На крыше ближайшего высокого дома Валью установил шест с легкой яркой тряпицей, и теперь Николай периодически посматривал в ту сторону. Но тряпка висела без движения.

В бинокль было хорошо видно, как шаманы гуаро кружась, водят хороводы вокруг погребальных костров, вознеся руки к небесам. Танцуя, они переместились в сторону Уанка-канча. Вслед за шаманами, начала свой дикий танец и вся масса дикарей. До ушей защитников крепости доносилась монотонная, но страшная песня. Гуаро вводили себя в воинственный транс. Вслед за песней, над долиной начал раздаваться гром десятков барабанов из человеческой кожи и рев морских раковин. Эти звуки становились все громче и громче, постепенно превращаясь в боевой ритм, под который самому хотелось исполнить дикий танец и, презирая смерть, кинуться в битву.

Вдруг, совсем рядом громко заиграли флейты и забили барабаны. Послышалась знакомая мелодия. Это жрецы и старики уанка поднимали боевой дух своих воинов.

Николай снова посмотрел на шест и замер. Тряпка колыхалась на ветру. Постепенно над кострами дикарей поднимался в небо серо-черный дым, его несло к городу.

— Разожгите костер и молитесь богам! — крикнул Николай жрецам и старикам. — Все молитесь! Может поможет, чем черт не шутит!

Сначала его не поняли, но подбежавший Валью быстро все растолковал. Недолго думая, женщины, старики и подростки бросились разбирать соломенные крыши ближайших домов, неся все в один большой костер.

— А! Гори оно все синем пламенем! Чему быть того не миновать! — в сердцах сплюнул Антоненко. Достав фляжку с самогоном, Николай сделал несколько больших глотков, затем машинально передал ее Валью. Воин, следуя его примеру, сначала хлебанул, но затем так скривился, что Николаю стало жалко уаминка. — Больше эту гадость никогда не пей! Понял меня?

Подойдя к костру, он вылил в него всю самогонку. Огонь вспыхнул с новой силой, поднимая дым высоко в небо. Ветер сносил его в сторону… В сторону дикарей!

Хвала небесам! Спасибо богам! Кому там еще?! Всем — хвала!

Не сдерживаясь и плюнув на приличия, Антоненко во все горло заорал и запрыгал на месте, как мальчишка:

— Ура-а-а-а!!!

Возле второй катапульты это крик поддержал Роговой.

Вслед за ними закричали и остальные. Этот воинский клич передался по рядам и теперь каждый уанка кричал 'ура-а-а!'.

Оба дыма, направляясь навстречу друг другу, все выше поднимались в небо. Наконец, они, перемешавшись, слились в один большой клубок. Бродяга-ветер сносил его в сторону от долины, через горный хребет…

Обозленные неудавшейся газовой атакой, гуаро, волна за волной, бросились на штурм. Впереди, как и в ущелье, шли воины с большими плетеными щитами, прикрываясь ими от возможных стрел и камней обороняющихся. Увидя это, лучники-уанка начали посылать свои стрелы по навесной траектории в середину толпы дикарей. Почти каждая стрела, из-за плотности наступающих, находила себе цель. Сделав несколько залпов, лучники отошли и заняли места позади копьеносцев со щитами.

Как только первые ряды гуаро поравнялись с небольшими горками камней, выложенными на поле заранее и обозначавшими дальность стрельбы катапульт, Николай дал команду:

— Бей!

Вслед за первой катапультой, выстрелила и вторая.

В результате попаданий были снесены несколько щитов и движение гуаро вперед, немного замедлилось. Воспользовавшись этим, их осыпал град камней и туча стрел. Но и дикари не остались в долгу. В защитников крепости также полетели стрелы и дротики из копьеметалок.

Приказав Валью непрерывно стрелять из катапульты, Антоненко, подхватив карабин, стал выцеливать вождей и шаманов гуаро, гнавших своих воинов на штурм. Пулю за пулей он посылал в гущу наступающих дикарей, но Николаю никак не удавалось убить самого главного вождя. Среди этой бегущей и орущей толпы, размахивающей своим оружием, было трудно его найти.

