виделись где-то раньше. Вот ее описание: лет двадцать пять или чуть больше, изумительная кожа, волосы с медным отливом, рост около пяти футов трех дюймов, стройная фигурка, красивые глаза (я точно не могу указать цвет), произношение напоминает дикцию актрисы (может быть, я видела ее в одном из бродвейских театров, клубов или на гастролях?). Одевается модно, в стиле Гринвич Виллидж. Сверху на правой щеке – чуть выступающая родинка, по форме напоминающая крохотную бабочку. По этой примете ее очень легко опознать. Вот эта женщина и есть помощница Карлоса. Если меня найдут убитой, то она – тот самый человек, который совершил для него убийство.

Глори Гилд!

Инспектор Куин поднял голову от последней страницы. Он пристально посмотрел на родинку Роберты и пожал плечами. Затем положил копию завещания на стол Уессера и отвернулся.

– Родинка в виде бабочки! – воскликнул Харри Берк, – Вот почему лицо Роберты показалось ей знакомым. Помните, вы говорили, Роберта, что встречали ее и Армандо во время летних гастролей? Вот эта встреча и отложилась у нее в памяти.

– Но она все неправильно поняла, – дрожащим голосом сказала Роберта, – Она, должно быть, выбежала из квартиры прежде, чем услышала конец разговора, когда я отвергла предложения Карлоса и его самого и в ужасе поспешила к себе домой. Стоило ей задержаться еще на несколько минут, как она услышала бы мой гневный отказ как от участия в гнусном деле, так и от связи с Карлосом. И уж тогда она не стала бы писать такое! Обо, мне, во всяком случае…

Берк еще сильнее сжал ее руку:

– Конечно, конечно, Берта!

– А выследить меня она не смогла по той простой причине, что я больше с Карлосом не встречалась. До той самой ночи, когда ее убили. Когда он явился ко мне, чтобы обеспечить себе алиби, – Розовая бабочка на ее правой щеке, казалось, в отчаянии затрепетала крылышками, – Боже, и как только меня угораздило впутаться в такую историю!

Берк смотрел на Эллери так, словно ожидал от него мудрого или хотя бы ободряющего слова. Но тот скрючился на стуле, уткнувшись носом в сжатые кулаки и с отсутствующим видом покусывал их.

Долго никто ничего не мог сказать.

– Ну, – решительно буркнул наконец инспектор, – вот мы и вернулись туда же, откуда начали. А может, и того хуже. Все эти фокусы с симпатическими чернилами оказались пустым номером. И никаких следов женщины, услугами которой воспользовался Армандо!

– Но, инспектор, это же улика против него! – удивился Уессер. – Теперь у вас есть не только свидетельство мисс Вест, но и подтверждение в виде письменного документа от лица самой Глори Гилд!

Инспектор покачал головой:

– Чтобы добраться до Армандо, нам надо сначала найти женщину, мистер Уессер… Что-то смотрю я на тебя, – бросил он кислый взгляд в сторону сына, – и в каких это облаках ты витаешь на этот раз? Чего молчишь?

– А что мне говорить? – пробормотал Эллери. – Ты и сам уже все сказал, папа. Начнем искать сначала, ничего не поделаешь.

И они начали искать, и искали, искали, не жалея сил… Но все, что им удавалось найти в тайниках прошлого, они уже и раньше знали. Вдобавок ко всему еще хуже обстояли дела с Армандо.

Он больше не виделся с миссис Арден Влитленд (Пампушкой), героиней ньюпортского стотысячедолларового скандала. Миссис Джетги Хоудж Хаппенкляймер из Чикаго также более не удостаивалась его посещений на Бикмен-Плейс. (Видимо, она предпочла поохотиться за приключениями в более безопасной компании, а Армандо, в свою очередь, не имел к ней никаких претензий). Бравая Деффи Дингл по-прежнему выветривала винные пары в лечебнице. О Джин Темпль стало известно, что она как во сне целыми днями слоняется по квартире на 49 Ист-Стрит и изредка берет случайные секретарские работы. Видимо, она до сих пор не смогла привыкнуть к свалившейся на нее солидной сумме денег. Доктор Сьюзен Меркелл, по всей видимости, слишком глубоко погрузилась в воспаленные глотки и миндалины, чтобы отвлекаться на пройдоху Армандо.., или же его организм внезапно перестал нуждаться в услугах ларинголога. Марта Беллина опять находилась в отъезде где-то в Европе – на гастролях. Седьмой Пилтер они даже не интересовались: Армандо предпочитал все-таки кусочки посвежее. И уж совсем ничего – абсолютно ничего! – им не удалось выяснить о женщине в фиолетовой (или вообще какой-нибудь) вуали. Она, подобно персонажу готического романа[25], как сквозь землю провалилась – призрак тьмы, порождение чьей-то больной фантазии…

Армандо целиком сосредоточился на Лоретте Спейнер, разыгрывая роль заботливого дядюшки и опоры молодого дарования. Он исправно присутствовал на ее репетициях, терпеливо просиживая в первых рядах партера, в Роман-Театр, пока она разучивала новую пьесу Билли Гауденса или повторяла старую. В течение дня он не отходил от девушки ни на шаг и всюду следовал за ней, словно тень. Вез ее домой или в уютный ресторанчик, когда она была еще не слишком усталой. Развлекал ее, если она хандрила. В общем, всегда и повсюду был рядом с ней.

– Маленькая глупышка, – сетовал Берк. – Неужели у нее нет чувства хотя бы элементарной осторожности?

– Она одинока, Харри, – отвечала Роберта. – Ты просто плохо разбираешься в женщинах.

– Зато в экземплярчиках из породы Армандо – прекрасно!

– Я тоже, – мрачно кивала Роберта, – Но не подходи к Лоретте со своими мужскими мерками, с опытом человека, успевшего повидать мир и людей, мой любимый Харри! Знаешь, она найдет способ о себе позаботиться. Большинство женщин сумеет это сделать в любой ситуации: мы рождаемся на свет с неким инстинктом самосохранения. Просто именно сейчас ей нужен кто-то, кто всегда был бы под рукой, с кем можно в любой момент перекинуться словом. А Карлос, как никто другой, подходит для этой роли.

Берн фыркнул:

– Он заморочит ей голову так же, как сумел заморочить ее тетке!

– Но ведь ему в действительности так и не удалось до конца одурачить ее, не так ли? Вспомни тайное послание Глори.