Однако ее недоумение почему-то не удивило Джулию. Она махнула рукой.

— Об этом что-то говорил Рей. Наверное, я неправильно поняла его.

Но она поняла все верно и знала это твердо. Рей нарочно поднял вопрос об иске для того, чтобы оправдать свое присутствие в кабинете Джулии, объяснить, почему он рылся в ее бумагах.

— Во всяком случае, — продолжала Донна, — я бы никогда не стала судиться, и Рей знает об этом. Мой муж добровольно согласился на трюк. Это была его работа, и я это понимала.

Было что-то печальное и одновременно гордое в словах Донны, прозвучавших некстати, как будто они разговаривали о разных вещах. Джулия, несколько смутившись, сказала:

— Но он мог и не соглашаться.

— Мог, но он был не из тех, кто отказывается, когда это нужно. Он был именно таким, полисменом.

— Полисменом? — повторила Джулия озадаченно.

— Он занимался наркотиками и называл себя «нарк». Он гордился своей работой. О, каждый год он говорил, что бросит это занятие и будет зарабатывать на жизнь ловлей креветок, но он получал хорошие деньги и чувст« вовал, что нужен, поэтому так и не ушел.

«Нарк». Тайный агент по борьбе с наркотиками.

Джулии стало холодно. Она обхватила себя руками, плотнее завертываясь в халат.

— Рей знал об этом, я думаю?

— Мне кажется, Пол стал этим заниматься потому еще, что ему было известно, какая работа у Рея в ДЕА, — проговорила Донна, медленно кивнув головой.

— Кто же знал об этом?

— Близкие родственники, его товарищи по работе, не так уж много людей. Не хочешь ли ты сказать, что его могли убить, потому что он выполнял задание во время съемок? Я всегда считала, что это просто несчастный случай.

— И, несмотря на это, ты стала здесь работать?

Донна отвернулась.

— Это было нелегко, но мне нужны деньги.

Джулия внимательно всмотрелась в ее лицо.

— Ты необычный человек. Мне жаль, что наш фильм подходит к концу. Я бы хотела поближе познакомиться с тобой.

— А ты возвращаешься в Лос-Анджелес? — спросила Донна.

— Да, конечно.

— Да, — эхом отозвалась Донна. — Ты, наверное, и слушать меня не захочешь, если я попрошу тебя оставить Рея в покое.

— Оставить в покое? Вот не знала, что я ему в тягость.

— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Если ты несерьезно относишься к Рею, так ему и скажи и возвращайся к своей калифорнийской любви. Рей сильный, красивый, может быть, в нем слишком много от иностранца, чтобы он смог взволновать тебя, но ему нужно немного больше, чем мимолетная связь. Ты не такая, как другие, — наверное, ты тоже нуждаешься в защите, но не так, как те, которые у него были. Ты такая женщина, какую он мог бы полюбить, если бы ты позволила ему. Это значит, что ты можешь причинить ему боль и страдания. Он не заслуживает этого.

— Даже в том случае, если при этом ты можешь быть поблизости и подбирать кусочки со стола?

— Я вдова, — произнесла Донна, подняв подбородок и стараясь держаться спокойно. — Я очень любила своего мужа. Я люблю и Рея, но не так, как ты думаешь. Он всегда в трудную минуту был рядом со мной, и надеюсь, что так и будет, но не более того.

— На данный момент это вполне возможно.

Донна поднялась на ноги, пошла мимо Джулии к двери.

— Я раскаиваюсь, что пришла в надежде найти с тобой общий язык. Извини, что отняла у тебя столько времени.

Джулия почувствовала угрызения совести. Она глубоко вздохнула.

— Нет, — сказала она спокойно, — это ты прости меня. Мне кажется, что Рею нужна именно такая женщина, как ты. Не волнуйся. Не думаю, что я создана для младенцев, пеленок и ежедневных провожаний мужа на опасную работу. Я бы ушла от него давным-давно, и на этом бы все и закончилось.

Донна остановилась в полуоткрытой двери, морщина перерезала ее лоб.

— Ты уверена?

Джулия пожала плечами и попыталась улыбнуться. Но ответить она не смогла. Необъяснимым образом в горле появился комок и не дал ей этого сделать.

Джулия вернулась к работе только после обеда. После нескольких часов отдыха, она чувствовала себя лучше, хотя ей и не удалось поспать. Мысли не давали ей покоя; ее мучили одни и те же проблемы, и она старалась представить, как проходит расследование и чем все заняты.

Она не могла не думать о Стэне. Надо было заняться организацией похорон; насколько ей было известно, у него была сестра где-то в Айове или Иллинойсе, которой надо было сообщить о смерти брата и спросить, где хоронить Стэна — на семейном кладбище на Среднем Западе, в Лос-Анджелесе, или, может быть, в Луизиане. Надо было принять решение об участии в похоронах, где бы они ни состоялись. И когда бы ни состоялись. Окончательно она могла все решить только после того, как станут известны результаты вскрытия.

Тем временем ей надо было прикинуть, сколько продлится перерыв в работе, и найти какую-то возможность снимать небольшие эпизоды в городе. Если это не удастся сделать, тогда придется решать массу проблем в материально-техническом плане, откладывать какие-то поставки и услуги или вообще отказываться от них, продлевать лицензии и так далее. В штате были люди, чьей обязанностью было заниматься этими вопросами, но в суматохе, которую наделала смерть Стэна, она не была уверена, что они справятся.

Но все это были отговорки. Она просто не могла сидеть дома, когда на съемочной площадке происходило так много событий.

В кабинете Джулии сидел Булл и ел цыпленка из пакета. Когда она вошла, он поднял глаза.

— Я знал, что ты придешь, — сказал он, взяв красно-белую полосатую картонку с цыпленком и приветственно помахивая ею, — Хочешь крылышко?

Она взяла кусок цыпленка скорее за компанию, чем от голода. Устроившись на краешке письменного стола, она спросила:

— Что нового?

— Нашли двух парней, которые видели Стэна около двенадцати ночи, это немного сужает временной интервал момента смерти. Больше ничего.

Она доела куриное крыло, выбросила кость в мусорный ящик и потянулась за салфеткой.

— Я подумала, из-за того, что случилось со Стэном, те сокращения, о которых я говорила тебе, так или иначе неизбежны.

— Только не надо снова об этом, — его лицо поморщилось.

— Послушай, мне все это не нравится так же, как и тебе, но какой-то финал этого фильма лучше, чем ничего.

— Я понимаю, что задержки сводят тебя с ума, Джулия, но это скоро закончится. У тебя еще есть время сде-лась эту вещь так, как ты хочешь.

— Не думаю. Мне кажется, чем скорее мы закончим работу, тем лучше. Ты не представляешь себе, что здесь происходит.

— Ты имеешь в виду наркотики? — спросил он прямо.

— Откуда… — начала она.

— У меня есть глаза, девочка, и уши. Кроме того, мне кое-что рассказал Рей, пока тебя не было.

— Ну, хорошо, может, ты понял, в чем дело, но ты согласишься со мной, что кинокомпании не делает чести, если ее используют в своих целях преступники.

— Это не имеет отношения ни к тебе, ни к твоей работе. Твой сюжет, твое искусство — если позволишь мне выражаться немного претенциозно — за пределами этого. Тебе следовало это знать.