— Дорогая миссис Кэрью, пожалуйста, пожалуйста, скажите, что это Джейми! Ах, для него было бы так хорошо оказаться вашим Джейми.

— Но он не Джейми!

— Вы уверены?

Последовала пауза, затем миссис Кэрью закрыла лицо руками.

— Нет, не уверена… и в этом вся трагедия, — простонала она. — Я думаю, что это не он; я почти уверена, что это не он. Но, конечно, есть какая-то вероятность… и это меня убивает.

— Но тогда… не могли бы вы просто думать , что он Джейми, — уговаривала Поллианна, — и играть в то, что это он? Тогда вы могли бы взять его к себе и…

Но миссис Кэрью гневно обернулась к ней:

— Взять этого мальчика в мой дом, когда он не Джейми? Никогда, Поллианна! Я не смогла бы это сделать.

— Но если вы не можете помочь вашему Джейми, то вы, мне кажется, могли бы радоваться тому, что есть кто-то вроде него, кому вы можете помочь, — взволнованно убеждала Поллианна. — Если бы ваш Джейми был как этот Джейми, совсем бедный и больной, разве вы не хотели бы, чтобы кто-то взял его, утешил и…

— Перестань… перестань, Поллианна, — стонала миссис Кэрью, качая головой из стороны в сторону в приступе отчаяния. — Когда я думаю, что, может быть, где-то наш Джейми как этот… — Лишь сдавленное рыдание завершило фразу.

— Именно об этом я и говорю… именно об этом! — возбужденно подхватила Поллианна. — Разве вы не понимаете? Если это ваш Джейми, вы, разумеется, будете рады, что взяли его; если же он не ваш, то, взяв его, вы ничем не повредите вашему Джейми, и в то же время сделаете этого Джейми таким счастливым… таким счастливым! И потом, если бы вы нашли настоящего Джейми, вы ничего не потеряли бы, а сделали бы счастливыми двух мальчиков вместо одного и…

Но миссис Кэрью опять перебила ее:

— Перестань, Поллианна, перестань! Я хочу подумать… я хочу подумать.

Со слезами на глазах Поллианна откинулась на спинку сиденья. Очевидным усилием воли она заставила себя молчать целую минуту. Затем, как будто слова били ключом, у нее вырвалось:

— Но какой это ужасный дом! Хотела бы я, чтобы тот, кому он принадлежит, пожил бы в нем сам… и тогда я посмотрела бы, чему он там смог бы радоваться!

Миссис Кэрью неожиданно выпрямилась. Ее лицо странно изменилось. Чуть ли не с мольбой она протянула руки к Поллианне.

— Не говори! — воскликнула она. — Может быть… она не знала, Поллианна, может быть, она не знала. Я уверена, она не знала… что ей принадлежит такой дом. Но теперь все будет улажено… это будет улажено.

— Она? Этот дом принадлежит женщине, и вы ее знаете? И агента тоже знаете?

— Да. — Миссис Кэрью закусила губу. — Я знаю ее и знаю агента.

— Ах, как я рада! — вздохнула Поллианна. — Значит, все теперь будет хорошо.

— Ну конечно, будет… лучше, — подтвердила миссис Кэрью, подчеркивая последнее слово, когда лимузин остановился перед ее собственной дверью.

Казалось, миссис Кэрью знает, о чем говорит. И, возможно, она действительно знала — даже лучше, чем ей хотелось признаться Поллианне. В тот же вечер, прежде чем она легла спать, из-под ее руки вышло письмо, адресованное некоему Генри Доджу и призывающее его на срочное совещание по вопросу об определенных переделках и ремонте, которые должны быть безотлагательно произведены в принадлежащих ей жилых домах. Более того, там было несколько язвительных фраз, в которых упоминались «заткнутые тряпками окна» и «шаткие лестницы», что заставило этого самого Генри Доджа злобно нахмуриться и пробормотать сквозь зубы какое-то ругательство, хотя в то же время лицо его заметно побледнело от чего-то, очень похожего на страх.

Позаботившись о том, чтобы ремонт и необходимые усовершенствования в принадлежащих ей домах были надлежащим образом и эффективно осуществлены, миссис Кэрью сказала себе, что выполнила свой дог и дело закрыто. Она забудет о нем. Мальчик не Джейми, он не может быть Джейми. Этот невежественный, хилый калека — сын ее покойной сестры? Такое невозможно! Она просто выбросит все это из головы.

Именно здесь, однако, миссис Кэрью наткнулась на неуничтожимое и непреодолимое препятствие: выбросить все это из головы не удавалось. Всегда перед ее глазами стояла одна и та же картина — голая маленькая комната и мальчик с печальным лицом. Всегда в ее ушах звучал один и тот же мучительный вопрос:

«Что, если это все-таки Джейми?» И вдобавок рядом всегда была Поллианна, и хотя миссис Кэрью могла добиться (и добилась) того, что просьбы и вопросы не звучали из уст девочки, не было никакой возможности скрыться от мольбы и упрека, отражавшихся в ее глазах. Еще дважды в безысходном отчаянии миссис Кэрью ходила к мальчику, каждый раз говоря себе, что всего лишь еще один визит необходим, чтобы окончательно убедиться: мальчик не тот, которого она ищет. Но хотя в его присутствии она твердила себе, что убедилась в том, в чем хотела убедиться, стоило ей уйти, как прежние вопросы возвращались снова и снова. Наконец, в еще большем отчаянии она написала сестре я рассказала ей всю эту историю.