной, озлобленной, ненавидящей мужчин. Женщиной с прошлым и без будущего.
Она сильно изменилась с тех пор, хотя настоящей дамой, сдержанной и чопорной, ей никогда не стать. Она слишком живая, шумная, непосредственная, любящая иногда выпить, закурить сигару и при необходимости выругаться. Женщина, которая больше подходит мужчине в качестве любовницы, а не жены.
— Есть какие-то сомнения? — тихо спросила она, взглянув на Куинна и сжав его руку.
— Никаких, — твердо заявил он, целуя ее в губы.
Лили могла бы и не спрашивать. Ответ был у него на лице, таком безмятежном, молодом и счастливом, что у нее сердце запело от радости.
— Пока ты будешь наслаждаться сюрпризом, я сообщу Полу, что снимаю свою кандидатуру с выборов.
— Пол расстроится. Кингмейкеру нужен король.
— Он поймет. И похоже, вряд ли удивится.
— Из тебя вышел бы отличный губернатор, Куинн.
— Система бы не позволила мне сделать то, что я планировал, и в конце концов я бы предал своих избирателей. Пол это знает.
— Надеюсь, он поймет и будет рад за нас. — Прикрыв глаза от ослепительно блестевшего снега, Лили вдруг удивленно вскинула брови. — Он не один. Кого-то нам привез.
— Верно, — улыбнулся Куинн. — Того, кто уже несколько дней ждал этой встречи. Я собирался представить ее твоей племянницей.
— Куинн! О Господи! — Лили пошатнулась, но. он вовремя ее поддержал.
Дрожащая, смертельно побледневшая, она смотрела, как Пол ставит на землю маленькую девочку.
Белокурую, с огромными глазами, в красном бархатном пальто, из-под которого выглядывало клетчатое платьице, в белой меховой шапочке с такой же муфточкой. Лили заплакала от радости. Конечно, это Пол так изысканно нарядил Роуз, у тети Эдны не хватило бы денег.
— Я очень тебя люблю! — прошептала она Куинну и, бросившись к дочери, прижала ее к себе.
— Как же я скучала по тебе, моя девочка!
Роуз дотронулась до ее мокрой щеки.
— Я не верила, что у меня есть мама. Я думала, ты умерла. — Глаза у нее сияли. — Ты очень красивая, мамочка!
— И ты, детка, тоже! Пойдем в дом.
— Когда я вырасту, то выйду замуж за дядю Пола, — заявила Роуз.
— А этот замечательный дядя — твой новый папа.
Сойдя с крыльца и опустившись рядом с ними на колени, Куинн улыбнулся.
— Когда я встретил твою маму, — сказал он, — мы с ней были незнакомы друг с другом. Но прошло время, все изменилось. И мы с тобой будем друзьями, Роуз, я буду крепко любить тебя, как люблю твою маму. Надеюсь, когда-нибудь и ты меня полюбишь.
Сияя от счастья, Лили смотрела, как два самых дорогих ей человека серьезно пожимают друг другу руки, потом вдруг нагнулась, схватила пригоршню снега и обсыпала Куинна с Роуз. Тот бросил в нее снежок, она не осталась в долгу, началась веселая снежная баталия, в которой с удовольствием принял участие и Пол. Они бегали, хохоча, друг за другом, пока в изнеможении не повалились в снег.
