вас неожиданно войти к графине. Я же останусь верен себе и скажу вам всю правду, какова бы она ни была. Г р а ф (Фигаро и Сюзанне). Уйдите оба. Ф и г а р о. Хорошо, сударь, но только я вас прошу обелить меня: подтвердите, что я вручил вам расписку нотариуса на ту крупную сумму, о которой у нас сегодня был разговор. Г р а ф. С удовольствием, всегда приятно восстановить справедливость. (Бежеарсу.) Можете быть спокойны, сударь: вот расписка. (Кладет ее в карман.)

Фигаро и Сюзанна расходятся в разные стороны.

Ф и г а р о (уходя, тихо Сюзанне). Пусть попробует увильнуть от объяснения!.. С ю з а н н а (тихо). Уж больно он увертлив! Ф и г а р о (тихо). Я его уничтожил!

ЯВЛЕНИЕ VIII

Г р а ф и н я, г р а ф, Б е ж е а р с.

Г р а ф (строго). Сударыня, мы одни. Б е ж е а р с (все еще взволнован). Говорить буду я. Я готов подвергнуться допросу. Милостивый государь, был ли когда-нибудь при вас такой случай, чтобы я изменил истине? Г р а ф (сухо). Я, милостивый государь... этого не говорю. Б е ж е а р с (вполне овладев собой). Хотя я далеко не одобряю этого мало пристойного дознания, моя честь, однакож, принуждает меня повторить то, что я говорил сударыне, просившей у меня совета: 'Всякий хранящий тайну не должен беречь бумаги, которые могут бросить тень на умершего друга, доверившего их ему. Как бы ни было горько с ними расстаться и какой бы интерес ни представляло их сохранить, -- благоговейное чувство к памяти усопших должно возобладать над всем'. (Указывая на графа.) Разве непредвиденный случай не может передать их в руки противника?

Граф дергает его за рукав, чтобы он прекратил объяснения.

Или вы со мной не согласны, милостивый государь? Кто просит совета в некрасивом деле, кто взывает о помощи в минуту постыдной слабости, тот не должен обращаться ко мне! Вы оба знаете это по опыту, а особенно хорошо -- вы, ваше сиятельство!

Граф делает ему знак.

Так вот что побудило меня, не допытываясь, что именно заключают в себе бумаги, дать графине совет, когда она обратилась ко мне, однакож мне стало ясно, что для исполнения этого сурового долга у нее недостает решимости. Тогда я, не колеблясь, призвал на помощь всю свою решимость и преодолел безрассудную ее медлительность. Вот из-за чего шла у нас борьба, и, что бы обо мне ни думали, я никогда не буду раскаиваться ни в своих словах, ни в своих поступках. (Воздевает руки.) Священная дружба, ты всего лишь пустой звук, если не исполняются строгие твои веления! Позвольте мне удалиться. Г р а ф (в восторге). О лучший из людей! Нет, вы нас не покинете. Графиня, скоро он станет нам еще ближе: я отдаю ему Флорестину. Г р а ф и н я (с живостью). Более достойно, граф, вы не могли бы употребить ту власть, которую закон предоставляет вам над нею. Если вам хотелось бы знать мое мнение, то я вполне согласна. И чем скорее, тем лучше. Г р а ф (нерешительно). Ну, что ж... нынче же вечером... без всякой огласки... ваш духовник... Г р а ф и н я (с воодушевлением). А я заменяю ей мать, и я подготовлю ее к священному обряду. Однако неужели вы допустите, чтобы только ваш друг проявил великодушие к этой прелестной девушке? Я льщу себя надеждой, что нет. Г р а ф (смущенно). Ах, графиня... поверьте... Г р а ф и н я (радостно). Да, граф, я вам верю. Сегодня день рождения моего сына, и отныне, благодаря совпадению двух событий, он будет мне еще дороже. (Уходит. )

ЯВЛЕНИЕ IX

Г р а ф, Б е ж е а р с.

