дротики пробивали их насквозь. Послышались вскрики раненых, падали убитые. Но это не остановило штурма дикарей. Взревев словно громадный раненый зверь, гуаро двинулись вперед. Пока первые ряды со щитами приближались к укреплению, задние начали закидывать обороняющихся стрелами и дротиками. Подбежав к укреплению, гуаро бросали щиты в защитников стены, мешая им отражать нападение, а кого-то и сбивая с помоста. В этот раз они не лезли по одному на стены, а подбежав к укреплению, несколько человек выстраивались в своеобразную живую лестницу, по которой другие легко взбирались наверх. Начался настоящий штурм. Гуаро даже удалось захватить часть стены в центре, в районе ручья. Сложилось отчаянное положение, еще немного и враг захватит укрепление.

— Вася! Давай! Отсекай первых! Бей во фланг!

Длинная пулеметная очередь перекрыла крики наступающих из ущелья. Пули с близкого расстояния прошивали человека насквозь, убивая следующего за ним. В течение нескольких секунд, было убито не меньше пятидесяти дикарей. В их задних рядах возникло замешательство. Словно большой острый нож отрезал часть целого, откинув назад все остальное.

— Бей по фронту! — успев поменять обойму и стреляя в оторопевших от грохота выстрелов дикарей, прокричал Николай. Гуаро, не понимая, почему их товарищи падают на землю и при этом истекают кровью, не имея в груди стрелу или дротик, топтались на месте. Воспользовавшись этим, Роговой перенес огонь на них, вырывая короткими очередями по несколько человек из толпы.

Заметив, что напор атакующих иссяк, Анко и Качи бросили своих воинов в контратаку. Быстро перебив оставшихся дикарей на стене и под ней, уанка и уаминка стали спрыгивать вниз, и всей массой кинулись на остановившегося в нерешительности врага. Завязался яростный рукопашный бой, в котором, потерявшие в начале битвы часть своих командиров, гуаро были вынуждены отступать. Переломным в этой битве стал град камней, посыпавшийся сверху на тылы дикарей, убивавший и калечащий их десятками. И они побежали, бросив своих убитых и раненых на милость победителей.

— За мной! — прокричал Антоненко, спрыгивая вниз. — Нужен 'язык', а еще лучше — два.

Ничего не поняв, за ним бросились четыре воина-уаминка и Роговой, успевший поменять диск в пулемете.

Это был не просто призыв, он хотел захватить хотя бы двух живых пленных, пока союзники не успели перерезать глотки всем раненым гуаро. Перестав преследовать отступающих, воины бросились добивать оставшихся, отрезая им головы и хвалясь друг перед другом. Дикари! Что с них возьмешь!

В этой кровавой толчее, Николаю удалось захватить двух раненых гуаро. Даже пришлось отбивать их от слишком возбужденных уанка, желающих заполучить столь доблестный трофей. Оставив пленных под охраной своих уаминка и Рогового, Антоненко принялся искать Анко или Качи. Обоих вождей он нашел в середине ущелья, любующихся делом рук своих воинов, посланных на вершины. Те, постарались на славу, под сброшенными ими камнями погибли или были покалечены не меньше четырех десятков дикарей, которых сейчас просто дорезали.

Увидев Николая, оба вождя склонились перед ним. Тоже, сделали и стоявшие рядом воины.

— Спасибо тебе, сын Виракочи! Ты спас нас! Мы прогнали гуаро! — услышал он перевод сопровождавшего его Валью. Этот уаминка был очень способным малым и за время нахождения рядом с попаданцами, успел немного выучить русский язык.

Не привыкший к таким почестям, Николай сначала смутился, но потом произнес:

— Еще рано праздновать победу! Они могут вернуться! Мне нужен тот, кто знает язык гуаро!

Выслушав перевод, вожди, посовещавшись между собой и переговорив с воинами постарше, послали несколько молодых искать переводчика.

Разгром врага казался полным. Потеряв всего двадцать убитыми и около четырех десятков ранеными, воины Анко и Качи, с помощью виракочей, уничтожили до двух сотен гуаро. Это не считая раненых, успевших с помощью товарищей избежать резни. Практически все ущелье было очищено от врага. Посланные вдогонку воины сообщили, что на выходе из ущелья, гуаро соорудили наподобие их стены и укрепились за ней. После получения этой информации, все поняли, что радоваться еще преждевременно. Но стало ясно, что сегодня битв больше не будет. Надо залечивать раны и довольствоваться, хоть маленькой, но победой.

