глаза, и с облегчением поставила свои сумки на соседний стул. Только когда официантка принесла мне заказанные кофе и пирожное, я осмотрелась. Заняты были не все столики, как мне сначала показалось. Мой столик располагался у стены со стороны буфета, загораживающего остальную часть кафе, довольно далеко от окна.

Я также отметила, что большую часть посетителей составляет молодежь в возрасте приблизительно от шестнадцати до двадцати лет. Из этого я сделала вывод, что поблизости находится какая-то школа или другое учебное заведение. К счастью, подрастающее поколение вело себя не шумно. Я не терплю в кафе музыкальных автоматов, громких разговоров и хохота. Обаяние кафе заключается для меня в том, что, несмотря даже на большой наплыв посетителей, каждый столик сохраняет свою интимность. Когда я в молодости бегала в кафе на свидания, еще не было рыкающих музыкальных автоматов, лишь тапер тихонько играл на пианино или на рояле. Тихая музыка, теплый свет ламп, люди, шепчущиеся за другими столиками, – все это создавало необходимый фон таких свиданий.

Я как раз задумалась – приятны ли свидания у нынешних молодых под оглушительный грохот музыкальных автоматов, когда для того, чтобы партнер тебя услышал, и самому нужно орать? Как вдруг передо мной вырос высокий голландец. Он стоял, разглядывая зал, и заметил меня не скоро. В течение всего этого времени я не шевелилась, словно приросла к стулу, хотя моя душа рвалась как раз под него.

Он поклонился издалека, и уже казалось, что не подойдет ко мне, но он подошел. Первое, что он заметил, были мои сумки на соседнем стуле.

– Однако вы выбрались на рынок. – Он улыбнулся, бесцеремонно поставил сумки на пол и занял их место. – Впервые у нас есть возможность выпить вместе кофе. Надеюсь, вы ничего не имеете против? – Как всегда, он смотрел на меня внимательно.

У меня было желание крикнуть, что против имею много чего, но я не отважилась. Сумела только выдавить из себя, что свой кофе я, собственно, уже выпила. Зря я сказала это, потому что он тут же заказал официантке кофе для меня, что я поняла не сразу, так как разговаривал он с ней по-голландски. Если бы я промолчала, то могла бы, допив свой кофе, попрощаться и уйти. А теперь, когда передо мной уже стояла полная чашка, это выглядело бы глупо.

Он посмотрел на меня краем глаза, размешивая сахар, и спросил ни к селу ни к городу:

– Вы верите в случайности? Я решилась ответить:

– Раньше, пожалуй, верила. Сейчас, скорее, нет…

– Я тоже не верю, – ответил он как бы с удовлетворением. – Это значит, я считаю: случайности происходят крайне редко, а в основном вообще не происходят. – После чего, посмотрев на мои сумки на полу, заметил: – Много же вы купили! Но думаю, что «тойота» выдержит этот груз.

Ну вот, он был абсолютно уверен, что я поеду вместе с ним!

Я решила тут же поставить его на место.

– Прямо отсюда я иду к сыну.

– Зачем? – быстро спросил он, одновременно остро сверля меня глазами. Я чувствовала себя как лягушка под взглядом ужа. – Зачем вы идете к сыну и к тому же с этими тяжелыми сумками? Разве вы не увидитесь с ним дома вечером? – повторил он вопрос.

Возможно ли, что это он раньше вел себя так деликатно? Сейчас он явно ждал моего ответа, считая, очевидно, что имеет право меня допрашивать. Кто же, в конце концов, этот человек? Опасный тип, в отношении которого мои возникшие подозрения могут быть обоснованными, или… обычный человек, которому, возможно, доставляет удовольствие помогать иностранке?..

Кем бы он ни был, я решила, что лучше всего ответить ему сейчас правдиво.

– Я хочу идти к сыну, собственно, затем, чтобы оставить ему тяжелые сумки, он их привезет вечером на машине. Я так запланировала, ведь трудно было рассчитывать на вероятность встречи с вами. К тому же, как мы уже выяснили, мы не верим в случайности. А я, как обычно, стараюсь выполнить то, что запланировала.

Последняя фраза была неискренней, и уж не знаю, каким чудом он это понял.

– Если бы мне требовалось нанять на работу плановика, то я никогда бы не нанял на эту должность вас, и, пожалуй, вы бы не удивились, правда?

Он сказал это так забавно, что я невольно усмехнулась. Просто невероятно, как он умеет посредством интонаций манипулировать человеком.

– Ваш сын, как мне кажется, не работает в здешнем гастрономе?

Мое удивление этим вопросом было неподдельным. Я вытаращила на него глаза:

– Для того, чтобы работать в этой области, не нужно выезжать на несколько лет из своей страны, – сказала я наконец.

– Вы ошибаетесь, много иностранцев приезжает сюда как раз для этого.

Мне тут же вспомнился югослав из кафе с террасой, но я промолчала.

За соседним столиком послышались возбужденные голоса. Высокий голландец сразу будто бы забыл обо мне – казалось, он внимательно вслушивается в разговор, который вели сидящие там две девушки и парень. Разговор, пожалуй, беспорядочный, потому что никто из них не говорил нормально, все трое бросали лишь отдельные фразы и производили впечатление чем-то обеспокоенных. Наконец парень встал из-за стола и исчез в глубине зала за буфетом.

Высокий голландец, как бы опомнившись, вспомнил обо мне:

– Извините, но случайно до меня долетел обрывок разговора, который неожиданно оказался крайне интересным.

Я решила отомстить:

– И благодаря этому вы обрели давно утраченную веру в существование случайностей, а я стала свидетелем этого.