ее. Теперь они летели, повторяя изгибы и повороты Блайнд-ривер, снизившись достаточно низко, чтобы видеть палатки и лодки, превращенные в жилища, выстроившиеся в каналах и рукавах, впадающих в реку. Они так и летели, гоняясь за собственной тенью, бегущей по болотам, вспугивая больших белых болотных птиц, взлетающих с высоких кипарисов и шумно хлопающих серебристыми крыльями. Достигнув конца реки, они резко набрали высоту над окаймленным деревьями озером Морепа, соединились со стаями чаек и повернули обратно, навстречу слепящему солнцу.

Джулия была рада, что согласилась на поездку. Свободный полет захватывал дух. Наблюдая землю, проносившуюся внизу под самолетом, ей было легче составить себе представление о болотах и о том, как та часть из них, которую она снимала, соотносилась с Миссисипи и двумя большими озерами. Воздушная система самолета работала хорошо, поэтому единственным неудобством было яркое солнце, его лучи отражались в ветровом стекле и слепили глаза. В кабине слабо пахло кожей, маслом и теплым пряным ароматом крема для бритья, каким обычно пользовался Рей. Он настоял на том, чтобы она села в кресло второго пилота, хотя в кабине были и другие места. Он сказал, что вид будет лучше, и опять оказался прав.

Джулия вообще-то не страдала страхом высоты, ее опыт ограничивался в основном полетами на коммерческих авиалиниях и несколько раз на больших реактивным самолетах. У нее закрались было опасения насчет полета с Реем, потому что обладание самолетом не делает человека автоматически хорошим пилотом. Но она зря беспокоилась. Он управлял самолетом так же уверенно, как и катером. Его руки на пульте управления были тверды, внимание сосредоточенно, но не напряжено. Он, казалось, забыл о присутствии Джулии, когда наклонился к окну, чтобы посмотреть на простиравшиеся внизу болота.

— Сверху они выглядят как какой-то древний Эдем, — сказала Джулия. — Болота словно уходят куда-то за горизонт в бесконечность.

— Это одна из последних, оставшихся еще не тронутой, экологических систем в стране. Здесь все еще обитают выдры, а выдры не переносят загрязнения. Здесь проходит часть пути перелетных птиц; осенью собираются миллионы гусей и уток. Но природа незаметно меняется на протяжении десятилетий. Она загрязняется химическими отходами как от промышленных предприятий, так и от фермерских хозяйств, да еще каждый месяц вторгаются на эту территорию все больше и больше мелиораторов, осушают несколько сот акров то там, то здесь. Болота исчезают, высыхают.

— Но, наверное, кто-то должен как-то бороться с этим?

— Пытаются. Это общественные организации за сохранение природы, многие из местных и федеральных парламентариев. Но главная борьба еще впереди.

— Было бы вполне уместно, если бы Жан-Пьер сказал несколько слов об этом с экрана. Ведь эта проблема тоже должна волновать его.

Он повернулся к ней с улыбкой удивления и задержал взгляд на ее лице.

— Это было бы здорово, правда. — Он отвернулся, но ему явно хотелось смотреть на нее еще. Через секунду он произнес:

— Вот место, о котором я говорил.

Не успел он закончить фразу, как они уже пронеслись над этим местом, и Джулии пришлось быстро повернуться, чтобы успеть рассмотреть его. Здесь Блайнд-ривер сужалась, берега были засорены гнилыми бревнами, зарослями пальметто. Между двумя рукавами пролегало расстояние в несколько сот футов, устье одного из рукавов почти полностью заросло травой. Для человека, достаточно сообразительного, было нетрудно направить свою лодку в один из них, потом заглушить мотор и на веслах тихонько перебраться в другой.

— Больший рукав оканчивается тупиком, — заметила она.

— Поэтому должно создаться впечатление, что твой болотный герой испарился в воздухе.

— Тянет на вестерн типа Б.

Он с усмешкой посмотрел на нее.

