— Да ладно, Эмма! Мы обе женщины светские. И ни для кого не секрет, что вы уже, скажем так, позволили своему жениху вкусить от райских наслаждений.
Эмма почувствовала, как приливает кровь к щекам. По счастью, в этот момент вернулся лакей с подносом. Она воспользовалась моментом, чтобы успокоиться.
— Не представляю, о чем вы говорите, мадам, — быстро проговорила Эмма, когда они остались одни.
Миранда издала вызывающий смешок:
— Собираетесь играть роль невесты-девственницы? Как мило! Но должна вам заметить, что эффект уже несколько подпорчен событиями в Уэр-Касле. Все видели вас в ночной рубашке и капоте. И должна напомнить,
Что Стоукс сам заверил гостей Уэра, будто вы были с ним, когда убили Крэйна.
Эмма уклонилась от ответа, сделав вид, что пьет чай.
Глаза Миранды засверкали.
— Неужели это не правда?
«Ничего не выйдет, ведьма! Ты не поймаешь меня в ловушку».
— Это абсолютная правда, Миранда. Но нежелательная для моей репутации. — Эмма вежливо улыбнулась:
— Однако это лучше, чем быть повешенной за убийство, которого я не совершала.
— Понимаю. — Миранда подперла свой красиво очерченный подбородок рукой и доверительно взглянула на Эмму:
— Вам нечего стесняться. Кроме нас, здесь никого нет, а я не могу удержаться, чтобы не расспросить вас о татуировке Стоукса.
Эмма чуть не выронила чашку.
— О чем?
Взгляд Миранды стал менее уверенным.
— О его татуировке. Вы наверняка ее видели. Вы же были с ним близки?
— Джентльмены не носят татуировок, — уверенно произнесла Эмма. — Они бывают у моряков и пиратов. Но уж конечно, не у таких джентльменов, как Стоукс.
Миранда продолжала улыбаться, но как-то натянуто.
— Возможно, вы не заметили ее из-за темноты?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
Глаза Миранды расширились.
— Боже мой, вы хотите сказать, что он даже не снял рубашку, когда занимался с вами любовью? Какое разочарование! Лично мне нравится вид обнаженной мужской груди.
Эмма не собиралась признаваться, что в тот единственный раз, когда Эдисон занимался с ней любовью, он не потрудился снять рубашку. Девушка очень осторожно поставила чашку и посмотрела Миранде прямо в лицо:
— Я прекрасно понимаю, что я новичок в делах света, леди Эймс. Вы должны меня простить, если я ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что распространяться о своих любовных похождениях считается вульгарным.
— Прошу прощения. — Выражение лица Миранды стало жестким. — На что вы намекаете?
— Не могу поверить, что благовоспитанная леди станет обсуждать такие вещи, как татуировки и мужская грудь. Только дамы полусвета, — Эмма выдержала достаточно длинную паузу, чтобы подчеркнуть свои следующие слова, — или, возможно, актрисы станут хвастать своими победами.
Реакция Миранды последовала незамедлительно. Она дернулась, как будто ее ударили. Глаза угрожающе сузились. Казалось, можно было пощупать витавшую в комнате ярость.
— Да как ты смеешь намекать, что я вульгарна? — проскрежетала Миранда. — Кто вылез из грязи, так это ты. Ты была всего лишь платной компаньонкой, когда Стоукс обратил на тебя внимание и спас от петли! На твоем месте я бы задумалась, с чего это он так о тебе печется. Ты уж точно не та женщина, на которой женится мужчина его положения. Да ты не лучше, чем…
Она резко замолчала, вскочила, шурша атласом, и выскочила за дверь.
«Миранда умеет уйти», — заметила про себя Эмма. Вот еще одно свидетельство тому, что когда-то она подвизалась на подмостках.
И было совершенно ясно, что ее задел намек на дурно воспитанных актрис. Ничего, это научит ее обращаться с платными компаньонками.
И только успокоившись, Эмма поняла, что натворила. Она откровенно дала понять Миранде, что знает о ее прошлом.
Что на нее нашло? Своими необдуманными действиями она поставила под удар свое пребывание на новом месте. Если Миранда сбежит, Эдисону больше не понадобится приманка.
У Эммы засосало под ложечкой.
Эмма сжала руку в кулак. Если бы эта ведьма не заговорила о татуировке Стоукса!.. Она что, открыто призналась, что у них с Эдисоном была интимная связь?
«Когда же это произошло? — размышляла Эмма. — В Уэр-Касле? Или позднее, в городе?» Девушка вспомнила, как Эдисон склонялся над рукой Миранды в театральной ложе. Как далеко он зашел в своих попытках узнать о таинственном прошлом этой актрисы?
По спине Эммы снова пробежал холодок дурного предчувствия. Ощущение, будто к ней прикоснулись пальцы призрака, не имело ничего общего с невеселыми размышлениями о Миранде и Эдисоне.
Эдисон в опасности. Эмма была в этом уверена. И никак не могла ему помочь.
В этот вечер вонь Темзы была особенно сильной. Эдисон понял бы, где находится, даже если бы ему завязали глаза. Эта река превратила Лондон в огромный торговый порт. Стоукс прекрасно знал, что обязан ей значительной частью своего состояния. Но река служила и городской клоакой. В любой день ее наполняло содержимое выгребных ям и конюшен, трупы дохлых животных и случайные жертвы бандитов.
Он стоял неподалеку, в тени укрытого туманом входа в дом, и слушал, как Одноухий Гарри барабанит в дверь.
— Ну и куда ты провалился с обещанными деньгами, ты, змееныш! — Гарри постучал сильнее. — Я свое дело сделал и пришел за платой.
В такой час эта часть доков была пустынна. Сквозь клубящийся туман проступали темные и тихие силуэты складов. Негромкий плеск черной воды напоминал дыхание голодного зверя, словно река ожидала добычи. Разнообразные суда постанывали, потрескивали и вздыхали, покачиваясь и натягивая державшие их канаты.
Единственным источником света был слабый блеск фонаря Гарри. Он неестественно преломлялся в тумане. Гарри настойчиво стучал по деревянной панели.
— Мы же условились, лопни твои глаза! Я пришел за деньгами. Никто не обманывает Одноухого Гарри.
Петли скрипнули. Со своего места Эдисону было видно, как приоткрылась дверь, за которой чернела непроглядная темь. Из тьмы донесся голос:
— Ты встретился с Тем, Кто Покинул Круг?
— Послушайте, я ничего не знаю ни про какой такой круг. Я встретился со Стоуксом, как мы и договорились.
— И ты сказал ему все, как я тебе велел?
— Ну!.. А теперь я пришел за деньгами. Где они?
— Если ты выполнил свою часть сделки, ты мне больше не нужен.
— Что? — Гарри быстро отступил назад. Фонарь в его руке резко мотнулся в сторону. — Мы же договорились!
— В самом деле, Одноухий Гарри. — Дверь открылась шире. — Разве ты не предал своего друга?
— Гнусная ложь! — запротестовал тот. Он был оскорблен в лучших чувствах. — Я не предавал Стоукса. Зачем мне это? Мы с ним друзья. Бывает, обделываем кое-какие делишки.
— Тем не менее сегодня ты его предал.