Пока воины под руководством Анко Альо заваливали телами погибших врагов середину ущелья, Антоненко и Качи попытались допросить пленных. Среди уанка нашелся старый воин, который еще в молодости попал в плен к гуаро, прожил среди них несколько лет и, боясь, чтобы его не съели, сумел счастливо сбежать, хотя ранее это никому не удавалось. Гуаро отличные охотники и воины, они прекрасно знают сельву, поэтому найти беглеца, для них не составляло особых трудностей. Воин уже подзабыл язык своих бывших хозяев, но все же, с горем пополам, удалось хоть немного понять друг друга.

Первый из пленных категорически отказался разговаривать с врагами, гордо держа голову и плюя в сторону пленивших его. Как не хотелось Николаю, но ему пришлось применить все методы психологического воздействия на пленных, применяемых как в древнем, так и в его мире. Воины-уанка, на глазах второго пленного, сначала начали отрезать первому уши, затем пальцы на ногах и руках. Когда очередь дошла до мужского достоинства, то второй заговорил. После допроса, обоих пленных милостиво убили сразу, без продолжения пыток.

Из всего сумбурного и сбивчивого рассказа пленного, с корявым переводом, Николай сделал вывод, что настоящая битва им еще предстоит.

Несмотря на кажущуюся дикость и безграничность амазонских лесов, почти все они 'поделены' между соседствующими племенами и народами, чьи земли вплотную примыкают друг к другу. Гуаро не исключение. Последние два года оказались довольно голодными, дичи было мало, да и растительной пищи не хватало. Между соседями началась война за передел охотничьих угодий. На земли гуаро пришли два довольно сильных племени, которые объединившись, решили изгнать бывших хозяев. В этой войне гуаро проиграли и были вынуждены уйти с родных мест. Сейчас все племя, насчитывающее вместе со стариками, женщинами и детьми несколько тысяч человек, находилось на берегу Большой реки. Их цель была ясна и понятна. Выгнать с этой земли уанка и уаминка, чтобы занять их место под солнцем. Теперь стал понятен их яростный штурм. Отсюда просто так они не уйдут.

Пока допрашивали пленных и убирали подальше от укрепления трупы убитых врагов, окончательно стемнело. На подступах к каменной стене цепочкой разожгли небольшие костры, чтобы враг не смог незаметно подобраться. Уставшие за день, воины пристраивались где кто мог, лишь бы немного поспать. Вожди выставили надежные посты, которые периодически выдвигались вперед и поддерживали в кострах огонь. Недолго думая, Антоненко и Роговой разместились на своей огневой точке — небольшой площадке возвышавшейся сбоку над заградительной стеной, откуда еще недавно вели огонь по дикарям. Место удобное, незамеченным к нему не подобраться и обзор хороший.

Уже за полночь из ущелья подул ветер. Вместе с ним пришел неприятный запах. Сначала он еле чувствовался, но постепенно усиливался. Многие воины внизу начали кашлять и просыпаться. Проснулся и Николай. С высоты площадки, он заметил в глубине ущелья отблески разгорающегося пламени. Спустившись с Роговым вниз и найдя Анко Альо, решили послать разведку. Но воины быстро вернулись, не дойдя и до середины ущелья. Они сообщили, что гуаро, устроив огромные костры, сжигали своих убитых сородичей. С каждой минутой ветер, вместе с гарью и клубами едкого черного дыма, все больше разносил по ущелью запах смерти — сладковатый запах горелого человеческого мяса.

Выдержать такую газовую атаку было невозможно. Решили под покровом ночи отойти в Уанка-канча. Тем более, что воины, находившиеся на вершинах ущелья, спустились вниз, сообщив неприятное известие. Разведчики гуаро нашли несколько горных троп в обход ущелья и между ними уже произошли стычки.

Добравшись до выделенного им дома, Антоненко и Роговый, не раздеваясь, завалились спать. Прошедший день был трудным и забрал у них много сил. А завтрашний — будет еще труднее, поэтому надо хоть немного отдохнуть.