Г р а ф (смотрит ей вслед). Я не могу прийти в себя от изумления. Я ожидал споров, бесконечных возражений, а она оказалась такой справедливой, доброй, великодушной к моей девочке! 'Я заменяю ей мать', -- сказала она. Нет. это не безнравственная женщина! Я невольно преисполняюсь уважения к тому душевному величию, которое сквозит в ее действиях... хочу осыпать ее упреками, но ее тон меня обезоруживает. Я сам виноват, друг мой, что выразил изумление при виде горящих писем. Б е ж е а р с. А я этому нисколько не удивился, я же видел, с кем вы идете. Эта гадина вам прошипела, что я здесь выдаю ваши тайны! Столь низкие обвинения не могут задеть человека, который нравственно стоит на такой высоте, как я, -- они ползают где-то там, далеко. Со всем тем, сударь, что вам так дались эти бумаги? Ведь вы же меня не послушались и взяли те, которые вам хотелось сохранить. О, если б небу угодно было, чтобы графиня обратилась ко мне за советом раньше, вы бы теперь не располагали против нее неопровержимыми уликами! Г р а ф (горько). Да, неопровержимыми! (В сильном волнении.) Подальше от моей груди--они ее жгут! (Выхватывает спрятанное на груди письмо и опускает в карман.) Б е ж е а р с (мягко). Теперь я, думается, с большим успехом вступлюсь за права законного сына; в конце концов не ответствен же он за свою горькую судьбу, которая толкнула его в ваши отеческие объятия. Г р а ф (снова вспылив). Отеческие? Никогда! Б е ж е а р с. Не виноват он также, что любит Флорестину. И тем не менее, пока он подле нее, могу ли я соединиться с этой девушкой? Быть может, она увлечена сама и согласится только из уважения к вам. Оскорбленная кротость... Г р а ф. Я тебя понимаю, мой друг. Твои соображения столь убедительны, что я решаюсь отослать его немедленно. Да, мне легче будет жить на свете, когда злополучное это существо перестанет оскорблять мой взор. Но как заговорить об этом с графиней? Захочет ли она с ним расстаться? Значит, придется прибегнуть к крайней мере? Б е ж е а р с. К крайней?.. Нет... Но воспользоваться для данной цели разводом вы можете: у отчаянных французов это принято. Г р а ф. Чтобы я предал огласке мой позор! Правда, некоторые жалкие людишки так именно и поступили, но ведь это последняя степень падения современных нравов. Пусть бесчестье явится уделом, во-первых, тех, кто идет на такой срам, а во-вторых, мерзавцев, повинных в этом сраме! Б е ж е а р с. Я поступил по отношению к графине и по отношению к вам так, как мне подсказывала честь. Я отнюдь не являюсь сторонником насильственных мер, особенно если речь идет о сыне... Г р а ф. Нет, не о сыне, а о постороннем человеке, отъезд которого я ускорю. Б е ж е а р с. Не забудьте и о дерзком слуге. Г р а ф. Да, он мне надоел. Вот тебе моя расписка, мой друг, беги к нотариусу и получи три миллиона золотом. Теперь у тебя будут все основания проявить великодушие при заключении брачного договора, с которым нам во что бы то ни стало надо покончить сегодня же... теперь утебя целое состояние... (Передает ему расписку, берет его под руку, и они оба направляются к выходу.) Сегодня в полночь, без приглашенных, в часовне графини... (Последних его слов не слышно.)

* ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ *

Сцена представляет ту же комнату графини.

ЯВЛЕНИЕ I

Фигаро один, в волнении оглядывается по сторонам.

Она мне сказала: 'Приходи в шесть часов сюда: это самое удобное место для разговора...' Я мигом слетал по разным делам и весь в поту вернулся домой. Где же она? (Ходит по комнате и вытирает лицо.) А, черт, я же не сумасшедший! Я же видел, как граф выходил отсюда с ним под руку!.. Так что же, из-за одного шаха бросать партию?.. Какой оратор малодушно покинет трибуну только потому, что один из его аргументов выбит из рук? Но что за гнусный обманщик ? (Живо.) Вырвать у графини согласие на истребление писем только для того, чтобы она не обнаружила, что одно письмо пропало, а затем уклониться от объяснения!.. Это олицетворенный ад, такой, каким нам изобразил его Мильтон! (Шутливым тоном.) Хорошо я сказал про него недавнокогда был уж очень зол: 'Оноре Бежеарс -- это тот самый дьявол, о котором евреи говорили, что имя ему легион, и кто приглядится к нему повнимательнее, тот заметит, что у этого беса раздвоенные копыта -- единственная часть тела, которую, как уверяла моя матушка, черти не могут скрыть'. (Смеется.) Ха-ха-ха! Я снова в веселом расположении духа, прежде всего потому, что мексиканское золото я отдал на сохранение Фалю, -- так мы выиграем время. (Хлопает себя по руке запиской.) А затем... слушай, ты, лицемер пз лицемеров, перед коим исчадье ада -Тартюф--просто мальчишка! Благодаря всесильному случаю, благодаря моей тактике, благодаря нескольким луи, которые я кое-кому сунул, мне обещано твое письмо, где, как говорят, ты превосходнейшим образом сбрасываешь маску! (Раскрывает записку и читает.) Мерзавец, который его читал, просит за него пятьдесят луи... ну, что ж, он их получит, ежели письмо того стоит. Если мне в самом деле удастся вывести из заблуждения моего господина, которому мы с Сюзанной стольким обязаны, то я буду считать, что мое годовое жалованье истрачено не зря... Но где же ты, Сюзанна? Как бы мы с тобой посмеялись! О che piacere / Какая радость! (итал.)/!.. Выходит дело, до завтра! Не думаю, чтобы нам грозила опасность нынче вечером... А впрочем, к чему терять время?.. Я всегда в этом раскаивался... (Очень живо.) Никаких отсрочек, побежим за разрывным снарядом, на ночь положим его под подушку, утро вечера мудренее, а там посмотрим, кто из нас двоих завтра взлетит на воздух.

ЯВЛЕНИЕ II

Б е ж е а р с, Ф и г а р о.

Б е ж е а р с (насмешливо). А-а, господин Фигаро? Приятное место -- я опять встречаюсь здесь с вами, милостивый государь. Ф и г а р о (так же). Хотя бы потому приятное, что можно доставить себе удовольствие еще раз выгнать меня отсюда. Б е ж е а р с. Из-за такой безделицы вы все еще на меня обижаетесь? Спасибо за память! Впрочем, у всякого свои странности. Ф и г а р о. А ваша странность заключается в том, что вы защищаетесь только при закрытых дверях. Б е ж е а р с (хлопает его по плечу). Умному человеку нет смысла слушать все подряд, он и так догадается. Ф и г а р о. Это уж у кого какие способности. Б е ж е а р с. А много ли рассчитывает выиграть интриган с помощью тех способностей, какие он тут перед нами выказывает? Ф и г а р о. Не поставив никакой ставки, я выиграю все...если сумею обыграть другого интригана. Б е ж е а р с (задетый за живое). Посмотрим, как вы будете играть, милостивый государь. Ф и г