– Билл Грузовик убит, манера такая же, как в случае с твоей девицей, – Марта отвечала, не прекращая бинтовать, – Сам знаешь, по процедуре мы обязаны тебя допросить.
Кинби встал, прошел в комнату, ухватился за стоявший у стены картотечный шкаф и опрокинул его. Вздрогнув от грохота, Марта и Юринэ испуганно смотрели, как Кинби отдирает доски, которыми была обшита стена. Достав из открывшийся ниши черный комбинезон, бронежилет и шлем с черным стеклом, Кинби бросил все это на стол и принялся срывать с себя изодранную одежду.
– Кинби, что ты задумал? – в голосче Марты слышалась искренняя тревога.
– Сейчас повезем Юринэ к Сестрам, – ответил Кинби, натягивая комбинезон, – а потом. Потом я нанесу визиты.
– Кинби, скоро уже утро. Ты не успеешь.
– Ничего. Успею, – Кинби захлопнул стекло шлема, надел двойную кобуру, сунул в нее кольты. Подкинув в руке стержень, ранивший Юринэ, сунул в один из многочисленных карманов комбинезона.
В приемном покое Милосердных Сестер стояла ночная тишина. Небольшой холл действовал умиротворяюще, здесь все было рассчитано на то, чтобы больные не чувствовали, что попали в больницу. Даже распахнувшая дверь Марта Марино, уже открывшая рот, чтобы гаркнуть и разбудить это сонное царство, понизила голос. Кинби встал в центре холла – неподвижная черная статуя с маленькой хрупкой девушкой на руках, и Марта почувствовала неожиданный и ненужный укол ревности. Ей невозможно глупо захотелось, чтобы это она была у него на руках, маленькая и беззащитная. Она сразу же вспомнила, что на улице до сих пор лежит, спасший ее и теперь непоправимо мертвый сержант Шесински, и стало ужасно стыдно. Но ревность и глупое желание не пропали.
Неслышно появилась плывущая по воздуху платформа, сопровождаемая одной из Сестер. За платформой спешила женщина постарше, видимо врач.
Кинби бережно положил Юринэ на платформу и Сестры тут же очень вежливо оттеснили его, склонившись над раненой. Между собой они обменивались короткими фразами на непонятном щелкающем языке.
Та, что постарше, обернулась к Марте и Кинби.
– Вы сами доложите полиции или это сделать нам?
Марта устало распахнула куртку, достала полицейский значок. Сестра кивнула и сделала знак помощнице. Платформа с Юринэ бесшумно исчезла в коридоре.
Женщина подошла и внимательно сначала на Марту, затем перевела взгляд на Кинби.
– Таким как вы здесь не слишком рады – не повышая голоса сказала она. – Но вы привезли человека вовремя. Благодарю.
Коротко поклонившись, она скрылась в глубинах здания.
Резко развернувшись, Кинби распахнул дверь и вышел.
Сбегая по ступенькам, он услышал торопливые шаги. На плечо опустилась рука Марты. Она с усилием развернула его к себе. Подняла темное стекло шлема.
– Кинби… Сегодня я потеряла очень хорошего друга и едва не потеряла тебя. И я не хочу, ты понимаешь? Не хочу потерять человека, который очень много для меня значит.
Лицо Кинби чуть дрогнуло, он мягко отстранил Марту.
– Марта, ты забываешь, я не человек, – прошептал детектив. – Увы, я слишком долго притворялся. А теперь… Теперь время визитов.
Погладив девушку по волосам, Кинби натянул перчатки и сбежал по ступенькам.
Марта осталась стоять на ступенях госпиталя. Сделала неуверенный усталый шаг. Ноги подогнулись, и она почти упала на ступеньку. Дрожащей рукой нащупала сигареты, прикурила. Выпустила длинную струю дыма, обхватила руками плечи. Уткнулась лбом в колени и тихо заплакала.
Часть вторая
Визиты
Мистер Джонсон встретил утро в омерзительном настроении.
