– Начинайте вы.

– У вас есть единственная возможность уйти отсюда живым, Балфур. И возможность весьма слабая. Для этого потребуется, чтобы леопард смыл свои пятна. Иными словами, вы должны сказать всю правду, несмотря на полученную дрессировку. Если станете упрямиться, то эту ночь вам не пережить. А то, что мне требуется, я все равно от вас узнаю.

– Ты сдохнешь здесь от голода, прежде чем сможешь сломать меня!

– Не исключено. Если ограничусь физическим воздействием.

Гарун перешел на древний язык Империи Ильказара, который использовался в Хаммад-аль-Накире только в литургических целях и который применяли чародеи Запада. Он обратил левую ладонь к потолку и сделал рукой такой жест, словно поднимал тяжесть.

Мертвая женщина встала с пола.

Пальцы Гаруна задвигались.

Ведьма сделала первый неуклюжий шаг.

– Видите? Теперь я владею Силой. Король Хаммад-аль-Накира одновременно является главным шаганом своего народа,

Шаганы входили в квазирелигиозное братство колдунов. Они служили в военных отрядах, являлись жрецами и выступали в роли советников вождей. Шаганы редко отличались большим могуществом.

Гарун родился четвертым сыном, его отец Валигейт не обращал на него внимания, и поскольку мальчишке было очень далеко до Трона Павлина, он начал готовить себя к тому, чтобы стать главным шаганом одной из провинций во владениях отца.

Однако время и умелые действия подосланных Эль Мюридом убийц сделали Гаруна главным претендентом на Трон Павлина. Он оказался достаточно умным, достаточно быстрым, достаточно жестоким, чтобы выжить и стать основным претендентом на корону. После более чем двадцатилетнего перерыва он вновь стал учиться магическому искусству и теперь вовсю использовал Силу, чтобы бороться с узурпатором.

Балфур не отвечал.

– Вы видите?

Полковник продолжал хранить молчание.

Гарун вновь заговорил на языке императоров.

Вокруг головы ведьмы возник темный ореол, и она заговорила.

Однако сказать покойница могла немного. Женщина всего-навсего являлась младшим членом Девятки, лидером которой – был человек, явившийся на север, чтобы укрыться от врагов.

Гарун сжал пальцы в кулак, и женщина рухнула на пол, приняв позу покоящегося в утробе зародыша.

– Что скажете, полковник? Неужели я должен продолжать?

Несмотря на то, что в этой старой развалюхе дул холодный сквозняк, Балфур покрылся потом. Но он был волевым человеком и закаленным бойцом. Он напал первым. Но Гарун этого ждал.

Там, внизу, на улицу высыпали все жители. Их факелы разрисовали сказочные стены волшебного городка мрачными колеблющимися тенями. Они не отводили глаз от замка и каждый раз, услыхав очередной ужасающий вопль, дружно вздрагивали. Эти крики исторгало тело, которое уже было не в силах повиноваться воле его обладателя.

Балфур оказался упорным противником. В течение нескольких часов он сопротивлялся жестоким усилиям Гаруна. Но муки, к которым прибегал бин Юсиф, не были мучениями тела – телесные страдания волевой человек может заставить себя игнорировать, – это были муки разума, муки души. Гарун бин Юсиф натравил на солдата демонов. Они пробрались ему в мозг, в душу, захватили контроль над речью, заставляя выбалтывать правду и ложь одновременно. Гарун повторял свои вопросы вновь и вновь. В конце концов, решив, что узнал все необходимое и секретов у полковника не осталось, он использовал свой меч.

Затем он улегся спать между трупов, чтобы те отгоняли дурные сны.

Гарун бин Юсиф прожил такую жизнь, что покойники давным-давно перестали его тревожить.

Он проснулся незадолго до захода солнца, закончил то, что необходимо было закончить, и начал спускаться с холма.

Испуганные хаммерфестсцы не покидали улицы. Во главе толпы стоял трясущийся толстяк.

Гарун отбросил капюшон плаща и сказал:

– Можете возвращаться в свой замок, Тан. Мне он больше не нужен. – Бросив монету, он добавил: – Похороните их.

И вновь тонкие губы чужеземца искривила жестокая улыбка.

Перед Гаруном стояли два десятка мужчин. Но все они расступились, открывая дорогу. Его нескрываемая уверенность в себе ясно говорила, что у них нет иного выбора. Этот страшный человек заплатит и за их похороны, если они встанут на его пути.

– Тан.

– Да?

– Забудьте ваши игры в Девятки. Иначе они приведут вас в лапы демонов.

– Я так и поступлю, сэр.

– Я верю а вашу мудрость.

Гарун, улыбаясь, дошел до гостиницы Борса и занял там комнату. Он расплатился со всеми долгами так, как расплачивался всегда – серебром или смертями.

Он уснул, размышляя о том, что эта Девятка была лишь крошечной, незначительной частью заговора и должна была предоставлять укрытие людям, которым слишком опасно пребывать в иных местах. Но существовали другие Девятки, и некоторые из них были способны сотрясать горы.

На следующее утро чужак купил лошадь и двинулся на юг. Он, как всегда, пустился в странствие в одиночестве.

Он просто не мог иначе. Даже находясь в толпе, этот страшный, смертельно опасный человек оставался в одиночестве.

Рагнарсон проснулся как от толчка.

– Да?

– Прибыл полковник Орион, маршал.

– Благодарю тебя, Дерел.

Браги только что видел мрачный сон. Ему пригрезилось, что он замкнут внутри вращающейся сферы, и вокруг него в погоне друг за другом носятся силы добра и зла. При этом защитники добра выглядят такими же злобными, как и сторонники зла. И борьба эта на его глазах поглотила все, что он любил.

Фиана. Элана. Двое детей. Насмешник. Все они уже ушли от него. Теперь чья очередь?

Рольф? Что случилось с Рольфом? После возвращения из Карак Штрабгера Браги его еще не видел. Командование дворцовой гвардией не очень обременительное занятие, но оно все же требовало выполнения кое-каких обязанностей.

Может быть, скоро настанет очередь Хаакена? Или придет черед Рескирда, который является его другом вот уже двадцать лет? А может, это будет Гарун?

Гарун, которого он знал и любил, был идеализированный образ того Гаруна, с которым он пережил столько приключений. Сегодняшнего Гаруна он не знал. Сегодняшний Гарун стал совсем другим человеком.

Кто еще? Его дети? В первую очередь Рагнар, которому он вручил свое бессмертие. Аринг. Альтенкирк. Гжердрам… Тоже друзья, но они не так завладели его душой, как другие. Может быть, потому, что встретил их позже, уже после того, как жизнь закалила его сердце. В то время, когда он повстречал Вальтера и Мглу. И Непанту… Впрочем, к Непанте Браги испытывал слабость, так же как и к Этриану – своему крестнику.

Его душой также владел Кавелин. Он впился в Браги железными клещами. И Рагнарсон не мог понять причину своей любви к этому крошечному королевству.