глазами. Анджелина потрепала его по холке, шепча успокаивающие слова, и подвела к невысокой приступке, чтобы подняться в седло. Молясь про себя, чтобы конь не испугался ее шелестящих широких юбок, она поднялась на приступку, стала одной ногой в стремя и села в мужское седло. Конь фыркнул и, повернув голову, взглянул на нее с вежливым недоумением, но не сделал никакой попытки сбросить своего необычного седока. Тихо понукая его, Анджелина вонзила каблуки в бока мерина, и он тронулся по дороге медленной легкой рысью.

Анджелина боролась в душе с почти непреодолимым желанием подстегнуть мерина изо всех сил, чтобы помчаться стремительным галопом прочь от дома. Но она боялась привлечь громким топотом копыт внимание людей принца и его самого. Анджелине необходимо было выиграть время: чем позже поднимется тревога, тем больше у нее будет шансов на удачу. Она была уже вне дома, под ней был добрый конь — но Анджелина не питала иллюзий: опасность вновь быть пойманной еще не миновала. Она оглянулась через плечо на охотничий домик. В окнах горели свечи, создавая впечатление, будто дом настороженно замер и следит за ней глазами своих окон. Никакого движения, однако, в комнатах не было заметно. Сжав зубы, Анджелина продвигалась вперед спокойной размеренной рысью.

Когда она смогла, наконец, пустить лошадь легким галопом, она почувствовала огромное облегчение. С каждым ярдом она увеличивала расстояние между собой и своими тюремщиками, с каждым ярдом возрастали ее шансы на удачный побег. Им еще надо оседлать коней и нагнать ее, а это все драгоценные секунды, которые она выигрывала у них. И даже если они более опытные, отважные и удалые наездники, чем она, их погоня теперь вряд ли увенчается успехом. Легкий галоп, по всей видимости, мерин мог выдержать на протяжении многих миль пути, предстоящего Анджелине, прежде чем она доберется до безопасного убежища.

Когда она приблизилась к повороту, ведущему в усадьбу месье Делашеза, она испытала сильнейшее искушение свернуть в этом направлении. Чем быстрее она попадет к людям, тем быстрее расскажет им обо всем, что с ней приключилось, найдет тех, кто сможет помочь ей, — тем лучше. Анджелина вспомнила о Клэр, которая сейчас, вероятно, готовилась ко сну в убогой комнате монастырской школы, думая, что она в полной безопасности. Надо предупредить Клэр. Тем временем Анджелина миновала поворот в усадьбу Делашеза и продолжила продвижение по главной дороге.

Анджелина предоставила свободу коню самому выбирать верный путь. В такой темноте и мгле, когда небо было обложено черными тучами, а со стороны реки наползал густой туман, нелегко было рассмотреть дорогу и держаться колеи, оставленной колесами повозок и карет. А умный конь делал это без труда, следуя своему инстинкту. Мимо мелькали тени деревьев, конь сам ускорил свой бег — то ли чувствуя беспокойство седока, то ли Анджелина от испытываемого ею внтрен-него напряжения непроизвольно крепче натянула поводья. Тем временем она размышляла о том, что сейчас могло происходить в охотничьем домике. Анджелина спрашивала себя, хватились ли ее уже и бросится ли сам Рольф в погоню за ней или только пошлет ей вслед своих людей.

Мгновение спустя ей показалось, что она слышит топот копыт у себя за спиной, но утверждать это с уверенностью Анджелина не могла — слишком громко стучало ее собственное сердце, ветер свистел в ушах, и ее белый конь звонко стучал копытами по грунтовой дороге, стремительно унося беглянку в ночь. Шум за спиной больше не повторялся — и Анджелина решила, что то было эхо ее собственной быстрой скачки.

Наконец-то она была свободна! Свободна от Рольфа. Теперь она могла спокойно вернуться в дом тети и снова зажить размеренной привычной жизнью. Убежав из-под носа своих тюремщиков с такой смехотворной легкостью, она одурачила хитроумных воинов и, главное, Рольфа, их предводителя. В этот момент Анджелина ощущала каждой жилкой своего напряженного тела бодрящее чувство триумфа, восторженная радость переполняла ее. Она обманула, обвела их всех вокруг пальца своей внешней покорностью, послушанием, отсутствием истерик, вежливой общительностью. Возможно, у них сложилось даже впечатление, что она счастлива быть наложницей Рольфа и оставаться с ним под одной крышей. Наверное, они решили, что после ее мужественных усилий по спасению принца от смертельной опасности больше нет причин слишком бдительно приглядывать за ней. Они расслабились, потеряли бдительность — и вот итог: Анджелина не замедлила воспользоваться этим!

