— Все, — сказал из-за кассы Эл Коннерс. — Я сосчитаю выручку, а ты обойди магазин, посмотри, чтобы никого не осталось.

О'Нейли ослабил узел галстука, с удовольствием закурил сигарету и двинулся по торговому залу, проверяя выключатели, убирая лишнее освещение. Подойдя к центральному образцу — огромному бомбоубежищу, — он вскарабкался по лесенке к горловине, ступил в тамбур шлюзовой камеры, и лифт с едва слышным вздохом опустил его вниз.

Прижавшись к стене и свернувшись в тугой клубок, в углу съежился Майк Фостер. Он подтянул колени к подбородку, обхватил ноги своими тонкими руками и так низко опустил лицо, что видны были только взъерошенные каштановые волосы. Он и не шевельнулся, когда подошел ошеломленный продавец.

— Господи, — воскликнул О'Нейли, — тот самый мальчишка!

Майк ничего не ответил, лишь еще глубже зарылся лицом в колени.

— Какого черта ты здесь сидишь? — воскликнул О'Ней ли. — Твои родители ведь купили бомбоубежище! — Потом он вспомнил. — Ах да, нам пришлось его забрать…

Из лифта вышел Эл Коннерс.

— Я готов, можно идти… — Он увидел Майка и остолбенел. — Как он сюда забрался? Гони этого шалопая прочь!

— Пойдем, парень, — тихо произнес О'Нейли. — Пора домой.

Майк не шевельнулся.

Продавцы растерянно переглянулись.

— Придется его вынести, — мрачно сказал Коннерс, снял пальто и бросил его на блок очистки воздуха. — Давай-ка покончим с этим.

Они еле-еле справились. Мальчик сопротивлялся отчаянно, кусаясь, царапаясь, лягаясь… И все беззвучно. Его с трудом втащили в лифт и прижали к полу. Наконец подъемный механизм сработал. Потом продавцы из последних сил дотащили мальчишку до выхода из магазина и вышвырнули наружу, тут же закрыв дверь на засов.

— Фу-у, — выдохнул Коннерс, устало привалившись к прилавку. Рукав его рубашки был порван, щека поцарапана, очки повисли на одной дужке. — Может, вызвать полицию?

По-моему, парень не в себе.

О'Нейли стоял у двери, глядя на улицу. Было видно, что мальчик сидит на тротуаре.

— Он все еще здесь, — пробормотал О'Нейли.

Прохожие безразлично обходили мальчика; но вот один из них остановился и поднял его на ноги. Мальчишка вырвался и исчез в темноте.

Прохожий собрал свои пакеты, постоял в растерянности, наконец пошел дальше. О'Нейли отвернулся, громко вздохнув. Хорошая была драчка!..

— Что случилось с этим парнем? Он ведь и слова не вымолвил!

— Рождество — чертовски неудачное время для того, чтобы забирать неоплаченный товар, — произнес О'Нейли и дрожащей рукой потянулся к пальто. — Скверное дело. Жаль, что они не могли его себе оставить.

Коннерс пожал плечами.

— Нет денег — не покупай.

— Почему бы нам не пойти навстречу таким людям? Может быть, — О'Нейли с трудом заставил себя сформулировать непривычную мысль, — может быть, продавать им не в рассрочку, а сразу?

Коннерс бросил на него строгий взгляд.

— Ты что говоришь? Тогда никто не захочет покупать в рассрочку! А делать исключение — несправедливо… Кроме того, долго ли мы после этого протянем? Долго ли протянет “Дженерал Электронике”?

— Пожалуй, недолго, — мрачно согласился О'Нейли.

— Ну!.. — Коннерс нервно засмеялся. — Знаешь что, давай-ка выпьем. У меня в подсобке бутылочка “Хейга”. Пропустим по рюмочке для согрева — сразу полегчает.

Майк Фостер понуро брел по вечерним улицам среди толп спешащих домой покупателей. Его толкали со всех сторон, но мальчик не обращал на это внимания. Свет, вспышки рекламы, смех прохожих, гудки машин — Майк механически переставлял ноги, ничего не видя и не слыша.

Справа замерцала и вспыхнула неоновая вывеска — яркая, большая, красочная: