были столь уступчивы и вежливы ко всем подряд.

— Андре… он был…

— Он был в бешенстве и вырывался из рук полдюжины своих более хладнокровных и мудрых соратников, чтобы броситься за нами следом. Это последнее, что я видел. А так — на нем ни единой царапины.

У нее вырвался невольный вздох облегчения.

— Я рада.

— Я вижу. Но если бы я раньше знал, как вы любите его, я бы схватил его за шиворот и увел с собой, чтобы доставить вам удовольствие. Правда, я никогда не развлекался в постели втроем, но слышал из уст авторитетных в данном вопросе людей, что это довольно забавно.

Анджелина поняла, что Рольф внутренне просто кипел от ярости, хотя голос его был мягок и почти спокоен.

— Вы говорите о забавах и развлечениях? Но я думала, единственное, что развлекает вас в этой жизни и подбадривает, это злость. Злость и бренди. Я удивлена, что вы до сих пор не влили мне силой в горло чего-нибудь крепкого.

— Женщинам, находящимся без сознания, ни в коем случае нельзя давать горячительных напитков. Но я как раз собирался послать за паленым пером, чтобы пробудить вас из обморока.

— Обморока? — произнесла она, открывая глаза и чувствуя отвращение к резкому свету, причиняющему ей боль. — Но это был не просто обморок!

— Вы уверены?

— Вы прекрасно знаете это и сами, — Анджелина понятия не имела, почему он преуменьшал опасность произошедшего с ней несчастного случая. Может быть, он не хотел допускать, чтобы она разыгрывала из себя больную?

Но Анджелина и не собиралась этого делать.

— Вы что же, сомневаетесь в моих медицинских познаниях?

— В познаниях? Нисколько. Как впрочем и в вашем желании отказать мне в праве на малейшую слабость. Такую, например, как длительная потеря сознания от удара, полученного в висок.

Ее серо-зеленые глаза потемнели, и она отвела взгляд от Рольфа. За окном покачивающейся кареты мелькали деревья, сменяясь в быстром темпе. Тошнота подкатила к горлу Анджелины, она торопливо прикрыла рот ладонью и опустила веки.

— Остановить карету? — спросил принц резким тоном.

Она покачала головой и немедленно пожалела об этом: от легкого движения снова резкая боль пронзила ее висок, сдавив голову железным обручем.

— Возможно я сделал ошибку, взяв вас в дальнейший путь, хотя у вас, по всей видимости, всего лишь легкое сотрясение мозга. Ничего опасного, но, конечно, путешествие в карете не лучший метод лечения такого недуга.

Анджелина с трудом приподняла веки. Загорелое обветренное лицо принца было задумчиво. В голове у нее мелькнула мысль, что он обдумывает, как бы отослать ее, Анджелину, назад к тете.

— Со мной… со мной все будет хорошо.

— Правда? — уголки губ Рольфа дрогнули, однако его гримаса вовсе не походила на улыбку.

— Я уверена…

— У меня в охотничьем домике остался снотворный порошок, очень эффективный и быстродействующий. К несчастью у нас не было времени разбудить Сейруса, чтобы тот упаковал вещи да и сам ехал с нами. Все самое необходимое осталось там, в охотничьем домике. Теперь надо ждать нашей остановки, достаточно продолжительной, чтобы послать записку Сейрусу с приказом нагнать нас и привезти нужные вещи. Хотя ему это будет нелегко сделать, я сомневаюсь, что мы возвратимся той же дорогой, по которой едем сейчас. Но что-нибудь подходящее я все же постараюсь раздобыть для вас, когда мы остановимся сменить лошадей.

— Это не так просто будет сделать, — пробормотала Анджелина.

— Да, мы уже в курсе. В этой глуши едва ли найдется один приличный постоялый двор со свежими лошадьми. Как, интересно, обходятся в таких условиях путешествующие по здешним дорогам люди?