— Думаешь, это слишком банально?

— Нет, — медленно протянула она, — если в тот момент, когда скверные парни решают, что Жан-Пьер превратился в бесплотный дух, он заводит свой мотор и на полной скорости удирает. Они слышат его, но не могут понять, ни где он, ни как ему удалось провести их.

— Они разражаются ругательствами, что со всем набором требуемого насилия и наготы обеспечит так необходимую тебе группу «PG» вместо «Q», чего так не любят кассы, или «X», чего не хотелось бы тебе самой.

— Не я придумала эту систему, — стала оправдываться она.

— А я этого и не говорю. Саммер вчера просветила меня на этот счет, по ее словам, фильмы группы «G» — для детей. Я просто хотел еще раз убедиться в этом.

— Она хорошо разбирается в таких тонкостях, если ты это хотел проверить.

— Она сообразительный ребенок. Мимо нее ничто не пройдет незамеченным.

Джулия не ответила, ее внимание переключилось на катер, двигающийся по водной глади прямо под ними. Белый и гладкий, он шел на большой скорости, как будто состязаясь с ними в быстроте. На борту находился всего один человек, водитель, одет он был с ног до головы в белое, так что был почти не виден в ярком света дня. Тут самолет обогнал катер и, устремившись вперед, оставил его позади.

— Не наш ли это катер со съемочной площадки? — спросила Джулия, поворачивая голову назад, чтобы посмотреть еще раз.

— Разве?

— Мне показалось, что на нем есть установка для камеры. Но я не понимаю, кому понадобилось вытаскивать его на воду.

— Может, кто-то захотел покататься.

— Если он не используется для съемок, он должен находиться под замком.

— Давай еще раз посмотрим, — сказал Рей и сделал вираж для поворота.

На обратном пути они снизили высоту и летели почти задевая верхушки деревьев. Рей не стал делать полный разворот, а опустился к воде под углом. Наконец, они увидели катер. Он приближался к каналу, на берегу которого были причалы для катеров. Когда они подлетели ближе, катер нырнул к одному из них. Его движение вперед резко замедлилось, как будто мотор вдруг устал работать. За ту секунду, что самолет пролетал над ним, катер скользнул под крышу причала.

— Я ошиблась, — тряхнула головой Джулия. — Прости.

— Нет проблем, — ответил Рей и поднял нос самолета кверху, набирая высоту.

Этот маневр неожиданно вызвал в ней одно воспоминание. Помолчав, она сказала:

— Ты помнишь ту ночь, когда мы с тобой познакомились, и самолет, который пролетал над нами, — перед тем, как мы столкнулись с тобой?

Он отрывисто кивнул.

— Да, и что?

— Как я понимаю, такие самолеты иногда сбрасывают в болота грузы с наркотиками, где их подбирают катера. Так как ты когда-то работал в ДЕА, я хотела спросить — правильно ли я думаю?

— Это случается, — подтвердил он. — Несколько лет назад недалеко отсюда, около Грэнд-Пойнта, на шоссе, которое было закрыто для движения, потому что там велись работы, сел четырехмоторный ДС-4. Преступники успели выгрузить восемь или девять тонн марихуаны и полмиллиона монет, когда их накрыла полиция по сигналу от одного жителя Грэнд-Пойнта. Троих из группы гоняли по всему району.

— Увлекательное занятие.

— О нем до сих пор еще вспоминают. Но я хочу сказать, что сейчас наркотики в основном перевозят на катерах. Они приходят с островов и из прибрежных бухт, точно так же, как во время Сухого закона ввозили алкоголь или контрабандные товары.

— Тот, кто занимается этим, должен хорошо знать побережье и водные пути.

— Или нанять того, кто это знает, — согласился он и повернул голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

Но ведь она ни в чем не подозревала его, или это не так? С трудом выдержав его взгляд, она спросила:

— Это правда, что здесь активность торговцев наркотиками больше, чем, скажем, во Флориде?