очередные тома Собрания сочинений.
Примечания
1 Свидетельство сохранилось стараниями старшей сестры матери А. И. Солженицына Марии Захаровны Щербак (в первом замужестве Карпушиной, во втором — Гориной), проживавшей сперва в Кисловодске, затем переехавшей в Георгиевск. Свидетельство, в числе других документов, было передано племяннику в 1956 году, когда после фронта, лагеря и ссылки он приехал навестить родные места.
2 Какими преувеличенными казались слова А. И. Солженицына на украинскую тему и само «бремя» украинского вопроса и в 80-е, и в 90-е! Еще в 1982-м он писал: «Я поклялся, что ни я, ни мои сыновья никогда не пойдут на русско-украинскую войну». И гораздо позже: «Сам я почти наполовину украинец, вырос в звуках украинской речи, люблю её культуру, сердечно желаю всяких успехов Украине — но в её реальных этнических границах, без захвата русских областей. И — не в виде “великой державы”, на что украинские националисты поставили ставку: они возглашают и проявляют культ силы, настойчиво выдувают из России образ “врага”, то и дело раздаются воинственные выклики, и в украинской армии ведётся пропаганда о неизбежности войны с Россией» (1994).
3 «В “Красном Колесе” — точный портрет Романа, все его претензии, весь его характер, всё точно» (из пояснений А. И. Солженицына, 2001 год).
4 «Это был очень интересный человек. Он женился на тёте Марусе, будучи вдовцом с тремя детьми, которые все пошли в гору — и сели потом в 37-м. Он был простой гвардеец — по росту и по службе, рассказывал, как император Николай II раздавал серебряные рубли гвардейцам. Он был твёрдых старых убеждений, простого происхождения, но совершенно ненавидел большевиков» (Из пояснений А. И. Солженицына, 2001 год).
5 В «Октябре Шестнадцатого» друг Сани Лаженицына Константин Гулай, уже поняв, в какую мясорубку они попали, скажет в сердцах: «Сами мы с тобой дураки. Какой леший нас добровольно тянул на войну в первые же дни? Прекрасно бы мы сейчас уже кончили Московский университет, теперь бы и в училище! Вот это и обидней всего: сами полезли. Что уклониться было нельзя, повременить нельзя — глупости это всё. Сами себе придумали…»
6 «Константин Гулай — придуманное имя. Его я рисую со своего друга Виткевича, отношения с ним даю, какие у нас были» (Из пояснений А. И. Солженицына, 2001 год).
7 Где на самом деле учился И. С. Солженицын с августа 1914-го по осень 1915 года и где получил офицерское звание подпоручика, выяснить не удалось: не осталось ни документов, ни упоминаний. Это, по военному времени, могли быть специальные курсы, могли быть и годичные военные училища. Сергиевское военное училище, одно из трех училищ Михайловской артиллерийской академии в С.-Петербурге, выбрано как примерный тип военного учебного заведения. К тому же в Ленинградском артиллерийском училище (с временной дислокацией в Костроме), обучался в течение шести месяцев 1943 года и сам писатель. (Из пояснений А. И. Солженицына, 2006 год).
8 См. недавнее замечание А. И. Солженицына: «Да вот и мой отец — покинул Московский университет не доучась, добровольно пошёл воевать. Тогда казалось — жребий влечёт единственно так: нечестно не идти на фронт. Кто из тех молодых русских добровольцев, да и кто из оставшихся у кафедр профессоров? — понимал, что не всё будущее страны решается на передовых позициях войны. Куда идет эпоха — вообще никто не понимал в России, да и в Европе» («Двести лет вместе». Ч. I.).
9 Характер заказа прояснится уже через 15 лет. «Комитетом государственной безопасности проводятся мероприятия по дальнейшей дискредитации СОЛЖЕНИЦЫНА перед мировой и советской общественностью. В этих целях, в частности, подготовлена рукопись публицистического характера (прилагается), автором которой является чехословацкий журналист Т. РЖЕЗАЧ... Ему была предоставлена возможность посетить СССР для сбора дополнительных материалов о личности СОЛЖЕНИЦЫНА и его враждебной деятельности до выдворения из страны... Комитетом государственной безопасности приняты меры к публикации указанной рукописи за рубежом... Зам председателя Комитета государственной безопасности ЦВИГУН».
