Девочка с мандарином. Вечерний рынок

Это крайняя – я – за лимоном стояла!...Вот глаза ледяные – синее Байкала,Косы из-под платка, что рыбачьи канаты,И все швы на дерюге пальтишка разъяты;Кочерыжка, горбушка, птенец, восьмилетка, —Поднабита людьми рынка ржавая клетка,Все со службы – час пик! – каблуки не источишь,А туда же! – стоишь: мандаринчика хочешь...И распахнуты синие очи иконноНа купюры, на смерч голубей заоконных,На торговку златой мандаринной горою,На лица ее булку,на море людское!В кулачонке вспотевшем зажаты копейки...Ты, проталина вешняя, дудка- жалейка,Заплати – и возьми! Тонкокорый, громадныйОхряной мандарин – и сожми его жадно,Так зажми в кулаке, чтобы кровь стала капать,Чтобы смог сладкий плод на морозе заплакать —По тебе, истопницына дочь, замухрышка,Сталеварного града сухая коврижка.

Торговка шкурами на иркутском рынке Люба

А вот лисы, а вот лисы, а вот зайцы-волки!...Мездру мороз прошивает кованой иголкой,Меха иней зацелует сизыми губами, —Не горжетка то – ослеп ты: пламя это, пламя!...Звери рыскали по лесу. Дитяток рожали.Целясь, очи потемнели! Локти задрожали!......А теперь зверье – гляди-ко! – рухлядь, красотища!...Закупи – и вспыхнешь павой, а не мышью нищей,Шею закрути лебяжью лисьими хвостами —Пусть мужик твой, жмот и заяц, затрясет перстами,Затрусит на снег монеты из мошны совецкой:Вот он мех колымский, кольский, обский, соловецкий,Вот – куничий да соболий, искристый, богатый,На руках торговки Любы во пурге распятый, —Рвите, рвите, налетайте, по дешевке сбудуВыпивохам да пройдохам, черни, сброду, люду,А не наглым иноземцам с масленым карманом,А родной толпе дремучей, хвойной, дымной, рваной.

Песня

Ох, Расея моя, Расея.Головою – о край стола...Каменея, горя, леденея,О, куда б от тебя ушла?! Горевая твоя простудаИ чахоткин, с подхрипом, рык...Средь зверья твоего и людаРасплескался мой жалкий крик.Задери головенку: страшно!...Коли страшно – к земле пригнись...Вот они, кремлевские башни, —Им, кровавым, да поклонись.Ты из вервия мне свивалаСети, петли, мешки, хлысты...Ты поземками целовалаПо-над грудью моей – кресты! Но я землю рвала ногтями!Ела падаль твоих полей!Снег твой мечется меж горстямиСирым клекотом журавлей!И, на нежном пригорке стояПо-над Волгою в синем дыму,Я молюсь – твоей красотою —За вкусивших твою тюрьму!За тебя проклявших, бежавшихВо заморских быков стада,За любимых, друг друга сжавшихПред прощанием – навсегда, — Как в горсти – да твою землицу...Я люблю тебя, я люблю:Мне любовь та, Расеюшка, снится,Но плюю, хриплю – во хмелюНенавидящем,пламя сеяВоплем, дланью, нутром, очьми:Ох, Расея моя, Расея,Заполярной совой косея,Всей кандальною Гипербореей —Всю свободу мою возьми.

Адам и Ева

Звезды дули в пазы и во щели.Звезды жестко крестили окно.Смертный одр не страшней колыбели,Но царями любовной постелиСтать не всем в дольнем мире дано.И в династии сей ты двадцатыйИли первый – не ведать о том!Вот на лбу – поцелуйная цата,Вот лобзанье – нательным крестом...Тело вспыхнет вулканами, лавой.Сладко выгнется плод – ешь и пей!Над кроватью дешевою, ржавой —Веер простоволосых лучей! Допотопная, дикая сила,Ласка, будто лисенка... – до слез... — Та коса, что века нас косилаВплоть до лунных старушечьих кос, — Это чрево ли Евы пылает,Это дух ли Адама горит —Это Марс над постелью рыдаетИ Венера объятие длит!Вширь – по стеклам – хвощи ледяные...Митинговый – на улице – гул...И ругательства хана БатыяИз-за двери, что бомж распахнул...И, распяты, раскинувши длани,Разметав медногорлую плоть,Понимают: любви окаяннейНет в земле, кою проклял Господь.