Ухудшаться оно начало еще с вечера, когда личный астралот подошел к его рабочему столу красного дерева и, вежливо поклонившись на манер жителей южных городов, доложил, что многоуважаемый Олон просит уделить несколько минут драгоценного времени мистера Джонсона. Сладко-вкрадчивая, многословная манера Олона всегда раздражала мистера Джонсона, но показывать это он не решался.
Разумеется, пришлось согласиться, слишком давние деловые отношения связывали его с Домом Тысячи Порогов.
Олон был необычайно краток, но лучше бы он, как обычно, сидел со змеиной улыбочкой и плел словесные кружева. Слова заказчика вызывали самую настоящую изжогу. Будь это кто-то другой, мистер Джонсон даже не стал бы дослушивать до конца – ушел, сухо бросив, что не любит, когда посторонние тратят его время. Да еще, скорее всего, приказал бы решить проблему – бестолковый заказчик – угроза бизнесу.
Но, нельзя. Снова и снова это проклятое нельзя. Дому Тысячи Порогов не отказывают.
Пришлось срочно собирать постоянных сотрудников, связываться с внештатными, лихорадочно пытаться соорудить хоть какое-то подобие плана. Хотя, какой уж тут план – без точной информации об объекте, его перемещениях, привычках, и, самое главное, без каких-либо достоверных сведений о его боевых возможностях.
Нет, конечно же, досье на объект имелось, но архивное, поскольку никто его активной разработки не вел.
Как и следовало ожидать, операция закончилась провалом.
Нелепые ошибки, неудовлетворительная информация о второстепенной цели, роковое стечение обстоятельств – и теперь мистеру Джонсону приходилось думать, как оправдаться перед заказчиком. Мешали и мысли о судьбе Сэма Перышко, историю его гибели знали все, кто, так или иначе, слышал о Кинби.
Мистер Джонсон уже отдал соответствующие распоряжения и был стопроцентно уверен, что к ночи его апартаменты, занимавшие два верхних этажа небоскреба «Синее Небо», будут осмотрены, охрана усилена, а схема постов изменена. Кроме того ближайший помощник мистера Джонсона уже договаривался с техножрецами Лантоя о срочной установке дополнительных контуров механической защиты.
Во второй половине дня все должно быть доставлено, настроено и включено в общую системы охраны.
И все равно настроение было отвратительным, постоянно ухудшаясь и переходя в омерзительное.
Дело в том, что мистер Джонсон был азартным игроком. Даже самому себе он не всегда признавался в этой слабости, но, в глубине души, знал – наивысшее удовольствие ему доставляет именно сознание того, что он обыграл противника, добился победы. Проигрывать он очень не любил. Во многом именно благодаря этой своей черте ему и удалось достичь своего нынешнего положения.
Сейчас мистер Джонсон чувствовал себя крайне неуютно. Его деловой репутации нанесен серьезный ущерб, заказ не выполнен. И ведь никому не объяснишь, что виноват, прежде всего, заказчик, поставивший совершенно невыполнимые условия. В который раз с горечью подумалось, что роскошь отказа способны позволить себе лишь избранные.
И, что самое мерзкое, он проиграл.
Оставался, правда, весьма значительный шанс, что дело удастся исправить. Объект не выносил дневного света, забивался в свою нору и впадал в спячку. Мистер Джонсон надавил на нужные рычаги и теперь ждал, когда ему назовут адрес дневного убежища вампира.
Несмотря на достаточно серьезный урон, нанесенный сотрудникам мистера Джонсона самим Кинби и, так некстати оказавшимися на месте событий, полицейскими, в его распоряжении еще оставались группы, которые можно было использовать в качестве пушечного мяса, а также несколько высококлассных специалистов, уровня «призрак».
Некстати припомнив, что троих «призраков» он потерял сегодня ночью, мистер Джонсон поморщился.
Выращенные в далеких южных городах, «призраки» были неимоверно дороги и столь же эффективны.
Вспомнилась первая встреча с призраками.