10 После кончины М. М. Щербатова в 1790 г. последовало предписание Екатерины II московскому главнокомандующему А. А. Прозоровскому “постараться купить библиотеку и собрание рукописей покойного”. Значительная часть книжных и рукописных богатств была приобретена для Эрмитажной библиотеки.
11 О характере заказа свидетельствует Секретная записка правления Агентства печати Новости в ЦК КПСС от 17 апреля 1974 г. «Агентство печати Новости вносит предложение об издании через зарубежные издательства на коммерческой основе рукописи Н. Решетовской “В споре со временем”… Рукопись воспоминаний Н. Решетовской подготовлена к печати издательством АПН совместно с КГБ при СМ СССР. Представляется, что выход на Западе воспоминаний Н. Решетовской может послужить определённой контрмерой, направленной против антисоветской шумихи вокруг Солженицына. Председатель Правления Агентства печати новости И. Удальцов. Резолюция: Согласиться. М. Суслов».
12 «Мой муж, — писала в 1990 году вдова умершего в 1987-м Самутина, Т. П. Самутина, — написал эту книгу по заданию КГБ, но будучи уже морально сломленным человеком. После того как в 1973 году у нас на даче была взята рукопись книги А. Солженицына “Архипелаг ГУЛАГ”, сотрудники Комитета не оставляли Леонида Александровича в покое. Зная, что мой муж пишет воспоминания, они проводили в отношении него долговременную хитроумную политику с целью заставить его написать такие воспоминания, которые были бы нужны им. Он соглашался на изменения в тексте книги только потому, что боялся за судьбу детей и мою».
13 Одноклассник и школьный приятель А. И. Солженицына Иосиф Резников (Ёська, как его звали дети), сообщал писателю в сентябре 1990 года: «После смерти Кирилла я у Нади Симонян познакомился с книгой Н. Решетовской “В споре со временем”. Возмутившись, встретился с ней, чтобы “выяснить отношения” в связи с публикацией выдуманного (она была вынуждена признаться мне в этом) инцидента, указывающего, что ты был антисемитом ещё в школе. Кстати и Кока Виткевич в ответ на мою информацию рассказал, что к нему специально приезжал за подробностями об этом “жареном факте” некто Цезарь Солодарь и, естественно, уехал ни с чем».
14 Последним по времени присоединился (увы, добровольно, а не вынужденно, как предшественники) к «разоблачительной» версии Симоняна-Ржезача Г. Я. Бакланов в книге «Кумир» (2004). Разочаровавшись в Солженицыне после выхода двухтомника «Двести лет вместе» (2001 – 2002), он наносит и свой запоздалый удар по «Арамису», совершенно игнорируя такого ценного свидетеля, как Н. А. Решетовская, и негодуя, что в иных публикациях, где упоминается эта история, слово «лицемер» либо заменено на «хитрый», либо просто отсутствует.
15 У рояля оказалась длинная и, в общем, счастливая судьба. Он долго странствовал и менял хозяев: Таисия Захаровна продала его Остроумовым, чтобы заплатить взнос в строящемся доме и получить там квартиру с удобствами. В 1956 году Солженицын ещё застал мамин рояль в Ростове, у Остроумовых. Позже они передали инструмент родственнику в Ленинград. В 1994-м, когда писатель вернулся в Россию, он дал знать обладателю рояля о своём желании выкупить семейную реликвию. Это удалось осуществить только в 2001 году.
16 Наркомпросовские блокноты Ленинградской фабрики «Светоч» им. Бубнова имели типографскую обложку с «ведомственной» цитатой из Сталина: «Будут у нас хорошие и многочисленные кадры в промышленности, в сельском хозяйстве, на транспорте, в армии — наша страна будет непобедима». Американский биограф Солженицына Майкл Скемел, видевший блокноты (их у Солженицына два), не преминул изобразить дело так, будто слова вождя взяты автором записок в качестве
