Сложнопроизносимое слово «конфиденциальная» возымело на дежурного нужное действие.

— Это чего, про террористов, что ли?

Посетитель многозначительно промолчал.

Его по-быстрому сопроводили к следователю.

— Чего у вас? — недовольно спросил тот.

— Вот, — ответил гражданин, вытаскивая из кармана конверт.

— Там чего? — напрягся следователь.

— Деньги, — ответил гражданин. — Пять тысяч. Долларов. Нашел сегодня на дороге, когда гулял с собакой. Хочу как сознательный гражданин сдать их правоохранительным органам.

Следователь заметно поскучнел. Потому что терпеть ненавидел сознательных, усложняющих жизнь милиции граждан.

— Хорошо, сейчас мы составим протокол о том, где вы их нашли, при каких обстоятельствах, узнаем, не было ли в вашем районе совершено краж и разбойных нападений, в которых вы принимали участие, и задержим вас на трое суток до выяснения обстоятельств.

— Зачем протокол? — всплеснул руками сознательный гражданин. — Я готов без всякого протокола.

— Да?..

Следователь оживился.

— Конечно! Я уверен, вы найдете и вернете эти деньги хозяину!

— Ну да! — совсем обрадовался следователь. — Конечно, вернем!.. Тогда большое вам спасибо от лица милиции и меня лично за ваш в высшей степени гражданский поступок!

И следователь стал трясти гражданину руку.

— Да, да, конечно, — кивал тот. — Вы знаете, я не первый раз нахожу деньги.

— Да вы что?..

— И у меня есть предчувствие, что я скоро найду еще деньги, думаю, раза в три больше, чем теперь, и, когда найду, хотел бы принести их именно вам…

— Конечно, несите! — вскричал следователь. — В любое время дня и ночи. Прямо ко мне, минуя ноль два!

— А можно вас спросить? Вернее — попросить?

— А о чем, собственно? — насторожился милиционер.

— А, собственно, о пустяке.

И сознательный гражданин вытащил из кармана фотографию.

— Завтра вот этот человек будет в Москве. Вот по этому адресу.

— Ну и что? Что нам с того? Он террорист, фальшивомонетчик или алиментщик?

— Ни то ни другое.

— За что же его тогда привлекать?

— Например, за отсутствие документов. Мне почему-то кажется, что у него не будет при себе документов. Вы ведь имеете право задержать гражданина до выяснения личности?

— Ну?..

— Вот и задержите. И держите его у себя месяц. А я пока поищу оброненные деньги. Думаю, что как раз через месяц я их найду.

— Не пойдет! — строго сказал милиционер. — Лучше потерянные деньги найти прямо сейчас. Всю потерянную сумму. Вот как пойдете снова гулять с собакой — так и найдите.

— Ну хорошо, я конечно, попробую. Но вряд ли всю сумму. Скорее всего, смогу случайно найти половину. А другую — после, через месяц. Такое у меня предчувствие.

Следователь кивнул. И поинтересовался:

— А этого, которого задержать, на каком основании задержать?

— На каком хотите. Как беспаспортного бродягу. Как международного бомжа. Как психа, который утверждает, что он немецкий подданный, грозясь подать на всех в Гаагский суд.

— Маловато будет, — вздохнул милиционер. — А что, если он возьмет на себя какое-нибудь особо тяжкое преступление. У нас как раз есть подходящие «висяки» — нутам изнасилование, пара разбойных, расчлененка. Тогда хоть на двадцать лет! Без вопросов! С нашим привеликим удовольствием!

— А он сознается?

— Будьте уверены, — заверил следователь. — Не таких кололи!

— Нет, расчлененка это слишком, — поморщился гражданин. — Пусть будет что-нибудь попроще. Нутам воровство или угон.

— Ну ладно, пусть будет угон, — вздохнул следователь, который хотел избавить свой отдел от «глухаря».

Гражданин кивнул и было пошел.

Но его задержали! Да нет — на минутку.

— Слушай, а зачем тебе это надо? — шепотом спросил следователь. — Нет, я не к тому, но просто интересно!

— Зачем?.. Например, затем, что я собираюсь на курорт. С его женой, — задумчиво ответил гражданин. — И хотел бы, чтобы ее муж не мешал нашему счастью. Один месяц!

— Ну ты ловкач! — понятливо заржал милиционер. — Я бы до такого не додумался…

А дальше все пошло как по писаному.

В протоколе задержания…

Нет, все-таки есть в жизни счастье! Вот не было, не было, а тут — раз и привалило! Как с куста!..

Счастливец, нежданно-негаданно ставший миллионным переселенцем из России, сошел с трапа самолета. В аэропорту его встречали немногочисленные и неофициальные лица. В одном-единственном лице. Которое прибывший в упор не узнал, хоть видел его не далее как сутки назад.

Herr Kuznezov шел по аэропорту, и жизнь представлялась ему сплошным праздником. Почти карнавалом.

А карнавал и был!..

Потому что не успел он выйти в зал, как к нему подскочил шустрый «бомбила», который, ухватив его за рукав, потянул к своей машине.

— Вам куда, в центр?.. Доставим айн момент, с ветерком и мимо пробок. Если нужна гостиница, могу посоветовать, если насчет досуга — тоже, если надо валюту сдать — хоть сейчас…

Herr Kuznezov пытался упираться, но куда там — водитель толкал его, как бульдозер, напирая всем телом и пихая со всех сторон коленками.

— Всего-то сто баксов… Восемьдесят… Ну хорошо, пятьдесят… Ну ладно — сорок… Тебе чего — тридцатки жаль? Разве это деньги?.. Это ж почти как на маршрутке, только там давка и карманники — вмиг кошель срежут. Верно тебе говорю!.. А со мной надежно, как в Сбербанке!..

Подтащил, впихнул пассажира в потрепанную «Ауди», заскочил сам, торопясь, захлопнул дверцу.

— Ну что, поехали, камрад?

Поехали.

Тридцатки Кузнецову было жаль, но сегодня к вечеру он должен был разбогатеть. На целых сто тысяч. Так стоило ли мелочиться.

Всю дорогу водитель травил ему разные байки и рассказывал анекдоты, и отчего-то иногда его голос казался Кузнецову знакомым. Хотя — откуда? Он и в Москве-то несколько лет не был…

Въехали в город. Возле метро «бомбила» притормозил.

— Слушай, тут такое дело, мне за сигаретами смотаться надо! — сказал он. — Кончились, заразы… Ты это, подожди. Если чего надо — скажи, я куплю.

Но пассажиру ничего не требовалось.