необработанным общественным мнением, они не смогли бы ничего; но и эта инертная масса сама ничего не может без «бродила» партий. Они придают индивидуальным мнениям ясное выражение, они обогащают и развивают их. А равно и усиливают: без партий носителям тех или иных взглядов не хватало уверенности в самих себе; и совсем иное дело видеть, что твои мнения разделяются другими, признаны официально, взяты на вооружение организациями — тогда они завоевывают авторитет и обретают уверенность. Плюс к тому партии их стабилизуют: без них мнение изменчиво, зыбко, неустойчиво; выборы в странах с молодой демократией, где партии еще прочно не укоренились, характеризуются значительными колебаниями от одного голосования к другому, что ослабляет режим. Партии ведут к кристаллизации общественного мнения; они дают скелет этому бесформенному, желеобразному образованию. И, наконец, они концентрируют тождественные мнения: сглаживая индивидуальные различия, снимая личное своеобразие, они как бы переплавляют их в несколько крупных семейств мысли. Этот синтез — труд не менее важный; без него не было бы ни выборов, ни политического представительства, ибо они невозможны в обстановке бесконечного хаоса личных мнений.

Выделив общественное мнение из массы частных, партии не перестают постоянно его информировать, направлять, вести за собой. Любая избирательная кампания включает в себя выработку платформы, способной привлечь максимум избирателей, предлагая им частные цели применительно к их интересам; но эти частные цели выступают только одним из аспектов — часто внешним и второстепенным — общей деятельности партии, в которой все подчинено ее парламентской и правительственной тактике. Сам механизм выборов имеет, стало быть, тенденцию деформировать общественное мнение, следуя технике, идентичной той, что применяется в отношении иных вспомогательных движений: речь идет об использовании совпадения между некоторыми специфическими целями партии и устремлениями избирателей для того, чтобы пристегнуть их к общей политике партии, выходящей далеко за пределы этих частных целей. Весьма типичен в этом отношении пример французской компартии. В 1951 г. более 25 % французских избирателей проголосовали за коммунистов, но совсем небольшая часть из этих 25 % принимала общую политику партии. Подавляющую же часть составляли люди, в принципе не согласные с коммунистической доктриной, но солидарные с партией по некоторым отдельным вопросам: рабочие, считавшие ее способной защитить их классовые интересы; мелкие и средние крестьяне, стремившиеся открыто заявить свой протест крупным землевладельцам; издольщики и арендаторы, выступавшие против своих собственников; люди левых взглядов, традиционно голосующие за самую левую партию; патриоты, движимые воспоминаниями о Сопротивлении и маки, etc. Методичный и скрупулезный — регион за регионом — анализ мотивов, побуждающих голосовать за коммунистов, был бы крайне интересен. Он подтвердил бы разрыв между общественным мнением и его выражением посредством выборов, ибо 25 % избирателей, проголосовавших за коммунистов, определяют вес партии в стране и служат базой ее парламентского представительства. Пример коммунистов был приведен, поскольку он особенно типичен, но расхождение между действительным и обработанным общественным мнением характерно для всех партий. И оно тем значительнее, чем больше партия централизована, лучше организована, прочнее опирается на всеобъемлющую и непротиворечивую доктрину, позволяющую ей воздействовать на общественное мнение, а не регистрировать его, руководить массами, а не следовать за ними.