Но вскоре, когда дорога сделала крутой поворот, какое-то неприятное смутное чувство стало закрадываться в душу Анджелины и постепенно овладевать ею. Сам Рольф отлично знал, что о смирении с ее стороны не могло быть и речи. Она припомнила его злые насмешки, его вызывающее поведение, тот взгляд, которым он изучающе смотрел на нее, думая, что она ничего не замечает — все это было так подозрительно, так не вязалось с оставленой якобы случайно открытой дверью…

Его свита могла проявить небрежность — но только не он сам. Рольф не мог позволить себе такого рода оплошность. И все же он послал ее одну вниз в залу, зная, что там никого нет из его людей, а Сейрус — об этом было нетрудно догадаться — занимался в это время приготовлением ужина.

Она была права. Ее побег совершился до смешного легко и просто.

Безлюдная зала, открытая дверь, конь под седлом, который будто ждал ее, чтобы унести прочь от дома. Все слишком просто, подозрительно просто. И вдруг Анджелина с горечью осознала: ей удалось бежать именно потому, что Рольф этого хотел. Сначала подтолкнул ее к побегу своими провокационно резкими издевательскими словами, угрозами, высказанными вкрадчивым мягким голосом. Чтобы привести ее ум в смятение, он сообщил ей новость о Клэр — зная, что Анджелина попытается предупредить свою кузину о том, что ее местопребывание обнаружено.

В треволнениях и горячке первых минут побега Анджелина не заметила холода. Но теперь ее била мелкая дрожь, на ней было надето только тонкое муслиновое платье. Стояла холодная промозглая ночь, и Анджелина чувствовала, как ее волосы покрылись капельками осевшей влаги от клубящегося вокруг тумана. Отсыревшее платье липло к разгоряченному телу и, казалось, что щупальца ледяного тумана тянутся прямо к ее сердцу.

Почему же принц позволил ей бежать? Ответить на этот вопрос не составляло большого труда. Рольф и его люди до сих пор не знали, где Клэр. И цель их долгого совета состояли лишь в том, чтобы разработать план, по которому она, Анджелина, сама приведет их к Клэр!

Она была так глубоко, погружена в свои мысли, а тропинка, ведущая к монастырю так незаметна, что Анджелина чуть не проехала мимо. Натянув повода, девушка на минуту остановилась, лихорадочно размышляя. Если она не ошиблась в своих предположениях, то Рольф и его люди были сейчас где-то рядом, идя за нею следом. Возможно, они выслали вперед — поближе к ней — своего шпиона, чтобы он следил за всеми ее действиями. Анджелина вовсе не собиралась показывать им путь к убежищу Клэр. Но тогда ей остается только одно — двинуться к дому де Бюи.

Она моментально приняла решение и, пришпорив мерина, направила его к тропинке, бегущей через лес, еле приметной между деревьями. Ее умный конь прыгнул в кювет, взобрался на его противоположную сторону и вступил на узкую тропу между деревьями, ветви которых задевали и царапали его потные бока.

Анджелина знала, что это безумие — ехать по тропе верхом. Копыта мерина путались в переплетениях сухих вьющихся растений, он спотыкался о выступающие на поверхность могучие корни деревьев. Большие низко растущие сучья и ветви грозили выбить девушку из седла. Хорошо, если все обойдется — она и конь останутся целы, без переломов и ушибов. Продвигаясь вперед, Анджелина все больше уверялась в мысли, что она попала в ловушку, расставленную ей Рольфом. Что она поступала в точности так, как он и планировал, что он опять перехитрил ее! А она-то всерьез поверила в удачу… Эта мысль была невыносима, Анджелина страдала от уязвленного самолюбия.

Она уже не сомневалась в своем просчете. Во всех деталях слишком отчетливо угадывалась рука Рольфа. Что же касается доказательств, то они не заставили себя долго ждать. За ее спиной теперь уже ясно был слышен приглушенный стук копыт, мягко впечатывающихся в грунтовую дорогу, с которой Анджелина только что свернула. Это уже не походило на эхо, звуки были отчетливы, продвижение всадников то замедлялось, то снова набирало скорость.

Низко пригнувшись над холкой коня, вцепившись одной рукой в его гриву, Анджелина поскакала галопом. Она что-то говорила мерину, убеждала его, но сама не понимала своих слов, замечая только, как проносятся мелькая, мимо огромные черные стволы деревьев. Она хорошо знала дорогу и могла бы, кажется, пройти по ней с завязанными глазами. В этом было ее преимущество перед людьми, скачущими следом за ней. Они вынуждены были продвигаться более осторожно. Кроме того, они скакали в затылок друг