земные строители по уровню своего разума приближались к взрослым людям. К людям, которые способны не только построить достаточно сложное сооружение по готовым рецептам, но и изобрести такое сооружение практически на пустом месте.

И тогда нам станет понятно, почему более умные неандертальцы победили более сильных Эректусов.

Итак, классические неандертальцы не были прямыми предками человека современного типа. Правда, иногда неандертальцами называют и все переходные формы, но это вряд ли правильно.

Эти переходные формы — ранние Сапиенсы — похожи на неандертальцев, но имеют прогрессивные черты, которых неандертальцы лишены.

С другой стороны, не следует преувеличивать примитивность неандертальцев. Их мозг был уже практически таким же, как у современного человека, и сомнительно, чтобы отсутствие подбородочного выступа мешало им членораздельно разговаривать. Ведь челюстной аппарат у них был уже значительно облегчен по сравнению с Эректусами и по всем параметрам приближался к человеческому.

И остается только две ярко выраженных черты, которые свидетельствуют о примитивности неандертальца — более приземистый и плотный костяк, якобы свидетельствующий о не вполне человеческой осанке, и надглазничный валик вместо надбровных дуг.

Но по большому счету эти два признака отличают неандертальца от современного человека ненамного больше, чем японского борца сумо от африканского бегуна-спринтера.

Впрочем, поскольку эти признаки образуют систему, можно согласиться с тем, что неандертальцы и прочие ранние Сапиенсы были ближе к Эректусам, чем современный человек. Однако эта близость проявлялась в первую очередь в наборе малозначительных атавизмов, которые не касались главного — разума.

Неандерталец был человеком разумным и вообще первым по-настоящему разумным существом на планете. Его разум был универсален, и если поздние Сапиенсы — наши с вами прямые предки — все-таки победили неандертальцев в борьбе за место под солнцем, то они скорее всего взяли уже не разумом, а чем-то другим.

По костям трудно определить, что же это было, однако есть предположение, что неандертальцы были специализированной разновидностью человека разумного. Они были наилучшим образом приспособлены к каким-то конкретным условиям, но это, естественно, снижало общую приспособляемость. Поэтому когда условия изменились, неандертальцы уступили место людям современного типа.

Попробуем предположить, что неандертальцы были особым северным подвидом человека разумного, который доминировал на всем протяжении ледникового периода. А Сапиенсы, лишенные этой специализации, не могли выйти на «оперативный простор» до тех пор, пока давление ледника не ослабло, а сами они не приобрели гораздо более важное качество — максимальный универсализм, при котором благополучие вида уже не зависит от его биологических особенностей.

Наглядный пример такого универсализма можно увидеть в том, что негр может жить в Сибири, несмотря на сорокаградусные морозы, хотя биологически негроидная раса приспособлена к тропикам.

Предположим, что неандертальцы были расой или подвидом, который наилучшим образом приспособлен к холодному климату. Прямых доказательств этому нет, так что предположение чисто умозрительное. Разве что коренастый костяк неандертальца отличается от более стройного костяка современного человека примерно так же, как костяк эскимоса отличается от костяка африканца из племени масаев. Возможно, это о чем-то говорит.

Пускаясь в область предположений, я хочу попытаться объяснить одну довольно странную вещь — стремительное возникновение человеческих рас.

Создается впечатление, будто они возникли сразу, на пустом месте, и в Европе испокон веков жили европеоиды, в Азии — монголоиды, а в Африке — негроиды. Это заставляет некоторых ученых предполагать, что человек современного типа образовался не в каком-то одном месте, а в трех разных ареалах, но в таком случае странно, почему же люди всех рас представляют собой один вид.

Между тем, универсальная приспособляемость человека разумного делает расовое деление вообще ненужным. К жизни в северной тундре одинаково хорошо приспособлены и белокожие финны и смуглые эскимосы. А в тропиках отлично уживаются и белокожие австралийцы, и европеоиды-индусы, и монголоиды-вьетнамцы, и негроиды-африканцы.

Но если предположить, что неандертальцы были наилучшим образом приспособлены к холодному климату, то это многое объясняет.

Светлая кожа и светлые волосы с одной стороны и узкие глаза с другой — это очевидные примеры приспособления к жизни на фоне обильного снежного покрова. В тундре светлая кожа и волосы служат хорошей маскировкой на снегу, а узкими глазами лучше смотреть вокруг, когда в тундре ослепительно искрится снежный покров.

Еще одна деталь — длинные волосы. В тропическом лесу они только мешают — зато в тундре могут служить дополнением к одежде. И прикрывают они очень важную точку — то место между лопаток, переохлаждение которого ведет к простуде.

А теперь допустим, что первые люди современного типа, сформировавшиеся в Палестине, напоминали современных негроидов или, скорее, людей эфиопского расотипа. Курчавые волосы, чем-то похожие на шерсть, темная кожа, стройное тело, быстрые ноги, высокий рост, никакого лишнего жира и никакой склонности к ожирению.

Поскольку Палестина принадлежит к бассейну Атлантического океана, а кроме того, есть основания полагать, что берберы Атлантического побережья, чей расотип обычно считают результатом древнего смешения европеоидов с негроидами, на самом деле являются прямыми потомками древнейшей человеческой расы, мы назовем эту расу «атлантической».

И вот в межледниковый период 30–40 тысяч лет назад эти люди вышли на просторы Евразии. В силу своей максимальной приспособляемости они могли выжить здесь и без изменения своего биологического типа, но они по привычке захватывали с боем местных женщин и скрещивались с ними.

Есть предположение, что Сапиенсы воспринимали неандертальцев, как своего рода троллей, уродов, которых необходимо истребить до последнего человека. Однако это сомнительно. Неандертальцы отличались от современных людей ненамного больше, чем люди разных рас отличаются друг от друга. Так что скрещивание вполне могло происходить.

…………………………………………

Абхазская снежная женщина Зана и ее дети от местных мужчин (сын Хвит и трое других).

…………………………………………

А теперь предположим, что в лесах и тундрах Евразии к этому времени за сто тысяч лет сформировались две холодолюбивых расы неандертальцев. Одна — лесная, со светлой кожей и мягкими длинными волосами, а другая — тундровая, с волосами тоже длинными, но более жесткими, а также с узкими глазами.

Скрещивание темнокожих Сапиенсов с лесной расой привело к появлению европеоидов, которые унаследовали от «атлантов» высокий рост, стройность и черты лица, а от неандертальцев — светлую кожу, длинные волосы и более обильный волосяной покров по всему телу, а также склонность к накоплению избыточного жира.

Соответственно, скрещивание «атлантов» с тундровыми неандертальцами дало иной результат. От этого скрещивания получились монголоиды, которые сохранили смуглую кожу и менее обильный волосяной покров, но унаследовали от неандертальцев некоторые черты лица — в частности, узкие глаза и, возможно, выдащиеся скулы, а также более плотный костяк и менее высокий рост.

В Северной Африке люди «атлантической расы» тоже скрещивались с представителями более ранних форм, которые, однако, отличались большим разнообразием, что привело к многообразию африканских расотипов. Однако классические негроиды сохранили в основном «атлантические» черты, и к