Франсуаза зашла. Сердце ее бешено колотилось. Старик выглядел взволнованным.
– Я хотел поблагодарить вас, – сказал он.
– Я всего лишь делаю свою работу.
– Я имею в виду не вашу профессиональную компетенцию. Я нахожу, что вы очень умны.
– А-а.
– Вам доступны такие вещи, которые, как правило, не доступны молодым женщинам.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Прекрасно понимаете. Вы разобрались в том, что здесь происходит, и проявили изрядную проницательность. Вам ясно главное: я люблю Хэзел. В моей любви к ней вы можете не сомневаться. «Люби и делай что хочешь», – учит Блаженный Августин.
– Месье, это не мое дело.
– Знаю. И все же я говорю вам это, потому что глубоко уважаю вас.
– Спасибо.
– Нет, это я должен вас благодарить. Вы замечательный человек. И, вдобавок, вы красавица. Вы, как богиня Афина, соединяете в себе красоту и мудрость.
Медсестра опустила глаза, словно смутившись, попрощалась и поспешно ушла, за дверью морской воздух окутал ее, повеяв свободой, и она наконец вздохнула с облегчением.
«Я узнала то, что хотела», – сказала она себе.
Купив кое-что в аптеке, Франсуаза зашла в кафе. Вообще-то это было не в ее привычках.
– Кальвадос, пожалуйста.
«С каких пор женщины пьют такое?» – удивился про себя хозяин кафе.
Моряки тоже с удивлением посматривали на красивую женщину отнюдь не легкомысленного вида, которая, казалось, была погружена в размышления о чем-то чрезвычайно важном.
«Теперь, когда я знаю наверняка, надо стать вдвое бдительней. Мне повезло, что он не обратил внимания, когда я солгала насчет клизм. Похоже, что он может слушать наши разговоры прямо из курительной, которая, наверно, соединяется слуховой трубой с комнатой Хэзел. Бедняжка, представляю, в каком она сейчас состоянии! Как же дать ей понять, что я – ее союзница? После всего, что я ей наговорила, будет ли она доверять мне? Я бы написала ей записку, но это невозможно: ищейки Капитана не позволят пронести ни клочка бумаги». Несколько дней назад Франсуаза заметила, как один из обыскивавших ее людей внимательно читал инструкцию по применению на коробочке с лекарством из ее сумки. На вопрос, что он рассчитывает найти, бдительный страж ответил: «А может, вы составили зашифрованное послание, подчеркивая определенные буквы». Ей ничего подобного и в голову не приходило. «Разве я сумею перехитрить этих церберов? Я могла бы взять с собой чистую бумагу и написать Хэзел в ее присутствии, но тогда она станет задавать вопросы, которые будут услышаны: „Что вы делаете, Франсуаза? Что это вы пишете? Зачем прижимаете палец к губам?“ Нелегко же мне придется с этой простушкой! Нет, будем следовать моему плану. Если бы только на это не требовалось так много времени!»
Она встала, подошла к стойке бара и спросила хозяина:
– Чем занимался Капитан до того, как поселился на Мертвом Пределе?
– А почему вы им интересуетесь?
– Я сейчас его лечу. Начальная стадия плеврита.
– Он, должно быть, немолод. В последний раз я видел его лет двадцать назад, и уже тогда он выглядел стариком.
– Море быстро старит.
– В его случае, думаю, не одно только море.
– Что вы о нем знаете?
– Совсем немного. Знаю, что зовут его Омер Лонкур, – согласитесь, с таким именем ему было на роду написано стать моряком[1]. Жизнь он прожил, насколько я слышал, бурную, был контрабандистом в Китайском море. И здорово на этом разбогател. Тридцать лет назад он ушел на покой.
– Почему так рано?
– Никто не знает. Но вроде бы он влюбился.
– В кого же?
– В какую-то женщину. Он привез ее на своем корабле. Никто ее никогда не видел. Лонкур купил остров и поселил там свою любовницу.
– Это было тридцать лет назад, вы уверены?
– Абсолютно.
– Как же получилось, что вы никогда не видели эту женщину?
– Она не покидала Мертвый Предел.
– Откуда же вам тогда известно о ее существовании?
– От Жаклин, кухарки Лонкура. Она иногда говорила о какой-то барышне.
– Она ее видела?