— Но они ведь не мчатся верхом сломя голову, а путешествуют тихим размеренным ходом, — вымолвила Анджелина слабым голосом и тут же задохнулась от боли — колесо попало в выбоину на дороге, и карету так тряхнуло, что Рольф еле удержал безвольное тело Анджелины, подброшенное на сиденье.

— Свежих лошадей можно также достать, — продолжала она после паузы, — на местных фермах и плантациях, расположенных вдоль проезжей дороги. Надо только суметь договориться с хозяевами. Некоторые из них занимаются тем, что предоставляют путникам за плату ночлег и снабжают их сменными лошадьми.

— Думаю, — размышлял вслух Рольф, — что хозяева плантаций, расположенных в здешней глуши, вряд ли отваживаются на такой рискованный промысел. Скорее всего этим занимаются люди, живущие вблизи Сент-Мартинвилля или Нового Орлеана.

— В глуши? Вот уже второй раз вы произносите это слово.

— Так мне показалось, — ответил он и по шелесту его одежды, Анджелина, лежавшая с закрытыми глазами поняла, что он повернулся к окну. Рольф действительно смотрел на голые стволы и ветки близкорастущих деревьев, которые, впрочем, не задевали проносившуюся мимо них карету.

— Мы держим путь в город, название которого, полагаю, произошло из языка местных индейцев. Начиточис.

— Действительно, так называется одно индейское племя. Это старый город, одно время он был французским фортом. Во всяком случае, это вполне цивилизованный населенный пункт.

— Рад слышать это.

— А почему именно Начиточис?

— Есть свидетельства, что возница вашей кузины спрашивал дорогу туда.

Город Начиточис был известен в Луизиане своим хорошим обществом, вблизи него располагалось несколько крупных плантаций, но ведущие к городу дороги и огромные пространства вокруг него были мало населены. Более чем за столетнюю историю существования этого города его обитатели и жители близлежащих мест привыкли использовать водные пути сообщения. Они спускались обычно по Миссисипи до ее слияния с Красной рекой, на берегах которой и был расположен этот город. Дорога, по которой скакал отряд принца, была проложена лишь в последнее десятилетие. В Начиточисе у мадам де Бюи жили родственники, потому было вполне вероятно, что отчаявшаяся Клэр отправилась туда в надежде найти новое убежище. Но если кузина считала глубинкой даже Сент-Мартинвилль, то Начиточис мог показаться ей в сравнении с первым просто болотом, задворками цивилизованного мира, где нет никакого комфорта и элементарных удобств.

Путешествовать по этим землям было небезопасно. Здесь с недавних пор пролегла государственная граница, которую власти вынуждены были закрыть, так как поселенцы из прибрежных юго-восточных районов использовали эту территорию как плацдарм для дальнейшей экспансии на просторы Испанского Техаса. В этих местах часто можно было встретить лихих людей, здесь властвовало беззаконие и царили грубые нравы. В глубине этого района располагалась нейтральная территория, известная под названием Ничейной Земли. Площадь ее составляла около пятисот тысяч квадратных миль, и располагалась эта земля по берегам реки Сейбин на северо-западе штата Луизиана.

В 1806 году, четырнадцать лет назад, на эту территорию предъявили свои претензии сразу и США и Испания. Чтобы предотвратить возникновение конфликта между двумя странами, который мог привести к глобальной войне в регионе, совершенно неоправданной, как по причине незначительности территории, представлявшей собой узкую бесплодную полосу земли, так и с точки зрения солдат обеих армий, оставшихся каждый на своей территории, — землю объявили нейтральной, не принадлежащей ни одной из сторон.

В результате всего этого Ничейная Земля стала прибежищем разбойничьих банд и воровских шаек, сюда бежали преступники, скрывавшиеся от правосудия из обеих стран. Эти лихие люди взимали дань со всей округи и особенно с переселенцев, двигавшихся в западном направлении. Здесь же процветали различные виды запрещенной законом деятельности и подпольного бизнеса. Например, нелегальный ввоз рабов и