Примеру Антоненко последовал и Роговой, очередями из пулемета, выбивающий целые группы атакующих. Но они все прибывали и прибывали. Под стенами крепости столкнулись две разъяренных схваткой толпы людей, убивающих друг друга. Только отряды копьеносцев Качи остались стоять сплошной стеной щитов, со скоростью строчащей швейной машинки, бьющих своими длинными копьями наступающих дикарей. Все остальные уанка и уаминка, разбились на индивидуальные схватки, все больше проникая в ряды врагов. Анко Альо приказал всем лучникам и женщинам вернуться в крепость, чтобы с высоты стен-террас поражать врагов. Все подходы к Уанка-канча постепенно покрывались телами убитых гуаро и уанка. Как яростно не бились защитники крепости, но гуаро постепенно начали теснить их к частоколу и стенам. Вождь уанка принял решение отступить в крепость. Под прикрытием отрядов Качи, закрывающих оба прохода, все воины постепенно, отбиваясь от наседавших на них дикарей, отошли в город.

Видя, что из-за длинных копий, им не подступиться к копьеносцам Качи, а дротики и стрелы с каменными наконечниками не пробивают щиты фаланги, при этом сами несут ощутимые потери, гуаро, подчиняясь призывному бою барабанов, отошли на недосягаемое расстояние для стрел и камней уанка. Антоненко и Роговой попытались достать их из камнеметов, но вожди гуаро быстро учатся воевать. Они не стали ждать, стоя на месте, когда в них попадет порция крупных камней, а просто 'распылили' свои отряды по полю, увеличив интервалы и дистанцию между воинами. Так что, стрельба 'по площадям', оказалась не очень результативной.

Наступила небольшая передышка.

Проверив оставшиеся патроны, Николай расстроился. В карабине осталась последняя обойма, к автомату — один неполный магазин и две обоймы к ТТ. У Рогового — только полдиска патронов. Правда еще была граната Ф-1, но это на крайний случай. Для большей уверенности, Антоненко подобрал себе двухметровый кол, из очень крепкого местного дерева, служивший опорой для навеса. С обожженным на костре концом, он был в несколько раз толще используемых уанка копий.

'Против лома нет приема!'. - невесело усмехнулся Николай. — 'Патроны кончаются, а это оружие — вечно!'.

Пользуясь возникшей передышкой, жрецы и женщины перевязывали раненых, воины, по возможности, уносили своих убитых.

Есть не хотелось, только пить. Николай жадно прильнул к кувшину с прохладной водой, поданному оказавшейся рядом Тани. Пользуясь моментом, он захотел с ней переговорить, но девушка быстро ушла.

'Действительно — с характером!' — расстроился Антоненко. — 'Вроде бы, и ухаживает, и заботится, а как поговорить, так убегает!'.

Переговорив с вождями и узнав о потерях, решили оборону держать на стенах города. Кроме двух проходов, в крепость другого пути нет. Если конечно не обойти ее обходными тропами через горные хребты, окружавшие долину. Штурмовать крепости дикари не умеют, разве что, заблокируют выход в долину, разместившись в ней. Но из крепости есть выход — через перевал, так что блокада ничего не даст. Сложилась тупиковая ситуация. Гуаро не могли штурмовать, а уанка нападать, осталось мало сил.

— Хватит ли нам продуктов выдержать осаду? — поинтересовался Антоненко у Анко Альо.

— Последний урожай был хорошим, да и у пастухов в горах стада лам большие. — ответил вождь. — Нам-то хватит, а вот гуаро, останутся голодными. Они уже всю живность в долине съели. Скоро друг друга есть начнут…

— Или снова на штурм пойдут. Посмотри туда, что-то мне это не нравиться! — тревожно произнес Николай, поднося бинокль к глазам.

От лагеря дикарей к крепости неторопливо шли несколько десятков воинов. Часть из них держала в руках горящие дымящиеся ветки и головешки. Но большинство несли в руках по несколько небольших глиняных кувшинов переплетенными лианами. Кувшины несли аккуратно, видно боялись что-то разлить.

— Мать вашу через колено! Выкуривать нас собираются! Не зря шаман обещал сжечь! — выругался