убедился, что слух о нём и его чудесных товарах опередил его, и рыбаки уже не пытались прятаться при приближении его корабля. Видно, жители низовья по известным только им внутренним протокам могли быстро сообщаться друг с другом на легких лодочках, плетённых из тальника и обтянутых тюленьими шкурами. Торговля шла очень успешно.

И вот в один из ясных летних дней перед глазами изумлённых корабельщиков открылась необозримая зеленовато-синяя гладь, поднимавшаяся вверх до самого горизонта.

Большая Солёная Вода!

Гребцы опустили вёсла. Гурм, Лорг, кормщик Кнот, стражи, гребцы — все, как зачарованные, смотрели на необозримое пространство моря, и их охватывал невольный страх.

Так вот она, эта Большая Солёная Вода! Она была спокойна и ласкова, но что здесь творится во время бури? Люди недавно узнали, какие волны гонит ветер по нижнему Ористу, и догадывались, что здесь он поднимает целые водяные горы…

По знаку Кнота гребцы налегли на вёсла, и корабль тронулся. Когда — берег стал лишь узкой синей полоской, кормщик остановил корабль. Торжественная тишина стояла вокруг, и корабельщики не решались нарушить её громким словом.

Кнот опустил за борт кувшин на верёвке и, вытащив его, поднёс к губам. На его лице отразилось удивление, и он передал кувшин Гурму.

От Гурма сосуд перешёл к Лоргу, потом к стражам и, наконец, к рабам. Все убедились, что вода пресная.

— Значит, наши предки говорили неправду, что у Большой Воды горько-солёный, неприятный вкус! — воскликнул Лорг.

Гурм оборвал брата:

— Молчи, мальчишка! Я понял, почему здесь сладкая вода: это всё ещё вода нашего Ориста!

Тем временем день стал клониться к вечеру, на небо набежали облачка, подул лёгкий ветерок и корабль стало покачивать. Кнот сказал:

— Клянусь богами, погода меняется! Скорее к берегу!

Дул попутный ветер, на мачте подняли парус, и судно быстро понеслось на юго-запад, к полоске берега, видневшейся вдали.

Лорг, смотревший назад, вскрикнул от испуга и схватился за лук.

— За нами гонятся морские чудовища! — воскликнул он.

Все поглядели туда, куда указывал мальчик. Действительно, стая больших чёрных существ — не то рыб, не то зверей — мчалась за кораблем, то высовывая из воды длинные острые морды, то снова скрываясь. Спинные плавники их резали волны.

Это были дельфины. Крумины и тон-кролы видели их впервые. Стая догнала корабль, обошла его и повернула назад. Дельфины затеяли игру, знакомую мореплавателям наших дней, но изумившую Гурма и его людей. Дельфины кувыркались в волнах, то и дело показывая блестящее белое брюхо, они носились вокруг судна, ныряли под ним с такой быстротой и лёгкостью, будто корабль стоял на месте.

Лорг натянул было лук, но Кнот задержал его руку:

— Не стреляй! Может быть, этим зверям покровительствуют духи Большой Солёной Воды?

— А вдруг они сами и есть эти духи? — предположил один из стражей, и Лорг испуганно опустил лук.

У берега, на мелководье, дельфины отстали от корабля. Заметив небольшую бухточку, корабельщики пристали на ночлег. Места были незнакомые и, может быть, опасные, поэтому костер разводить не стали. На первую вахту стал Гурм с половиной стражей. Он зорко вглядывался в темноту берега, поднимавшегося плоскими уступами.

Ночью разбушевалась буря. Волны с яростью били в берег, корабль скрипел и стонал, но проснувшиеся гребцы теперь уже не боялись, что он развалится под ударами. Только качка не дала никому покоя до самого рассвета.

День занялся хмурый и бурный. Лохматые серые тучи низко неслись над землей. Пенистые волны набегали на низкий берег и с шипением откатывались назад.

Продолжать путешествие было невозможно. Стражи сбились на берегу тесной кучкой, а гребцы, насквозь промокшие под брызгами волн, корчились на жёстких скамейках, проклиная дурную погоду и жестокого хозяина.

Штормовой ветер дул два дня. Он утих лишь на третью ночь.

Корабль двинулся вдоль морского берега к югу. Море здесь было мелкое, покрытое небольшими низкими островками и отмелями. Часто путь преграждали длинные песчаные косы, отходившие от берега. Их приходилось огибать.

Ни одного селения, даже ни одной рыбачьей избушки не виднелось на этом плоском, низком берегу, открытом ярости зимних бурь, налетавших с востока. Зато море было населено густо. Часто встречались стаи дельфинов, веселивших экипаж корабля своей игрой. Завидев корабль, с низменных островков и песчаных кос спасались в воду тюлени. Этот страх перед людьми доказывал, что на тюленей здесь охотятся. Впрочем, об этом ясно свидетельствовала и груда тюленьих шкур в каюте Гурма.

Мелководье, у побережья кишело рыбой. Насадив на крючки кусочки ракушечьего или крабьего мяса, Лорг и молодой воин Фран вытаскивали больших стерлядей, упористых медно-красных сазанов, странных плоских камбал, головастых бычков… У бортов судна по поверхности воды плавали, колыхаясь, полупрозрачные изящные колокола медуз, но, пойманные в сосуд, они мгновенно обращались в грязноватую слизь. У береговой линии можно было собрать сколько угодно ракушек и наловить юрких крабов.

Не менее, чем вода, был заселён и воздух. Широко раскинув могучие крылья, парили в небе альбатросы, над водой носились буревестники, крикливые чайки ныряли в море за добычей, колонии длинноногих фламинго ещё издали поражали глаз необычной на море красной и розовой окраской. По вечерам на островах тесно становилось от великого множества собиравшихся на ночевку птиц.

Разноперое население долго галдело и ссорилось из-за мест. Потом у побережья наступала чуткая тишина.

На этом пустынном море особенно ярко проявлялась необычайная сила жизни, ещё не тронутой человеком.

Корабль Гурма уже целую неделю плыл к югу, следуя вдоль изгибов берега и не удаляясь от него, чтобы быстро найти убежище во время бури. Часто судно натыкалось на мель, и требовалась усиленная работа всех людей, чтобы его стащить.

И вот тут-то Фаттар, наконец, поймал так долго ускользавший от него случай.

Идя под парусом при довольно сильном ветре, корабль с размаху врезался в илистую отмель. Лорг и Фран, раздевшись, прыгнули за борт и побрели на разведку. Они узнали, что отмель узкой полосой вдается далеко в море, и обходить её было бы слишком долго. Решили перетащить судно через мель, как не раз уже делали раньше.

Люди густо облепили судно с бортов и кормы, тащили и толкали его. Суматохи и тесноты было много, а толку мало: руки срывались со скользких бортов, и корабельщики шлепались в воду. Особенно путались под ногами рабы со своими длинными, мешавшими всем цепями. В недобрый для Гурма час ему пришла мысль ускорить дело, и он распорядился, чтобы рабы влезли на судно. Стоя возле мачты, купец приказал: