– Такие вещи не выбрасывают, – запротестовала я. – Если у него нет родственников, которые хотели бы их принять, я могла бы их, а также ордена и другие воинские награды, имеющие историческую ценность, передать в Варшаве в Музей Войска Польского.

– Почему бы и нет? Я охотно отдам их вам, раз от них еще можно получить какую-то пользу. – Марийке Хение удобнее уселась в кресле. – Я гораздо лучше чувствую себя после этого коктейля. – Она снова достала сигарету и закурила.

– Вы так же много курите, как и я. Но теперь я буду меньше курить. У меня кончился запас сигарет, привезенных из дома, а сын имеет привычку покупать табак и папиросную бумагу и сам делает из них сигареты. Мне же обычно это не удается, – сказала я, склонившись над табачным цилиндриком, который безуспешно пыталась воткнуть в тоненькую гильзу из папиросной бумаги.

Она протянула мне свою пачку.

– Не мучайтесь так.

Я отрицательно покачала головой.

– Этот табак очень хороший. Если удастся свернуть какое-то подобие сигареты, я испытаю двойное удовольствие – от ее вкуса и от преодоления своей неуклюжести. А вы не любите иногда бороться с трудностями?

Марийке Хение отпила глоток, кубики льда снова зазвенели, и бокал вернулся на столик.

– Вы угадали, люблю. Люблю поднимать планку, проверяя свои силы. В свое время я несколько лет жила в Штатах и, между прочим, ездила верхом; это было на ферме, где разводили лошадей. Справиться с молодой, необъезженной лошадью, со страхом, который одновременно был и стимулом… Или она сбросит меня, или я ее укрощу…

– И не сбрасывала?

– Ну конечно, иногда сбрасывала. До сих пор удивляюсь, что ничего тогда себе не сломала. Но в конце концов я оказалась «на коне».

Мне все же удалось сделать нечто такое, что я смогла прикурить. Я глубоко затянулась и взялась за коктейль, наверстывая упущенное.

– Очень хотелось бы бросить курить, – призналась я. – Курящий человек не хозяин сам себе. Но я не верю, что мне это удастся. Я курю даже в постели перед сном, мои приятельницы пророчат, что я когда- нибудь сгорю. Мне нравятся люди, которым удалось порвать с дурной привычкой. Курить обычно начинают в ранней молодости, по глупости, чтобы придать себе этакую видимость взрослости. И хотя первые сигареты всегда неприятны, через некоторое время уже поздно, у человека нет сил, чтобы отказаться от привычки затягиваться дымом. Утешает только то, что из всех дурных привычек эта наименее вредная, ее нельзя сравнивать с привычкой к алкоголю, не говоря уже о наркотиках. Кстати, в кафе в N. я недавно была свидетелем ужасного происшествия… – Я допила остатки коктейля.

– Кто-то напился? Прямо в кафе?

– Нет, гораздо хуже. Умер молодой парень, наркоман.

– Вы это видели?

– К счастью, нет. Парень сделал себе укол в туалете, и доза оказалась чрезмерной. Началась паника, приехала полиция.

– Где это случилось?

– «У Анзельма». Это большое кафе с молодежной клиентурой. Я зашла туда случайно, возвращаясь с рынка. Вы знаете, где это находится?

– Нет, никогда там не была. Я вообще не хожу в кафе. Предпочитаю рестораны.

– Кафе удобное место для встреч.

– В ресторане тоже можно увидеться, обговорить все дела и при этом съесть ленч или обед, не тратя зря времени.

– Госпожа Девриеен с восхищением назвала вас современной женщиной, которая понимает в бизнесе, между тем как она всю жизнь занимается только домом.

– Аннеке Девриеен принадлежит к старому поколению.

– Я тоже, но, к сожалению, вынуждена работать. Правда, моя профессия не связана с бизнесом. – Я потянулась за табаком и гильзой.

– Оставьте удовлетворение от преодоления трудностей на потом, когда я уйду, а пока закурите нормальную сигарету. Я не могу смотреть, как вы мучаетесь с этой папиросной бумагой. – Она протянула мне пачку сигарет того же сорта, какой курит высокий голландец. Это я заметила, еще когда она была у меня первый раз.

Я соблазнилась. Одновременно мне пришло в голову, что ей я могла бы сказать… Разумеется, не о смерти Янины Голень и находке шляпки от дождя, а о высоком голландце. Судя по ее высказываниям, она смотрит на жизнь весьма трезво и рассудочно. Именно такой человек мне нужен.

Марийке Хение взглянула на часы. И тут же я решилась.

– Я бы хотела попросить у вас совета…

– У меня? – Она удивилась, но тотчас же вежливо добавила: – Если это в моих силах…

– Я тут познакомилась с одним человеком, который оказывал мне разные услуги, помогал делать покупки, подвозил на машине…

– Молодой? – прервала она. Я рассмеялась.

– Он не из тех, кто охотится за пожилыми женщинами. Мужчина моего возраста. Меня это сначала несколько насторожило, но потом я подумала, что помощь иностранцу – это в порядке вещей. У нас в Польше иностранцам уделяют много внимания, чтобы они увезли с собой наилучшее воспоминание о нашей