– О, да! С этим все в порядке.

– Тогда вызови и Армандо.

– Хорошо, хорошо!

– Кстати, есть еще какие-нибудь подробности о женщинах, с которыми имел дело наш Дон-Жуан?

– Выясняем, – хмуро ответил инспектор, – занялись этим в первую очередь.

– Я спрашиваю из тех соображений, что дамочка, руками которой он состряпал это дельце, могла быть его любовницей – допустим, брошенной когда-то. Таких у него на счету столько, что на целый сераль хватит. Одна из его бывших жен тоже вполне могла сгодиться для его целей.

– Сынок, все это и мне самому уже давно приходило на ум.

Однако если между Лореттой Спейнер и Карлосом Армандо и было что-нибудь, они скрывали это с ловкостью подкупленных членов суда присяжных. Армандо казался озадаченным и заинтересованным вызовом к инспектору Куину. Лоретта же, бросив на него быстрый взгляд, надменно приподняла еще незнакомые со щипцами брови и все остальное время полностью игнорировала его. И это сначала показалось Эллери слишком умелым поведением для такой неискушенной девушки, какой она должна была быть, судя по фактам ее биографии. Но он отогнал эту мысль, отнеся реакцию Лоретты на счет врожденного инстинкта распознавать людей, часто свойственного самым юным представительницам женского пола. Что касается Армандо, то он так и ел глазами девушку. Сразу было видно, что он был бы вовсе не прочь подержаться за ее.., ну хотя бы талию, обтянутую тонким свитером.

Лоретта ничуть не походила на чопорную сухопарую английскую девицу, какими обычно бывают дочери почтенных супружеских пар из Мидланда. Было в ней что-то скандинавское – высокая пышная грудь и белокурые локоны. Казалось, она вошла в кабинет инспектора Куина прямо с палубы шведского крейсера. (И сразу стало ясно, что, как и ее тетушке, так бесславно проигравшей подобную битву, на склоне лет ей придется сражаться с избытком веса, попросту говоря – с ожирением). У девушки было пухлое лицо херувима, аккуратный детский носик, невероятно голубые глаза, такие же невероятно пунцовые губы и кожа, по нежности соперничающая с попкой годовалого младенца. Пухлые губки ее складывались в очаровательную гримаску, пережившую все моды и века и придающую ее детскому лицу недетски сексуальную привлекательность. Эти губки напоминали мужчинам, что за обликом херувима скрывается настоящая женщина. Армандо ощупывал ее взглядом, жмурясь от удовольствия.

Сам Армандо обманул ожидания Эллери. Он совсем не обладал услужливым изяществом манер и вкрадчиво-маслянистым взглядом, присущим завзятому бабнику. Его мускулистое и слишком приземистое тело двигалось слегка неуклюже. Волосы – жесткие, черные, курчавые – делали его похожим на негра. Угреватая кожа, сожженная до черноты кварцевой лампой, только усиливала это впечатление. Пару замечательных темных глаз, искрящихся умом, затеняли почти женские пушистые ресницы. Только его пухлый пунцовый рот, влажный и безвольный, не соответствовал общему грубоватому облику его фигуры. Эллери никак не мог понять, что в нем так пленяло женщин? Лично у него этот тип сразу же вызвал отвращение (Эллери тут же сообразил – отчего. Каждой клеточкой тела Армандо излучал постоянную сексуальную потребность и сексуальное самодовольство, которое, кстати, и могло привлечь к нему представительниц противоположного пола).

Инспектор Куин представил собравшихся друг другу. Армандо едва удостоил мужчин вялым «Бонжур!», которое проворковал, как зобастый голубь. Лоретта коротко и сильно встряхнула руку Эллери и сразу же засияла навстречу Харри Берку, так что унылая комната полицейского участка словно осветилась двумя солнышками из ямочек у нее на щеках. Инспектор рассадил присутствующих, причем Эллери выбрал себе стул в самом углу, откуда он мог свободно наблюдать за всеми, в то же время оставаясь незамеченным. Инспектор вкрадчиво обратился к Армандо:

– Я пригласил вас сейчас сюда, так как дело касается вашей жены. В целом, я полагаю, вы уже осведомлены о происходящем. Но известно ли вам, мистер Армандо, что она незадолго до смерти разыскивала свою племянницу?

– У нас с Джи-Джи секретов не было, – отвечал Карлос Армандо. – Да, она говорила мне. – Эллери был почти уверен, что Армандо все это с ходу выдумал.

– Ну и как вы относились к ее поискам?

– Я? – Армандо недоумевающе поджал чувственные губы. – Весьма опечалился. Ведь сам я одинок на этом свете, если не считать двух дядюшек… Да и те за Железным занавесом, поэтому наверняка погибли. Его маслянистые глаза подернулись влагой, скользнув по лицу Лоретты. – Тем более я могу понять, насколько мисс Спейнер достойна сострадания. Обрести единственную родственницу в лице великолепной Джи-Джи и тут же потерять ее! В одну ночь. Такой прискорбный поворот судьбы, что просто нет слов!

Лоретта с любопытством взглянула в его сторону. Он в упор смотрел на нее. Белоснежные зубы Армандо блеснули в короткой улыбке, на иностранный манер сопровождавшей каждую его фразу вместо знака препинания, в то время как глаза говорили на одинаково родном для всех красноречивом языке взглядов. (Понимает ли этот язык Лоретта? – никак не мог решить для себя Эллери.

Что касается инспектора, то он невнятно поблагодарил Армандо и повернулся к девушке:

– В среду вечером без четверти одиннадцать мистер Берк привел вас к миссис Армандо. Она была дома одна. Мистер Берк пробыл с вами некоторое время и в начале двенадцатого ушел. Расскажите мне настолько подробно, насколько сумеете вспомнить, обо всем случившемся после его ухода.

– Случившемся? Но после его ухода вовсе ничего не случилось! – Лоретта укоризненно посмотрела на инспектора. Тот изобразил на лице виноватую улыбку:

– Я имел в виду, о чем вы говорили с вашей теткой?

– Ах, вот вы о чем! Она хотела, чтобы я жила с ней. Бросила свою квартиру и переехала в их дом. Я поблагодарила ее, но отказалась. Я объяснила, что ценю независимость, хотя очень тронута ее великодушным предложением, – юная англичанка опустила глаза и принялась разглядывать свои лежащие на коленях ладони, – Понимаете, самые лучшие годы я постоянно была вынуждена жить с другими людьми. В приюте не очень-то побудешь в одиночестве… Я пыталась объяснить миссис Армандо, то есть тете Глори, как я счастлива наконец-то пожить одна. Кроме того, я ведь совсем не знала ее! Совсем… Переехать к ней было все равно что поселиться вдруг в доме абсолютно незнакомого человека. Я, наверно, обидела ее, но что было делать? Я сказала ей правду.

– Понятно, – кивнул инспектор, – А о чем еще вы беседовали, мисс Спейнер?

– Она никак не хотела отказываться от своего намерения. Настаивала. Я почувствовала неловкость-. – Лоретта подняла свои изумительные глаза. – Она даже.., даже пыталась заставить меня согласиться.