Омулевая рыбачка Зинаида

Я приду к тебе. Руки твои красны.Веки от култука и слез тяжелы.Мне всю жизнь приходили дикие сныИз таежной мги, ледовитой мглы:Круглобокой кадушкой кренится карбас.На Полярной звезде стрекоза висит!И Луны слепой великаний глазПрямо в бабье сердце мое косит.Тянем сети мы. Ты – смугла, стара.На руках моих сильных – жил синих сеть.Тянем омуля мы – всю ночь, до утра:Тяжело: впору лечь и враз помереть.Как играют мощные рыбьи тела —Древней яростью,Тусклым сребром купцов,Не хотят под нож – а наша взяла,А култук первобытный свистит, свинцов!Зинаида! Вот омуля засолим!......Руки мерзлые жадно вцепились в сеть.Наш карбас молитвой Зины храним.Не потонем. Будем жить и стареть.Я – в объятьях дрожать, огольцов рожать,Да всей кожей чуять: Конец грядет!...Ты – в руках заскорузлых свечу держатьНад серебряной рыбойВо хлябях вод.

Витрина

...Целуй же лопатками серый тот дом!...Втирайся, вжимайся шубенкой!...Эх, тот магазин был задуман на слом —Сельмаг, мышеловка, избенка, — А этот!...Гигантской витрины хрусталь,А за хрусталем – мешанина:Парча из Японии, козия шаль,Дворцом – ветчина, солонина...Все втридорога! Вот заколка и брошь,Вот камни повисли на нитке —О, ты без того ожерелья умрешь,Последние скинешь пожитки —А купишь!... Глядит манекенша одна,Как под автоматом ведома...О, звери!... Не троньте – то мать и жена...А рядом – соцветье Содома:Игрушки – бедняцкие пупсы; духи,От коих и ноздри танцуют,И печень!... – и Книги Святые – стихи, —Как шмотками, ими фарцуют...Усыпана золотом пчелок парча:О, фон галактический, темный...А дале в Витрине – киот и свеча,А дале – лишь ветер бездомный...Гляди же! На выбор! Бери! Покупай!Страна тебе все предложила —Икорный, коньячный, севрюжный ли рай,Стиральное черное мыло...И за хрусталем, за стеклом – городаВ алмазной пыли радиаций,Искристые шубы, плохая еда,С которой больным – не подняться, —Вещей дорогих уцененный обвалГрохочет в пустую корзину!Ты здесь покупал? Продавал? Предавал?...Гляди ж на родную ВитринуТеперь из такой запредельной дали,Где души считают на франки, — На эти сараи, собак, кораблиВо льдах, с пирогами гулянки,На шлюшек с густым турмалином скулы,На мрачное войско завода,На церковь, где крестит мальчонкуиз мглыРука золотого народа.

Звезда полынь. Ночь

Распахнулись, раздвинулись, зашевелилисьДымной ночи – из перьев вороньих – крыла...Как давно мы не плакали. И не молились.А молились – молитва до звезд не дошла.Горький город заснул. Украшений янтарных — Фонарей – он не сбросил. В окно я гляжу,Как в бездонную бочку. Созвездий полярныхГолубой, золотой сок течет по ножу.Во носках шерстяных, во халате, что стеган,Грея руку щекой, зрю в кухонном окнеТу Звезду, что космата, как Людвиг Бетховен,Ту Звезду, от которой погибельно мне.От нее не лучи, а полынные веткиБрызжут уксусом, ржавчиной, солью, песком —И двоятся, троятся, сбираются в клеткиИ в снопы, и во снежный сбиваются ком —И
Вы читаете Сотворение мира
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату