деятельности. Что это – замороженные компании? Замороженные в ожидании чего? Подставные компании для прикрытия какой-то другой деятельности? Вероятно, ответы на эти вопросы Веннерстрём держал не в компьютере, а в голове, и потому такая информация никогда не попадала в электронные документы.
Лисбет Саландер считала, что ответов на подобные вопросы им получить не удастся. Перед их глазами проходили факты, но они не могли проникнуть в их суть. Империя Веннерстрёма напоминала луковицу: снимешь один слой оболочки, а под ним уже другой, и разворачивается целый лабиринт компаний с чрезвычайно сложными взаимными связями. Компании, счета, фонды, ценные бумаги – едва ли хоть кто- нибудь, даже сам Веннерстрём, имел полное представление о состоянии дел. Эта империя жила собственной жизнью.
Существовала разве что некая схема или, по крайней мере, намек на нее: путаница компаний, принадлежавших одна другой. При попытке сделать оценку стоимости империи Веннерстрёма получались результаты с абсурдно большим разбросом: от ста до четырехсот миллиардов крон. Все зависело от того, кого спрашивали и как подсчитывали. Но если компании владеют доходами друг друга, какова же тогда их общая стоимость?
Когда Саландер задала этот вопрос, Микаэль Блумквист обратил к ней измученное лицо.
– Это эзотерика, – ответил он и продолжил сортировать банковские кредиты.
После того как Лисбет Саландер выпустила джинна, борьбе с которым Микаэль Блумквист теперь посвящал все свободное от сна время, они ранним утром поспешно покинули Хедебю. Они поехали прямо к Лисбет и провели перед ее компьютером двое суток, в течение которых она демонстрировала Микаэлю владения Веннерстрёма. У него возникло много вопросов, но один из них был вызван чистым любопытством.
– Лисбет, как тебе удается практически управлять его компьютером?
– Благодаря маленькому изобретению моего коллеги Чумы. У Веннерстрёма имеется лэптоп Ай-Би-Эм, на котором он работает и дома, и в офисе. Следовательно, вся информация собирается на одном-единственном жестком диске. У него в доме широкополосный Интернет. Чума изобрел своего рода манжетку, которая застегивается вокруг самого кабеля, и я ему сейчас ее тестирую; манжетка регистрирует все, что видит Веннерстрём, и пересылает информацию дальше, на какой-нибудь сервер.
– Разве у него нет персонального файрвола?
Лисбет улыбнулась:
– Разумеется, есть. Но вся соль в том, что манжетка работает и как своего рода файрвол. В результате его компьютер взламывается очень быстро. Скажем, если Веннерстрём получает мейл, то сообщение сначала попадает на манжетку Чумы и мы можем его прочесть еще до того, как оно проходит его файрвол. Хитрость заключается в том, что мейл переписывается и к нему добавляется исходный код в несколько байт. История повторяется каждый раз, когда Веннерстрём что-нибудь скачивает в свой компьютер. С фотографиями получается еще лучше. Он очень много ползает по Сети. Каждый раз, когда он открывает порноснимок или заводит новую домашнюю страницу, мы добавляем несколько строчек исходного кода. Через некоторое время – несколько часов или дней, в зависимости от того, как много он пользуется компьютером, Веннерстрём скачивает себе целую программу, примерно в три мегабайта, где каждый фрагмент присоединяется к следующему.
– И что из этого?
– Когда последние фрагменты встают на место, программа интегрируется с его интернетовской программой. Он воспринимает это как зависание своего компьютера и вынужден его перезагрузить. Во время перезагрузки инсталлируется совершенно новое программное обеспечение. Он использует «Майкрософт эксплорер». В следующий раз, когда он запускает «Эксплорер», он на самом деле запускает совершенно другую программу, которая незаметна на его рабочем столе, работает и выглядит как «Эксплорер», но делает еще много разных вещей. Первым делом она контролирует его файрвол и следит за тем, чтобы все работало. Потом она начинает сканировать компьютер и посылает фрагменты информации каждый раз, когда он, находясь в Сети, кликает мышкой. Через некоторое время, опять-таки в зависимости от того, как много он сидит в Сети, полная зеркальная копия содержимого его жесткого диска собирается на некоем сервере. И настает время для Эйч-ти.
– Эйч-ти?
– Сорри. Чума называет это Эйч-ти. Hostile Takeover.
– А-а.
– Главная хитрость заключается в том, что происходит дальше. Когда структура сформировалась, у Веннерстрёма получилось два полных жестких диска – один на собственном компе, а второй на нашем сервере. В дальнейшем, когда он запускает свой компьютер, он на самом деле запускает отраженный компьютер. Он работает уже не на собственном компьютере, а на нашем сервере. Его компьютер начинает слегка тормозить, но это почти незаметно. И когда я подключаюсь к серверу, я могу подсоединяться к его компьютеру в реальном времени. Каждый раз, когда Веннерстрём нажимает на клавишу своего компьютера, я вижу это у себя.
– Твой приятель, вероятно, тоже хакер.
– Это он организовал нам прослушку в Лондоне. Он немного странный и никогда не общается с людьми, но в Сети он легенда.
– Хорошо, – сказал Микаэль с покорной улыбкой. – Вопрос номер два: почему ты не рассказала о Веннерстрёме раньше?
– Ты меня не спрашивал.
– А если бы я так и не спросил – допустим, мы с тобой никогда бы не встретились, – ты бы так и молчала о том, что Веннерстрём бандит, а «Миллениум» бы тем временем обанкротился?
– Меня никто не просил разоблачать Веннерстрёма, – нравоучительным тоном ответила Лисбет.
– Но если бы?
– Я ведь рассказала, – отрезала она.
Микаэль оставил эту тему.
Содержимое компьютера Веннерстрёма полностью поглотило Микаэля. Лисбет переписала жесткий диск Веннерстрёма – около пяти гигабайт – на десятки CD, и ей уже начинало казаться, что она более или менее переехала в квартиру Микаэля. Она терпеливо ждала, пока он во всем разберется, и отвечала на постоянно возникающие у него вопросы.
– Я просто не понимаю, как он может быть таким кретином, что собирает весь материал о своем грязном белье на одном жестком диске, – сказал Микаэль. – Если это попадет в полицию…
– Люди вообще часто делают глупости. Вероятно, он попросту не думает, что полиции когда-нибудь придет в голову конфисковать его компьютер.
– Чувствует себя выше любых подозрений. Я согласен, что он высокомерный засранец, но должны же у него быть консультанты по безопасности, которые могут ему объяснить, как обращаться с компьютером. У него там хранится материал аж с девяносто третьего года.
– Компьютер довольно новый. Он произведен год назад, но Веннерстрём, похоже, перенес туда всю старую корреспонденцию и тому подобное, вместо того чтобы сохранить на CD-дисках. Однако он все же использует шифрующие программы.
– Что совершенно бессмысленно, если ты находишься прямо в его компьютере и читаешь пароли каждый раз, как он их вставляет.
Когда они пробыли в Стокгольме четыре дня, в три часа ночи Микаэлю на мобильный телефон вдруг позвонил Кристер Мальм.
– Хенри Кортез сегодня вечером ходил с подружкой в кабак.
– Вот как, – сонно произнес Микаэль.
– По пути домой они оказались в кафе на Центральном вокзале.
– Не лучшее место, чтобы кого-то соблазнять.
– Послушай. Янне Дальман у нас в отпуске. Хенри вдруг заметил его за столиком в компании другого мужчины.
– И что?
– Хенри узнал его спутника по фотографии под его статьями. Это Кристер Сёдер.
– Мне кажется, я знаю это имя, но…
