- Как это ужасно. Надеюсь, она умерла быстро.

- Мгновенно.

Последовала долгая пауза. Эренграф чувствовал, что его очаровательную собеседницу что-то тяготит.

- После самоубийства миссис Кеппнер меня, естественно, освободили,первой заговорила Эвелин Трооп.- Все обвинения с меня сняли. Помощник окружного прокурора мне все объяснил.

- Какая забота.

- Радости в его голосе я не услышала. По-моему, он так и не поверил в мою невиновность.

- Люди верят лишь в то, во что хотят верить,- философски заметил Эренграф.- Обвинение всегда рушится, лишившись главного свидетеля, а если этот свидетель признается, что преступление совершено им, после чего кончает с собой, то кому какое дело до личного мнения окружного прокурора? Главное в том, что вы свободны. С вас сняты все обвинения?

- Да.

Их взгляды встретились.

- Есть проблемы, мисс Трооп?

- Есть, мистер Эренграф.

- Милая моя, вы только...

- Речь идет о вашем вознаграждении.

Сердце Эренграфа упало. Эти клиенты все одинаковые. Они согласны на все, когда над ними занесен меч правосудия. Стоит же отвести угрозу...

Однако, мисс Трооп тут же прояснила ситуацию.

- Я говорила вам о том, как распорядился своим состоянием Говард. Картины - Леоне, несколько тысяч долларов - благотворительным организациям, небольшое ежемесячное пособие - мисс Кеппнер, полагаю, теперь она этих денег не получит?

- Будьте уверены.

- А остальное, после уплаты долгов и налогов, должно было отойти ко мне.

- Вы так говорили.

- Я намеревалась заплатить вам из того, что получила бы, мистер Эренграф. Я и сейчас готова отдать вам все. Этого хватит на пару гамбургеров и молочный коктейль.

- Я вас не понимаю.

- Эти чертовы картины. Как выяснилось, еще при покупке они обошлись ему в кругленькую сумму, а с годами резко поднялись в цене. Не знала я и о том, что Говард заложил всю свою недвижимость. В последние месяцы его преследовали неудачи с инвестициями. Он второй раз заложил дом и продал акции и ценные бумаги. На его банковском счету есть кое-какие деньги, но они все уйдут на оплату имущественного налога за эти картины, оцененные в несколько миллионов долларов. А потом картины уплывут к этой сучке Леоне.

- Налоги должны платить вы?

- Безусловно,- с горечью ответила она.- Основной наследник выплачивает налоги и улаживает все вопросы с долгами. Потом передает картины лучшему кулинару Америки. Что б она ими подавилась,- Эвелин Трооп глубоко вдохнула, взяла себя в руки.- Извините, что сорвалась, мистер Эренграф.

- Я вас хорошо понимаю.

- Это так несправедливо. Я знаю, что у Говарда и в мыслях не было лишить меня наследства и оставить все этой женщине. Просто его убили в крайне неудачный момент. Мистер Эренграф, я должна вам сто тысяч долларов. Мы заключили такое соглашение и я не намерена разрывать его.

Эренграф молчал.

- Но я не знаю, как мне вам заплатить. О, я заплачу все, что смогу, но мои средства очень ограничены. И я не уверена, удастся ли мне выплатить весь долг до конца моей жизни.

- Дорогая моя мисс Трооп,- ее эмоциональность тронула адвоката.- Прошу вас, не волнуйтесь. Еще не все потеряно.

- Я... я не понимаю.

- Альтернативы, мисс Трооп. Альтернативы!- маленький адвокат поднялся, зашагал по комнате.- Я повторю то, что уже говорил вам, что наша задача найти идеальный альтернативный вариант.

Серые глаза сузились.

- Вы хотите сказать, что нам следует оспорить завещание в суде? Такая мысль приходила мне в голову, но, вы, насколько я понимаю, криминальный адвокат.

- Совершенно верно.

- Может, я смогу найти другого адвоката, который сможет оспорить завещание. Или вы посоветуете мне, к кому обрати...

- Ах, мисс Трооп,- Эренграф сложил руки домиком.- Оспорить завещание? Жизнь слишком коротка, чтобы ждать результатов судебной волокиты. Забудем про иски. Давайте сначала посмотрим, не сможем ли мы найти...- тут на его губах заиграла улыбка,- альтернативу Эренграфа.

Эренграф, с сверкающих черных туфлях, с белой гвоздикой в петлице, вышел из машины и быстрым шагом направился к парадной двери дома Байерстадта. Кирпичный, увитый плющом особняк, просторные лужайки вокруг чем-то напомнили ему студенческий кампус. Эренграф поправил галстук, в чередующиеся широкую синюю и узкие золотую и зеленую полосы. Именно этот галстук он вспомнил, собираясь на встречу с клиентом несколько недель тому назад.

Теперь же он надел его, не задумываясь.

Дверь открылась, едва он позвонил. Эвелин Трооп встретила его улыбкой.

- Дорогой мистер Эренграф. Как любезно с вашей стороны встретиться со мной здесь. В доме бедного Говарда.

- Теперь вашем доме,- напомнил Эренграф.

- Моем,- согласилась она.- Разумеется, еще надо привести в порядок кое-какие бумаги, но мне разрешили поселиться в нем. И я думаю, что смогу оставить дом за собой. Теперь, когда картины тоже принадлежат мне, я смогу продать несколько, чтобы заплатить налоги и рассчитаться по долговым обязательствам. Но позвольте показать вам дом. Вот это гостиная. Здесь мы с Говардом сидели в ту ночь, когда...

- В ту роковую ночь,- вставил Эренграф.

- А эта комната, где убили Говарда. Он наполнял наши бокалы на этом комоде. И лежал здесь, когда я нашла его. Его рука...

Эренграф слушал, не перебивая.

Затем последовал за хозяйкой еще в одну комнату, где принял от нее маленький стаканчик 'кальвадоса'. Себе мисс Трооп налила капельку 'бенедиктина'.

- За что мы выпьем?- спросила она.

За ваши удивительные глаза, подумал он, но тост предложил произнести ей.

- За альтернативу Эренграфа,- провозгласила она.

Они выпили.

- За альтернативу Эренграфа,- повторила мисс Трооп.- После нашей прошлой встречи я не знала, чего и ждать. Я подумала, что какими-то сложными юридическими маневрами вам удастся вывести наследство Говарда из-под непомерных налогов. Я и представить себе не могла, что откроются новые обстоятельства убийства Говарда.

- Да, прелюбопытная получилась история.

- Меня поразило известие о том, что миссис Кеппнер убила Говарда, а потом покончила с собой. Так что вы и представить себе не можете, какай я испытала шок, узнав, что она совсем не убийца и не накладывала на себя руки, потому что на самом деле ее убили.

- Жизнь не устает удивлять нас,- покивал Эренграф.

- А Леону Уэйбрайт выдало ее собственное суфле. Выходит, что я была права, когда говорила, что Говард боится Леоны. Для этого у него были веские причины. Как я понимаю, он написал ей письмо, в котором указал, что больше им видеться ни к чему.

Эренграф кивнул.