Семен Борисович замолчал и с тоской смотрел на дорогу. Машина въехала на мост. В мозгу у Семена Борисовича мелькали картины прошлой жизни: как увозил он жену от первого мужа и детей, как пришли ее сыновья, когда умирал их отец, и жена выставила их за дверь, как пытался изнасиловать Ольгу в пьяном угаре, как приехал брат ее покойного мужа и сообщил, что убили одного из ее сыновей, а она даже не всплакнула и не поехала на похороны, как жена морально и физически истязала Ольгу и лелеяла их совместных детей. В один прекрасный день он проснулся и понял, как все это ужасно. В тот день он впервые напился. К тому времени Ольга уже попала к брату и дяде. Семен Борисович вздрогнул от охватившего его отвращения ко всему происходящему и оттого, что исправить что-либо он не в силах. Он сейчас готов был ехать к Ольге и ее родственникам и просить у них прощения любой ценой, но он знал, что это только его желание и не больше. При малейшей попытке намекнуть на что-либо подобное он даже представить не мог, что случилось бы. Неожиданно его мозг обожгла мысль. Он понял, как можно все исправить, и резко рванул руль в сторону. Он слышал крики в машине, грохот ломающихся перил моста. На смену этому пришло ощущение полета и спасительная темнота…

Владислав налил кофе в чашку и удобно устроился в углу дивана, пока Ника резала бисквит. В последнее время исчезли все ее порывистые движения, вся резкость, им на смену пришло что-то плавное, умиротворенное, даже улыбка Ники стала теперь какой-то особой, мечтательной.

Ника налила себе в чашку чаю с лепестками розы, которые очень старательно собирала и сушила летом, и положила на тарелочки по кусочку бисквита.

– А почему только один? – тоном обиженного ребенка спросил Владислав.

– А морда треснет, – Ника показала ему язык.

– Вот так, сразу и морда треснет. У, жаднючая какая…

– Ну ты только не плачь, можешь съесть сколько хочешь, хоть еще полкусочка.

– Твоя доброта и щедрость не знают предела. Ладно, котенок, съем, если ты так просишь… А теперь давай о деле. Что там у Аси нового?

– Почти ничего. Она почему-то очень грустная. Я сколько ни допытывалась, все равно ничего узнать не смогла. Еще у нее отеки такие нехорошие на руках…

– А на ногах?

– Не видно. Халат длинный, тапочки. Тебе она привет передавала.

– Удивительно, – вздохнул Владислав, – как это меня такой милости удостоили. По правде говоря, я еще не виделся ни с Ильей, ни с Эриком, ни с Валерой. Так, парой слов перебросился с Ильей и Эриком по телефону. Кроме всего, Эрик еще и расхворался.

– Что такое? Серьезное что-нибудь?

– Не особенно. На тренировке повернулся неудачно и нажил себе то, что в простонародье называется прострелом. Представляю, какая у него теперь гордая осанка. Завтра, пожалуй, съезжу к нему.

– Давай прямо сегодня съездим, – предложила Ника.

– Ты еще не устала, непоседа? – Владислав ласково улыбнулся.

– Нет, все нормально.

– Хорошо, давай съездим, – покорился он. – Сейчас я только позвоню, предупрежу, что мы приедем.

Через полчаса после приезда Владислава и Ники к Эрику приехали еще и Илья с Людмилой. Пока женщины, мило болтая, занялись чаем, мужчины устроились в комнате с коньяком и сигаретами.

– Ну, расскажи, – с улыбкой спросил Владислав у Эрика, – чем можно было заниматься в мое отсутствие, чтобы сорвать спину? Илюшу на руках носил?

– Именно этим мы и занимались, – томным голосом ответил Илья вместо Эрика. – А когда я этому проказнику отказывал, он начинал приставать к Саньке. Противный мальчишка.

– Это кто еще противный мальчишка? – обиженно ответил Эрик. – Ты, босс, не слушай его. Он изменял мне со всеми встречными…

– Смотрю я, вы без меня расслабились. Вот приду послезавтра и посмотрю, кто с кем и где. Заодно и Дана с собой прихвачу. Ему понравится.

– Вот только не нужно мне угрожать, – строго сказал Эрик. – Я был тебе верен. Но что же я мог поделать, если очень хотелось? И вообще, не Илюшу я на руках носил, а с Товариани занимался. Ты же знаешь, с ним тяжело, у него сила дурная.

– Ладно, уговорил. Что еще?

– Новости по фирме, как всегда, только хорошие. Ты почти все знаешь – крупные уже рассказали, мелкие добавятся по ходу. Да и Дан Саныч, наверное, уже все рассказал. А вот не по фирме, – Эрик глубоко затянулся, – новости не особенно хорошие. У твоей протеже умер дед. Похороны помогли организовать по высшему разряду. Обратиться, кроме нас, ей действительно было не к кому.

– Что с дедом? – хмурясь, спросил Владислав.

– Инсульт, – пояснил Илья. – Пролежал сутки, так в себя и не пришел. Накануне утром приехал ее проведать, к вечеру разболелась голова, и он решил остаться ночевать, а в десять вчера все это случилось. Как ты и говорил, помогли и в больнице, и потом. К ней пришла только какая-то подруга и старичок с работы.

– Давно?

– Через два дня после вашего отъезда. Как ты и предупредил, Дану не говорили.