– Черт возьми, я очень извиняюсь, вы не ушиблись? – сказал он, не дав ей открыть рта. – Это целиком моя вина. Я задумался, простите меня ради бога.

– Ничего, все в порядке, – успокоила его Джо, вылезая из машины.

Все произошло так быстро, что она еще не успела прийти в себя. Они вдвоем прошли вдоль машины, осматривая повреждения. Весь бампер ее машины перекорежило, и один габаритный фонарь разбит вдребезги. Выпрямившись, Джо внимательно рассмотрела мужчину. На вид ему лет тридцать пять, темно- русые волосы и светло-карие глаза. Красавцем из-за большого носа его назвать трудновато, но улыбка у него замечательная и предназначается в настоящий момент именно ей.

– Правильно говорят, что хуже всех водят машину водители «Вольво», – усмехнулся он.

– Послушайте, не расстраивайтесь, – сказала Джо, думая про себя, какой он все же привлекательный. – Повреждения не столь велики, да и машина у меня далеко не новая. Я тоже могла бы не зевать, если на то пошло. – Джо посмотрела на часы. Она боялась опоздать на встречу.

– За бампер и габаритный фонарь я обязательно заплачу, не волнуйтесь. Давайте быстро запишем все повреждения.

Мужчина достал из ящика для перчаток в своей машине блокнот и ручку и, облокотившись на машину, стал что-то писать. Джо быстро окинула взором салон в поисках детского сиденья и посмотрела, нет ли на его руке обручального кольца. Ни кольца, ни сиденья не было. Как она объясняла позже Рози, она сделала это не потому, что заинтересовалась им, просто, оставшись одинокой, она вдруг стала очень интересоваться личной жизнью всех, кому перевалило за тридцать.

– Все происходит так же, как в то время, когда я только купила голубой «Рено». Я сразу стала замечать все голубые «Рено» на дорогах. С тех пор как я стала одинокой, я тут же узнаю товарищей по несчастью, – объясняла она подруге.

Пока он что-то писал, Джо пригляделась к нему внимательней. Он был весьма прилично одет. Кожаные туфли сшиты явно на заказ, дорогие солнцезащитные очки небрежно сдвинуты на голову. На руках густо курчавились волосы. Рози бы это явно сочла сексуальным. Мужчина вырвал листок из блокнота и протянул ей.

– Здесь мой адрес и телефон, – пояснил он. – Меня зовут Шонклер Гуд. Для друзей я Шон. Исполнитель Желаний.

– Джоан Майлз, – протянула Джо руку. – Очень любезно с вашей стороны признать свою вину. Обычно водители отправляют друг друга куда подальше и разъезжаются. В Лондоне такое сумасшедшее движение.

– Когда я устаю от бешеного темпа жизни, я обычно иду на почту, – улыбнулся Шон.

Джо достала визитку и протянула ему.

– Простите, но боюсь, мои визитки закончились, – извинился Шон.

– Всего хорошего, мне уже пора ехать. Еще раз спасибо за вашу честность, – улыбнулась на прощание Джо.

– Не меня надо благодарить, а мою мать, она так меня воспитала. Хотя далось ей это нелегко. Я начинал с нуля, зато теперь вожу такую шикарную машину! – пошутил Шон.

– Не очень разумно иметь дорогую машину в Лондоне, где сумасшедшие водители могут размечтаться за рулем, – сказала Джо и открыла дверцу. – Не очень приятный был повод, но все равно рада была с вами познакомиться.

Помахав из окна рукой Шону, Джо посмотрела на часы и ужаснулась. Она уже на пять минут опоздала на встречу с Мартином Блейком, а ей еще минут десять к нему добираться. Вывалив содержимое из сумки на сиденье, Джо нашла свой древний мобильный телефон, напоминавший размерами кирпич, и набрала номер.

– Алло, Мартин? – спросила она. – Скорее всего, я опоздаю минут на десять, так как мне только что разбили габаритный фонарь и повредили бампер. Нет, нет, ничего. Спасибо, со мной все в порядке. Увидимся позже.

Отключив телефон, Джо нашла листок с адресом и телефоном Шона и сунула в кармашек сумки.

– Шон Гуд – значит, хороший, – громко произнесла она. – Не сомневаюсь, что хороший!

Всю оставшуюся дорогу Джо думала о том, как странно устроена жизнь. Сегодня чудесный летний день. Она едет договариваться насчет важного заказа и только что обнаружила, что ей может понравиться мужчина, несмотря на ее недавние переживания. Только вчера она жаловалась Тиму: «Жизнь – это огромный сандвич с дерьмом, от которого ты каждый день откусываешь маленький кусочек». Сегодня все казалось ей почему-то уже не таким мрачным.

С отобранными эскизами в руке Джо поднялась по мраморным ступеням особняка и нажала на кнопку звонка в массивной деревянной двери. Она услышала шаги в холле, и дверь открылась. Мартин Блейк стоял с трубкой радиотелефона в руках и кивком пригласил ее войти.

– Одну минутку, Боб, – произнес он, отводя трубку в сторону. – Простите, Джоан, но я должен закончить разговор. Вы не могли бы меня немного подождать в гостиной?

Джо кивнула и прошла вперед. В огромной гостиной стоял только маленький стол с узкой кушеткой перед ним. На стенах еще оставались старые, выцветшие обои с белесыми квадратами от картин, а на полу лежал не менее старый, вытоптанный ковер. К одной из стен прижалась стопка упакованных в бумагу картин. Обертка у верхней была надорвана, и то, что Джо увидела под ней, очень напоминало Хокни.

– Простите за задержку, – сказал Мартин Блейк, заходя в комнату и останавливаясь возле огромного камина, отделанного серым мрамором. – Звонили из Нью-Йорка, и я не мог отложить разговор.

– Извиняться, вообще-то, должна я за опоздание, – поспешно проговорила Джо, выпрямляя спину.

Мартин махнул рукой.