Вообще в Но-Пасаране было два магазина. Старый, пользовавшийся горячей привязанностью сельчан еще с советских времен и новый, построенный недавно возле трассы каким-то шустрым чужаком. Новый назывался «Ассоль-Продукты-Принц», кроме продуктов и несколько завышенных цен в нем ничего хорошего не было, поэтому его услугами пользовались в основном проезжающие по трассе водители.

Пару лет назад над старым сельпо появилась скромная вывеска 'Супермаркет «Графский», но в народе его по-прежнему звали просто «сельпо». Это в городе люди быстро привыкали ко всяческим нововведениям и переименованиям, а в селе люди всегда были более надежные, более верные, более консервативные и осторожные. «Графский» открывался рано. Комаров решил не заходить в отделение, а сразу приступить к выездной работе. Народа в магазине не было, за прилавком скучала продавщица среднего возраста с хулиганскими глазами. Костя вежливо поздоровался с ней, как это было здесь принято и окинул зорким взглядом полки. Его всегда удивляло, как это в подобных заведениях ухитрялись совмещать вещи поистине несовместимые! Здесь было все: от ставших жизненной необходимостью чупа-чупсов до автомобильных покрышек.

Не было только одеколона «Сигара».

– Теть Наташ, – откашлялся Комаров, мне бы «Сигару».

– А бренди тебе не надо? – съязвила тетя Наташа. – У нас только «Прима».

– Да нет, мне не курить, мне одеколон такой.

– Еще вчера кончился. Опоздал. На той неделе привезу, если много будешь брать.

Костя не собирался покупать одеколон, но последняя фраза его заинтересовала.

– А почему надо брать обязательно много?

– Я же из ящиками привожу. У нас вся молодежь себе набрала, привезу, ты один флакон возьмешь, а остальные я куда девать буду? Товар дорогой, пить его никто не будет. Так что или обязуешься взять треть упаковки, или вообще не привезу.

Костя испугался перспективы обзавестись десятком флаконов «Сигары» и решил раскрыть карты.

– Вы можете закрыть магазин минут на десять? – низко наклонившись к продавщице тихо спросил он.

– Ревизию делать будете, начальник? – так же интимно ответила она. – И не те времена ныне. Это раньше под прилавок все прятали, а теперь, чем скорее продадим, тем лучше. Так что ничего вы не найдете, по-доброму обещаю. Если уж так жаба вас заела, съездите в райцентр. Там он точно есть. Транспорт у вас казенный, так что ущерба не потерпите. А там еще и на рубль дешевле.

– Да не нужен мне ваш одеколон, – начал слегка горячиться Костя, – мне нужен список лиц, которые этот одеколон у вас купили.

– Да? – недоверчиво взглянула на него тетя Наташа, – ну ладно, записывай.

Память у тети Наташи оказалась поразительной. Она не только помнила всех, кто брал у нее «Сигару», но и называла примерный час покупки данного товара, состояние трезвости покупателя на момент покупки и товары, которые он брал вместе с одеколоном.

– Спасибо, теть Наташ! – искренне обрадовался Костя, – вы так меня выручили! А скажите еще, вы из сигарет только «Приму» возите, или еще какие?

– Только ее, сынок, – вздохнула продавщица, – давно говорю начальству, что молодежь ихую поганую «Приму» не берет, а они все никак ассортимент не расширят. Никакой коммерческой жилки. А тебе очень надо?

– Очень, – соврал Костя.

– И какие?

– «Pall Mall», теть Наташ.

– Ладно, только для тебя, – горестно вздохнув, произнесла она и достала из-под самого низа коробки пачку сигарет.

– А почему открыто не продаете, теть Наташ? – доверительно спросил Костя.

– Так за спиной же начальства! – легко объяснила она. – Кто ж вас, дураков, пожалеет, если не я?

После нескольких комплиментов и заверений в сохранении тайны до гробовой доски, к длинному списку потребителей «Сигары» присоединился короткий список любителей «Pall Mall».

– Век вас не забуду, – крикнул Костя, закрывая за собой дверь.

– Может, зря ему сказала, кто одеколон брал, – закручинилась тетя Наташа, – эк его прижало! Отымет ведь.

Костя еле добежал до отделения: ему не терпелось сравнить списки и вычислить группу приверженцев одновременно и «Сигары», и «Pall Mall». Скоро в его рабочем блокноте появился список из пяти фамилий. Три две из них были ему знакомы: дальнобойщик Толик и пионер Степан. Остальные три принадлежали но-пасаранцам, найти их не составляло никакого труда. Косте хотелось немедленно заняться поиском того, кто пытался напасть на него ночью, поэтому он отправил пионеров Болотниковой по домам подозреваемых с вежливыми записочками от руки. В этих записочках он просил подойти каждого к отделению милиции через час, если это не очень трудно. Подобную записку он отправил и Калерии. То, что рассылать по Но-Пасарану повестки нельзя, он понял в самом начале своей трудовой деятельности.

На записки подозреваемые откликнулись подозрительно единодушно. Косте это даже не понравилось. Не пришлось никого ловить, сковывать наручниками. Ничего хорошего от такого единодушия ждать не приходилось. Разве может порядочный преступник и убийца позволить себе явиться на опознание добровольно?

Троих пришлось отпустить сразу. Они никак не подходили под определение «высокий и стройный». Да и размер ноги у них был чуть ли не женский. Толика, Степана и еще одного немолодого сельчанина Костя построил возле стенки и пригласил Калерию.

Девушка несколько раз медленно прошлась перед мужчинами и растерянно оглянулась на Костю:

– Эти двое похожи, но точно я утверждать не могу.

Костя поблагодарил пожилого сельчанина и усадил прямо перед собой пионера и дальнобойщика. Две из примет совпадали, а третью, размер обуви, Комаров решил оставить на десерт.

– Очень жаль, но вам придется рассказать, где вы были этой ночью в двенадцать тридцать.

– Спал, – тут же ответил Толик.

– Один? – зарделся Костя.

– Конечно. Я же говорил, у меня – невеста, Катюшка.

– Кто может подтвердить, что вы не отлучались из КамАЗа всю ночь?

– Только машина, да Катюшкина фотка, – как-то неуверено хохотнул Толик.

– Подумайте хорошенько, – почти попросил Комаров.

– Я подумаю, – вздохнул Толик, – может, кто-то из водителей поможет?

– А вы? – обратился Комаров к Степану, – чем вы занимались первую половину прошлой ночи?

– На деле был, – смутился Степан.

– Уже интересно. И какие же дела бывают у вас по ночам?

– Ясно какие, – Степан покосился на Толика, – пионерские.

Толик бросил опасливый взгляд на явно не пионерского вида дядю.

– И конечно, не один?

Неизвестно, чего было больше в голосе Комарова: разочарования или облегчения. Ему был симпатичен этот влюбленный в пионервожатую парень.

– Мы все были. Стирали с Доски Почета надписи, сделанные хулиганами. Ну и работка, скажу я вам! Хорошо, что фотографии передовиков прикрыты стеклом. Если бы усы и рожки были нарисованы прямо на фотографиях, то было бы сложнее.

«Спросить Болотникову, – отметил про себя Костя, – та врать не будет».

– А для чего это все? – Толик явно нервничал. – Это как-нибудь связано с убийством Жеки?

– Никак, – поспешил успокоить его Костя, – и вообще, вам не стоит волноваться. Это опознание ничем вам не грозит.

– Тогда я пойду? – обрадовался Степан.

– Снимите ботинок.