Страшный след оставляли за собой жестокие грабители. Вот что писал тогда один франкский монах:

«Печально время, в которое мы живём, ибо неистовства язычников вызвали всеобщее бедствие. Королевства, некогда столь славные, лишились своей славы; короли, некогда столь сильные, лишились своего могущества. Воды рек окрашены кровью жертв, а земля покрыта трупами. Кости убитых тлеют на островах Сены. Берега, прежде прекрасные, как божий рай, опустошены огнём и мечом…»

За несколько поколений, в течение которых мирные, трудолюбивые рыболовы и скотоводы превратились в свирепых морских разбойников, изменился я их характер. Занятие пирата сделалось у норманнов почётным, грабежи на море и на суше прославляли воина. Лучшим качеством мужа признавалась храбрость. Смерть на соломе (то есть дома, в мирной обстановке) приносила позор умершему и его семье. Зато считалось, что храбрецов, погибших в бою, небесные воительницы, девы валькирии, провожали в обитель богов Валгaллу; там перед ними раскрывались сразу 540 райских ворот. Товарищи, ранее их павшие на поле славы, встречали новичков с боевой песней и вели за пиршественный стол. И сам отец богов Один поднимал в честь вновь прибывших чару с вином…

Не всегда норманнские мореходы попадали туда, куда хотели держать путь. Случалось, что бури уносили их корабли совсем в другую сторону, чаще всего на закат солнца. Так, ещё в VII и VIII веках нашей эры викинги открыли Шетландские и Фарерские острова и другие северо-западные архипелаги.

Норманнские конунги были «хозяйственными» людьми. Открыв, в океане какие-нибудь земли, они использовали их для набегов на соседние страны, или чтобы продвигаться на запад.

Во второй половине IX века норманнские корабли были заброшены штормом к какому-то огромному острову, отстоявшему на сотни миль к западу от Скандинавии. Перезимовав там, мореплаватели вернулись на родину и поведали о привольных пастбищах и обширных лесах вновь открытой земли. Местоположение острова осталось неясным: ведь в те времена определение широт и долгот велось очень примитивно — расстояния исчислялись днями пути, а о компасе в Европе ещё не знали.

Тем не менее, соблазнённый рассказами возвратившихся соотечественников, некий конунг Флoки отправился разыскивать «обетованную землю».[49]

Отойдя к северо-западу от Фарерского архипелага, Флоки выпустил из клетки одного из взятых с собой вoронов. Ворон полетел обратно на родину.

Через три дня был выпущен второй ворон: тот покружился в воздухе и опустился на палубу. И лишь третий ворон, освобождённый ещё через несколько дней, взмахнул чёрными крыльями и без колебаний направился на северо-запад. Флоки повёл свой корабль в ту же сторону и вскоре увидел незнакомый берег, изрезанный глубокими фиордами.

Негостеприимно встретил остров новых поселенцев: холодная зима, снегопады, гибель скота, не обеспеченного кормом и тёплым кровом, заставили Флоки и его дружинников покинуть наспех возведённые хижины и вернуться на родину. А вновь открытый остров они назвали Исландией, что означает «Ледовая страна».

Прошло несколько лет, и в Исландию отправились новые экспедиции. Оказалось, что жить там не так уж плохо.

Природа Исландии[50] отличается большим разнообразием. В ней есть и горы, и возвышенные плато, и даже заболоченные низменности.

Иногда Исландию называют страной вулканов, там их более сотни. Самый значительный — Гекла действует и до сих пор.

В Исландии мягкий морской климат. Значительную часть года и море и суша покрыты туманами. Лето там не жаркое, зато и зимой не бывает лютых морозов. В старину исландцы занимались преимущественно скотоводством и рыбной ловлей в окрестных водах. Её население росло быстро. Уже в X веке в Исландии насчитывалось более 25 тысяч жителей, а по тем временам это была очень значительная цифра.

Естественно, что открытием Исландии не закончились плавания викингов на запад. Сначала капризы стихий, а потом специальные экспедиции продвигали норманнов всё дальше от берегов Европы.

Источником наших знаний о прошлом планеты являются памятники старины (остатки древних людских поселений, курганы и т. п.), летописи, былины. Скандинавские сказания называются сaгами. Саги рассказывали вдохновенные старцы — скaльды.

Вот что говорит об открытии Гренландии «Сага об Эрике Рыжем».

Норвежский ярл Эрик Рыжий был, наверное, огненноволосым человеком, раз уж заслужил такое прозвище среди своих русых и рыжеволосых сограждан. Он обладал чрезвычайно неуживчивым характером: при спорах и ссорах сразу хватался за кинжал.

Случилось так, что неумеренно орудуя кинжалом, Эрик Рыжий убил одного земледельца. Такое часто бывает среди викингов, считавших «смерть на соломе» позором. Обычно дело кончалось тем, что убийца платил в пользу родственников убитого более или менее значительную вuру (выкуп), определяемую по соглашению сторон.

Эрик отказался платить виру и был изгнан из Норвегии. Он отправился в Исландию с небольшой дружиной из родственников и слуг. Но и в Исландии буйное поведение Рыжего навлекло на него гнев старейшин, и ему предложили покинуть и эту страну.

Куда деваться?

За несколько лет до этого занесённые непогодой на запад исландские промышленники перезимовали на шхерах,[51] за которыми вдали виднелась неизвестная большая земля. Вот эту-то землю и отправился открывать беспокойный ярл с кучкой своих сторонников.

Вероятно, ему мерещились просторы новой страны, такой же безлюдной, какой была Исландия до прибытия первых поселенцев: там, на этих просторах, он станет полным хозяином, там над ним не будет тяготеть власть закона. И Эрик Рыжий такую землю нашёл: ею оказалась Гренландия; случилось это в 982 году.

Целых два лета в периоды, когда море освобождалось ото льдов, плавал Эрик с дружиной вдоль берега незнакомой страны. Миля за милей, десятки, сотни миль к северу и к югу — и везде перед удивлёнными и даже охваченными тревогой мореходами тянулся суровый скалистый берег, изрезанный фиордами. Ведь Эрик и его спутники не знали, что ветер странствий пригнал их к самому большому острову земного шара.[52]

Суровая, угрюмая земля! Остроконечные горные вершины со сползающими с них ледниками перемежались ступенчатыми плоскогорьями, а если отважные исследователи углублялись внутрь страны на несколько миль, перед ними вставала величавая ледяная стена высотой в сотни локтей.

Одолев крутизну, путешественники останавливались в изумлении: насколько хватал глаз, расстилалась ледяная равнина, пересечённая узкими трещинами, у которых не было видно дна…

В некоторых местах ледовое поле нависало над скалистым берегом, и вдруг от него отламывался громадный кусок и с шумом грохался в воду. Окажись в ту пору рядом их корабль, гигантские волны закружили бы его, как щепку, и разбили о скалы. Норманны наблюдали рождение айсбергов.