Удивленная внезапным агрессивным жестом, Мадлен вскрикнула и попыталась вырваться, но тут же затихла. Что-то произошло с ней: пока Себастьян касался ее губ и языка, посасывал и покусывал их столь изощренными движениями, губы Мадлен, казалось, обрели особую чувствительность. Что-то вспыхнуло в ней и грозило охватить все тело. По необъяснимой причине разъединенность их тел начала тяготить Мадлен. Вместо того чтобы оттолкнуть Себастьяна, она придвинулась к нему.

Он вопросительно поднял голову.

– Тебе нравится?

– Конечно, месье! – выпалила Мадлен искренне и решительно.

– Себастьян, – поправил он с усмешкой, на миг оторвавшись от ее губ. – Скоро мы станем любовниками, Миньон. С глазу на глаз зови меня по имени.

– Хорошо… – сдержанно отозвалась она и, помедлив, добавила: —…Себастьян.

Благодаря французскому акценту Мадлен его имя прозвучало необыкновенно возбуждающе.

– Повтори еще раз, – шепотом попросил он, не поднимая головы.

– Себастьян… – пробормотала Мадлен, радуясь ласке его губ. Когда он вновь поднял голову, она вопросительно начала: – Себастьян…

– Что, Миньон?

– Мне нравится целоваться с тобой.

– И мне тоже, девочка из монастыря, – подтвердил он.

Звуки, доносящиеся откуда-то снизу, отвлекли их, но Себастьян удержал Мадлен за талию, едва она попыталась встать.

– Никто не осмелится помешать нам, – заверил он.

Но заверения не убедили Мадлен, и она уклонилась от очередного поцелуя.

– Но разве они не догадаются, чем мы заняты? – прошептала она.

Уловив робость девушки, Себастьян решил не оставлять без внимания ее вопрос. Если кто-нибудь из слуг злорадно намекнет Мадлен, что ему известно о ее развлечениях с хозяином дома, это станет для нее жестоким ударом.

– Мои слуги не сплетничают. Они будут относиться к тебе с уважением, какое только возможно в твоем положении.

«В каком положении?» – хотелось спросить Мадлен, но она промолчала. Какое место отведено любовнице среди прислуги джентльмена?

Сколько женщин сидело на коленях Себастьяна до нее, наслаждаясь его искусными поцелуями и ласками? Неужели слуги уже привыкли к постоянной смене женщин в жизни их хозяина?

Понимая, какой оборот приняли мысли Мадлен, Себастьян взял ее за подбородок.

– Ты считаешь, что я способен намеренно причинить тебе боль?

Заглянув в глаза Себастьяна, Мадлен узрела в синих глубинах не только желание, но и поразительную откровенность. Она верила, что Себастьян попытается защитить ее, но не знала, справится ли он с этой задачей. Чего еще она могла ожидать? Любовнице не пристало капризничать.

– Я хочу быть с вами, ме… Себастьян, – если вы, конечно, не против.

– Об этом я мечтаю больше всего на свете, – искренне прошептал он и крепко поцеловал ее.

Удовлетворившись ответами Мадлен на его поцелуи, Себастьян поднял ее с колен и встал.

– Пойдем, милая. Мы удалимся туда, где сможем отгородиться от остального мира.

– Ты позволишь раздеть тебя? Или разденешься сама?

Мадлен повернулась к Себастьяну, стоя на пороге жарко натопленной спальни. До сих пор ей хватало смелости. Доверчиво подав Себастьяну руку, она вошла за ним в спальню и даже подождала, когда он повернет ключ в замке. Но предстоящее событие, заключенное в словах «ты позволишь раздеть тебя?», до смерти перепугало ее.

– Хочешь бренди? – мягко спросил Себастьян, успев обманчиво-беспечным взглядом уловить выражение на лице Мадлен. Внизу, в столовой, она не ощущала страха. Значит, следовало напомнить ей об этом.

Себастьян направился к столику со стоящим на нем хрустальным графином.

– Может, составишь мне компанию? Обычно я пью бренди перед сном. – Он увидел, как глаза Мадлен испуганно раскрылись, метнувшись в сторону кровати, и мысленно упрекнул себя. Мадлен явно не привыкла к подобному обращению. Ему не терпелось узнать, сколько мужчин у нее было, но в нынешних обстоятельствах вопрос оказался бы чудовищно бестактным. Впрочем, о многом Себастьян догадывался и без лишних расспросов. Скорее всего у Мадлен был единственный, но чрезмерно придирчивый любовник – по меркам Себастьяна, это было хуже, нежели девственность. И все-таки кто прислал ее? Элиотт? Тревор? Какой-нибудь заносчивый денди, который однажды проиграл Себастьяну в карты, о чем сам Себастьян давным-давно забыл?

Он плеснул немного бренди в бокал и предложил его Мадлен:

– Выпей, согреешься.

Мадлен покачала головой, но даже этот незначительный жест выдал ее испуг. Ее глаза казались огромными на застывшем лице, в их темных глубинах отражалось пляшущее в камине пламя. Мадлен сжала руки на груди, вцепившись в свое платье, словно в бесценную реликвию.