чудилось то, чего не видели остальные. Отчаяние охватило Джесси, слезы подступили к глазам. Как же ей управиться с ним, с конем и доставить их в форт.

Она не была уверена, что этот ненормальный расслышал, и продолжала повторять свой вопрос, пока, к ее великому облегчению, тот не перестал в конце концов смеяться и выпрямился:

– Со мной все в порядке, – сказал он, вытирая слезы. Потом добавил, все еще посмеиваясь: – Пошли. Надо добраться до воды.

И больше ничего. Никаких объяснений. Держа коня на поводу, он направился к деревьям, видневшимся впереди, словно ничего не случилось. Джесси так и застыла на месте, глядя на его удаляющуюся фигуру. Она испытывала огромное облегчение оттого, что ее спутник в своем уме, и подумала, вряд ли этот припадок был вызван жаром. Но совершенно неизвестно, чего можно ждать дальше от этого непредсказуемого человека. Девушка двинулась следом, покачивая головой. Он, видно, решил держать ее все время в напряжении.

Через некоторое время Джесси, напившись воды из родника, с удовольствием улеглась в тени деревьев, заложила руки за голову, закрыла глаза и облегченно вздохнула. Она даже смогла промыть свою рану, смыть пот и грязь с лица, шеи и рук. Казалось, они провели здесь уже несколько часов, хотя прошли всего лишь минуты. Она даже не заметила, что улыбается, пока голос Джосаи не нарушил ее покой.

– Чему ты улыбаешься?

Джесси открыла глаза и увидела его совсем рядом: он лежал, опершись на локоть, чтобы удобнее было наблюдать за ней и жевал травинку. Солнце, проникавшее сквозь ветви деревьев, блестело в капельках воды, оставшихся после умывания в его черных, как смоль, волосах. Голубые глаза искрились весельем, поза была расслабленной, улыбка широкой – от этого Джесси сразу же утратила покой. Он был без рубашки, которую снял, когда Джесси осматривала рану.

Мускулистый загорелый торс неудержимо притягивал внимание, несмотря на все старания не замечать его. Джесси была вынуждена отвести взгляд, смущенная своими мыслями. Ей не хотелось, чтобы Джосая разгадал ее переживания, поэтому стала смотреть в другую сторону – туда, где пасся конь. Как только лошадь отдохнет, они снова двинутся в путь, и начнется бешеная скачка к форту Кэмп-Ни-колс.

– Не знаю, – призналась она, снова закрывая глаза. – А над чем ты смеялся несколько минут тому назад?

Сначала он просто усмехнулся:

– Я не могу сказать. Тебе, наверное, это не понравится.

– Что бы это значило? – Джесси пристально посмотрела на него. Оперлась на локоть, повторив позу Джейка, и спросила в упор: – Ты смеялся надо мной?

– Ну, не совсем так. Скорее над тобой и над Огоньком.

– Над Огоньком?!

Джейк показал на коня за своей спиной и широко улыбнулся, открывая ровные белые зубы. Джесси резко выпрямилась и сощурила глаза, строго глядя на него.

– Эй! – словно защищаясь, он вытянул вперед руки. – Я же сказал, что тебе не понравится.

Слишком поздно. В него полетела пригоршня травы и пыли.

– Не смей смеяться надо мной! Особенно из-за коня!.. – бушевала девушка, оглядываясь вокруг в поисках чего-либо более весомого, чем пыль.

Но не успев моргнуть глазом, в мгновение ока уже лежала распростертой на спине, придавленная к траве его тяжелым телом, руки ее оказались заведенными за голову. В широко раскрытых глазах Джесси отразилось удивление, но она быстро поняла, что он снова смеется над ней.

– Отпусти меня сейчас же, негодник. У меня болит рана. Ох, ах! – вскрикнула Джесси, притворяясь, будто ей больно, но ее хитрость удалась.

Джейк сразу же отпустил, быстро взглянув на раненое место. Но все слова извинения, которые он хотел произнести, замерли у него на губах, как только Джесси оттолкнула его и сердито приготовилась дать отпор.

– Нет, тебе не больно, – возразил он, перекатившись на другой бок так быстро, насколько позволило раненое плечо, перехватил ее запястье и уклонился от пинка, нацеленного в живот. Прежде чем Джесси успела понять, что произошло, оказалась у него на коленях; если он думает, что можно держать ее вот так, пока бойцовский дух из нее не вышел, то глубоко…

Едва Джесси взглянула в лицо Джейка, сразу же утратила всякую боевитость и замерла. Его внимательный взгляд излучал неизъяснимую силу, подчинял ее. Уже в следующий момент Джесси не выдержала и опустила глаза. Несмотря на недавно пробудившиеся женские чувства, все-таки женщина в ней еще спала. Голубые, как сапфиры, глаза выразительно сказали ей, о чем думает этот молодой человек, и она, испугавшись того, что сейчас может произойти, как-то нерешительно замахала рукой.

– Джесси, – с откровенной ясностью произнес Джейк.

Словно легким летним ветром повеяло на нее от той интонации, с которой он произнес ее имя. Затрепетала каждая клеточка тела, кровь хлынула в сердце, а щеки похолодели. Она ощутила, как его рука скользнула по бедру к подбородку и подтянула губы к губам, которые в первый раз целовали ее. Несмотря на жару, руки похолодели. Сердце забилось. Она положила свою маленькую дрожащую руку на его широкие упругие плечи, и рот раскрылся навстречу поцелую.

Но ей не довелось получить его. Громкое тревожное конское ржание заставило Джейка моментально вскочить на ноги. Он поднял Джесси, продолжая обнимать ее, но она поняла, что ему не до нее. Их чуткий конь весь напрягся, уши насторожились, ноздри раздувались, а глаза смотрели на темное пятно, появившееся в просторах прерии, – он предупреждал об опасности. Губы у Джесси сразу пересохли, а ноги стали ватными, как только возникли клубы пыли и стал слышен топот копыт, – множество лошадей приближалось прямо к ним.

– Проклятье! – сказал Джейк сквозь зубы, все так же крепко обнимая ее, конвульсивно до боли прижимая к себе. Он свистнул коню. Тот галопом прискакал навстречу, вожжи свободно свисали с его спины. Джейк быстро подхватил их.