Те, кто не приемлет режим партий, порицают эту деформацию, не понимая, что она неизбежна и что дело не столько в деформировании, сколько в формировании. Они совершенно не видят, что необработанное общественное мнение неуловимо, что только при условии обработки оно может выразить самое себя и что способ выражения необходимо предполагает известные рамки, модифицирующие его. Различные приближенные методы, вероятно, позволяют подойти к изучению необработанного общественного мнения: например, техника опросов, монографического исследования, анкетирования, etc. В политическом плане менее неверное представление по какому-то определенному вопросу может дать даже проведение референдума; отметим, кстати, что результаты референдумов редко совпадают с результатами выборов, даже в чисто правительственных вопросах: пример расхождения результатов бельгийского референдума и выборов 1949 г. весьма в этом отношении типичен. При всех обстоятельствах любое средство исследования налагает на общественное мнение печать своей собственной формы. А стало быть, любая партийная система, которая создает своеобразные рамки для выражения общественного мнения, порождает и своеобразный тип политического представительства. Общественное мнение — один из факторов системы, и обратно: эта система, зависящая от других моментов и особенно от избирательного режима, сама выступает одним из факторов общественного мнения. Общественное мнение, избирательный режим и система партий образуют, таким образом, три взаимозависимых посылки, отношения которых — в противоположность расхожим представлениям — совсем не однозначны. Нередко воздействие их на общественное мнение неразделимо. Любое изменение избирательного режима ведет к соответственному изменению партийной системы. Последнее в свою очередь непосредственно сказывается на выражении общественного мнения. Можно, следовательно, сказать, что любое изменение избирательного режима оказывает косвенное влияние на выражение общественного мнения. Но некоторые преобразования партийной системы партий не зависят от избирательного режима, а это означает, что их воздействие на представительство носит самостоятельный характер.

Типичный пример этого — крушение трехпартийного режима во Франции 1947 г.³. До тех пор сотрудничество коммунистов с социалистами и МРП создавало левое правительственное большинство и ориентировало общественное мнение в прогрессистском направлении: этот союз был просто возрождением Народного фронта 1936 г., и участие в нем коммунистов имело те же последствия. В 1947 г. министры-коммунисты были изгнаны из правительства и соглашение трех партий разорвано; с подачи коммунистов оно не получило никакого продолжения; напротив, между недавними союзниками образовался глубокий разрыв. С этого времени выражение общественного мнения приняло иную форму: санитарный кордон вокруг коммунистической партии изменил его без всякого перераспределения голосов и даже без всяких выборов. Оно ориентировано на центр и скользит вправо: социалисты, сознавая необходимость своего участия в центристских правительствах, склоняются ко все более умеренному реформизму; MPП урезает свою социальную программу, давая перевес консерватизму своих избирателей над прогрессизмом своих активистов; радикальная партия и умеренные вновь обретают утраченное было влияние. Эти изменения партий не представляют из себя феномен чисто внутренний: они повлекли за собой соответствующие изменения обработанного общественного мнения (и возможно — по принципу ответного действия — общественного мнения самого по себе). Достаточно простой разделительной линии между партиями, чтобы изменить общую тональность общественного мнения; интересно было бы сопоставить все это с опытами, которые проводятся на основе психологии формы.

В данном случае невозможно применить метод, использованный нами для оценки деформации избирательной формы общественного мнения парламентской его формой: те четко разграничены и измеримы, что позволяет определить их разрыв с большой точностью. Но общественное мнение само по себе и общественное мнение, выраженное системой партий, далеко не одно и то же: их дуализм вообще больше формален, чем реален. На самом деле необработанного общественного мнения не существует; по крайней мере оно не является объектом знания. Уловить можно лишь различные типы обработанного общественного мнения, зафиксированного с помощью монографического исследования, опросов Гэллапа, выборов по пропорциональной или мажоритарной системе, посредством двухпартийного режима или многопартийности, etc. Иные из этих типов ближе к реальности — такой, как она существует сама по себе; но ведь о ней мы ничего не знаем — в данном вопросе можно полагаться только на веру или интуицию. Единственный способ выявить влияние партийной системы на деформацию общественного мнения состоит в том, чтобы сравнить между собой мнения, зафиксированные каждой из этих систем, но и тогда можно выявить лишь неодинаковую направленность различных типов деформации, а не степень их неадекватности.

Можно отметить весьма четкое влияние систем партии и избирательного режима, которым они порождены, на географическую локализацию мнений. Данная проблема имеет несколько аспектов. Мы уже немного касались одного из них, изучая функционирование локальных партий в условиях мажоритарной системы с одним туром. Тенденция к двухпартийности, порождаемая этим избирательным режимом, проявляется главным образом в рамках округов, в результате чего в стране в целом вполне могут сосуществовать несколько партий, лишь бы в каждом из округов они боролись попарно. Следовательно,